Катарина Керр - Чары тьмы

Как только за Родри закрылась дверь, Джилл повернулась к Невину.

— Послушай! — выпалила она. — Ты же сам говорил мне, что околдовывать человека — дурно.

— Да, это очень дурно, но не в тех случаях, когда это единственный способ спасти чью-то жизнь. Если бы Родри сдал Огверна гвербрету и новость об этом распространилась по городу, как ты думаешь, долго бы прожил после этого твой мужчина?

— Недолго. На самом деле я собиралась использовать как раз этот аргумент. Воры не стали бы думать о серебряном кинжале, как о человеке, связанном честью.

— Вот именно. Для них он был бы просто предателем. Знаешь ли, дитя, я очень рад, что никогда не давал клятву не лгать. Многие мастера двеомера делают это и таким образом получают благосклонность Властелинов вирда, но я предпочитаю быть несколько более гибким в подобных вопросах.

У него было такое хитрое выражение лица, что Джилл рассмеялась.

— Вот такое настроение гораздо лучше, — сказал он. — А теперь не посторожишь ли ты у двери? Я должен заняться дальновидением.

После того, как Дикие зажгли дрова в камине, Невин встал на колени и уставился в пляшущие языки пламени. Поскольку он хорошо знал населенные части Кама Пекла, то узнал ферму по описанию Бокка. Много лет назад он ездил туда лечить больного ребенка. Когда Невин вызвал воспоминание о тропинке в солнечный день, образ в огне тут же изменился и показал тропу — такой, как она выглядела сейчас, в сгущающихся сумерках. В видении Невин последовал по дороге до того места, где должна была стоять ферма. Там ничего не оказалось, кроме запущенного луга, — ни дома, ни стены, не было даже коровы, пасущейся рядом. Значит, Аластир установил над ней астральную печать. Щелкнув пальцами, Невин потушил огонь.

— Ты видел их? — спросила Джилл.

— Нет, и это означает, что они там. Аластир, несомненно, прячется от меня, но он забывает о том, что означает делать врагами людей, которые доверяют своим глазам, а не двеомеру. — Невин мягко улыбнулся. — Ничего. Скоро он вспомнит об этом.

Теперь, приняв решение, Аластир чувствовал себя гораздо спокойнее. Он зашел в кухню и увидел Саркина и Камделя, сидящих за столом. Саркин поднял голову и, к удовлетворению Аластира, весь сжался.

— Мы уезжаем на рассвете — объявил Аластир. — Я предпочту столкнуться с Братством, чем с Мастером Эфира.

— Хорошо, учитель. Я сложу в тюки часть вещей уже сегодня.

— Отлично, — Аластир повернулся к Камделю. — Теперь что касается тебя. Если будешь с нами сотрудничать, то останешься в живых. Мы поедем быстро. Если из-за тебя у нас возникнут хоть малейшие трудности, ты умрешь. Понял?

Камдель испуганно кивнул. Аластир развернулся на пятке и ушел. Ему требовалось нести дозор.

Как знал Невин, план был рискованным, но приходилось действовать быстро. Он сидел в седле рядом с Джилл и Родри. Просторный двор был ярко освещен факелами. Невин чувствовал, как его пробирает дрожь. Предстоящее сражение будет трудным и вести его придется против двух противников одновременно, если ученик мастера черного двеомера достаточно опытен и сможет сражаться рядом со своим учителем. Двадцать пять лучших людей Блейна седлали лошадей. Сам гвербрет ходил от одного к другому, разговаривая с конниками перед делом. Невин подвергал их светлость большому риску, поскольку брал Блейна с собой. Но другого выхода не было — ему требовался отвлекающий маневр.

— Помните все, что я вам сказал, — прошептал он двум серебряным кинжалам. — В определенный момент мы отделяемся от боевого отряда.

Они кивнули. Звенела сбруя, постукивали ножны. Воины садились в седла. Невин жестом показал Джилл и Родри, чтобы они следовали за ним, и поехал к гвербрету.

— Ваша светлость уверена, что знает, как найти ферму?

— Слепой мог бы отыскать ее по тем указаниям, которые ты дал. Не беспокойся, добрый волшебник. Мы выманим этих крыс из норы.

Когда боевой отряд выехал, Невин удерживал Джилл и Родри, пока все трое не оказались в арьергарде. Он бросил поводья Родри и велел вести его лошадь. Поскольку ему требовалось войти в легкий транс, ему и без того будет трудно удерживаться в седле. Когда боевой отряд зацокал по ночной дороге, Невин замедлил дыхание. Его сознание покинуло окружающий мир. Посторонний наблюдатель счел бы, что старик погрузился в полудрему, его голова покачивалась в такт шагам лошади. Наблюдая за боевым отрядом сквозь полуприкрытые веки, он приступил к работе.

Вначале Невин призвал Великих и увидел луч воображаемого света, который спустился к нему. Невин начал медитировать, и луч делался в его сознании все более и более четким, пока наконец не начал жить отдельно от воли мастера двеомера — огромная световая полоса в форме меча. У себя в сознании Невин поймал меч за рукоятку и нарисовал лезвием мощную световую сферу вокруг боевого отряда. Из-за движения лошади и шума Невину приходилось прилагать большие усилия, чтобы сконцентрироваться, но в конце концов он сделал сферу твердой и установил охранные печати в виде пятиконечных звезд Королей Стихий. Как только сфера ярко замерцала, Невин разбудил великий Свет, который сияет за всеми богами, и попросил дозволения о вмешательстве во тьму. Медленно, осторожно он гасил сияние сферы, сохраняя при этом ее структуру, пока не осталось ничего, кроме твердой оболочки тьмы. Обычный глаз не видел ее и тем не менее она являлась надежным щитом против дальновидения.

Когда сфера была создана, Невин мог вернуть свое сознание к реальному миру. С удивлением он обнаружил, что боевой отряд проехал за это время три мили. Проводить работу двеомера сидя на лошади оказалось труднее, чем он ожидал. Следующий час Невин отдыхал, пока они не очутились примерно в трех милях от фермы. На короткое время Невин вернулся в транс, призвал свет и направил его на сферу, которая все это время ожидала возвращение свечения; но накинул новое покрывало тьмы над Джилл, Родри и собой. Теперь Невину оставалось надеяться, что у Аластира достаточно здравого смысла, чтобы следить за окружающим через дальновидение. Мастер черного двеомера увидит эту сферу, озаренную сигилами света, которая направляется прямо к его убежищу. Невин хотел, чтобы он запаниковал и запаниковал сильно.

— Джилл, Родри, — прошептал он. — Пора!

Они замедлили шаг своих коней и отстали от боевого отряда на несколько сотен ярдов, пока между ними и ничего не подозревающим гвербретом не возникло приличное расстояние. Взмахнув рукой, Невин быстро увел своих спутников с дороги. Они свернули на узкую тропу, ведущую к ферме, галопом ворвались в березовую рощицу, а затем стали тайно пробираться среди деревьев. К тому времени, как Блейн заметит, что их нет, они будут уже далеко впереди боевого отряда.