Дэвид Бишоф - Доска-призрак

В перерывах между чудными происшествиями, случавшимися теперь вокруг с частотой появления сорняков в запущенном огороде, путники по большей части молчали. К счастью, ни одно из этих происшествий не требовало их внимания и участия: в основном это были побочные образы, проецирующиеся из других миров: сатиры, гоняющие нимф, да очертания чужих ландшафтов, проступающие сквозь местный пейзаж. Ян наблюдал за этими образами, как за сценами из праздничных представлений-мистерий, которые он так любил смотреть дома, в Грогшире. Они были наполовину миражами, наполовину — реальностью и казались исполненными глубокого смысла. Но Ян не был уверен, что смысл ему не мерещится, да и постичь его был не в состоянии.

— Не обращайте внимания, — посоветовала Элисон Гросс. — Я и прежде видела немало подобного. Просто здесь воздух еще не улегся после всех потрясений. Бояться нечего! Заглядываете себе в другие миры и наблюдаете за тем, как местная живность привыкает к новому образу жизни, а это, надо вам сказать, не так уж легко!

С этой мыслью Ян был вынужден согласиться. Хотя земля под копытами лошадей выглядела вполне нормально, горизонт по-прежнему завивался в немыслимые кудряшки. Расположение созвездий изменилось, солнце, как ни странно, по-прежнему восходило утром и заходило вечером там, где ему положено... правда, на месте этого бывшего горизонта теперь лишь клубились облака. То же самое творилось с лунами-кубиками, которые непрестанно вращались в небе, разыгрывая вечную партию в кости.

— Беда с этими безумными местами в том, — продолжала Элисон Гросс, — что в них ни складу ни ладу! Сплошная игра случая! Здесь все импортное! Все-все-все сляпано из лоскутков разных вселенных... Какая-то полоумная мозаика, а не мир! Потому-то так трудно сохранить семью, потому-то я так и держалась за моего возлюбленного Принцерюша!

Она вздохнула, но тут же улыбнулась при мысли о том, что возвращается домой и сможет избавиться от ненавистной соперницы.

При дневном свете Элисон Гросс была еще уродливее. Рыцари держались от нее на расстоянии, бдительно поглядывая по сторонам и держа оружие наготове на тот случай, если из кустов выскочит химера, лев, тигр или медведь. Но Ян и Хиллари, которых не смущала отвратительная внешность ведьмы, ехали рядом с ней, желая как можно больше услышать об этих диковинных волшебных краях.

— Не так уж много я знаю, как хотелось бы, — на второй день пути ответила она на прямой вопрос, пожевывая стебель какого-то сорняка, который подобрала на обочине дороги. — Вот, Ян, — проговорила она, вытаскивая изо рта большой обслюнявленный кусок и предлагая его юноше. — Чудная травка! Лечит любые болезни! — Элисон подмигнула Хиллари глазом, опухшим от ячменя. — Я знаю все о растениях, которые водятся в Темном Круге, а это — мое любимое. Не хотите попробовать?

Ян отказался.

— Похоже, вы действительно много знаете об этих местах, миссис Гросс. Даже если вы считаете себя невежественной, мы все равно выиграем, если вы поделитесь с нами вашими знаниями.

Элисон Гросс пожала плечами и снова запихнула стебель себе в рот.

— Возможно, я еще разыщу травку вам по вкусу. — Она сплюнула зеленым соком. — Ну ладно. Что вы хотите узнать?

— Кто такая эта Аландра и почему она так важна? — настойчиво спросила Хиллари.

— Господь меня прибери, если я что-то об этом знаю, милочка, — закашлявшись, ответила Элисон Гросс. — По мне, так она просто дрянная девчонка, каких пруд пруди. С виду она из тех, что готовы развлекать кого попало в свободный вечерок. Но я кое-что чую и слышу и могу сказать наверняка, что в этой мерзкой потаскушке есть какая-то магия. Иначе она не смогла бы украсть у меня Принцерюша!

— Нет, я думаю, Хиллари хотела узнать что-то о прошлом этой принцессы, о Рупе Пугаре и вообще обо всем, что происходит в последнее время в Темном Круге, миссис Гросс.

— О-о-о, эта ужасная голова! — простонала ведьма, передернувшись от омерзения. Наутро после того, как Элисон присоединилась к отряду, она встретилась с головой Пугара лицом к лицу. Черный Властитель был, по-видимому, доволен, что их полку прибыло, но Элисон невзлюбила Пугара с первого взгляда. — От головы без тела добра не жди, попомните мои слова! Впрочем, я слышала о Рупе Пугаре и раньше, и о Хырце Моргшвине тоже слышала. Два сапога пара: оба — Черные Властители, оба много лет сражаются за власть над этой землей. Недавно победили. Но вы правы... в последнее время стало твориться что-то непонятное. — Элисон вздрогнула всем своим массивным телом, ее спутанные космы рассыпались по плечам.

— Вы должны понять, миссис Гросс, — сказал Ян, — что мы с Хиллари до недавних пор жили за пределами Круга. Мы всего лишь обычные люди, а все эти истории о волшебниках и магии для нас просто сказки.

Элисон Гросс понимающе кивнула.

— Конечно... странно это все, — согласилась Хиллари, — но дело вроде бы проясняется... посмотреть, например, что сталось с лунами!

Ян рассеянно покачал головой.

— Домой хочется...

— А я как раз домой и возвращаюсь! — весело воскликнула Элисон Гросс. — Конечно, с вашей любезной помощью. Скажите, — продолжала она, нащупывая под рваным платьем Хрустальную кишку, — не хотели бы вы еще раз взглянуть на мой дом? А может, нам удастся и в будущее заглянуть. Сегодня с утра я отлично сходила по-большому, что предвещает хорошие события!

Ян и Хиллари торопливо заверили ее, что верят на слово предзнаменованиям ее кишечника.

Путники ехали дальше по диковинной земле, полной контрастов и светотеней. Странные видения по-прежнему мелькали в воздухе, словно обрывки снов. Необычные существа то и дело выглядывали из-за деревьев и скал. На отряд они не нападали: метаморфоза, постигшая эти магические края, заставила их на время пренебречь своими обязанностями чудовищ.

Ян постоянно чувствовал то недомогание, то беспокойство, и привести его в норму могла только Хиллари. Время от времени он даже стал уступать свою лошадь Элисон Гросс, поскольку пешком ему было идти легче.

— Помнишь, Хиллари, — сказал он вечером на третий день после встречи с Элисон Гросс, — как мы любили слушать все эти чудные истории об отважных путешественниках и славных рыцарских походах? Но почему-то ни в одной из них не говорилось, как неуютно и тяжело в таких походах.

Голова Яна лежала у Хиллари на коленях. Хиллари наклонилась, взглянула ему в лицо и ответила:

— Но там не говорилось и о том, что в походах легко и уютно, Ян. По-моему, и без слов было понятно, что путешествовать — дело трудное.

— Но, понимаешь, все эти истории... — сказал Ян, взволнованный тем, что ему наконец удается подыскать слова для выражения своих смешанных чувств, — понимаешь, они звучали так прекрасно... даже смерть казалась прекрасной, а боль если и была, то быстро прекращалась. Но в действительности оказывается, что поход — скучное и утомительное занятие! Я даже слышал сегодня, как рыцари жалуются на тяготы пути.