Элейн Каннингем - Крылья ворона

— Было бы лучше как можно дольше сохранять твое появление в тайне, даже после твоего прибытия в Гавань Черепа, — посоветовал Кзорш. — Что бы там ни говорил ваш капитан, я собираюсь оставаться с кораблем, пока ты не доберешься до порта. В этих неспокойных водах тебе пригодятся мои глаза и мой голос.

— Твой голос, — задумчиво повторил Фиодор, переводя взгляд с дроу на морского эльфа. — Если весть о поездке, Лириэль широко распространится, весьма вероятно, что большинство здешних обитателей тоже прослышат о путешествующем по морю маге-дроу и с подозрением отнесутся к ее делам. Ей может понадобиться кто-нибудь, кто сказал бы слово в ее защиту. Кзорш подтвердил это гримасой и кивком.

— Мой народ уже слышал. Многие сильно обеспокоены.

— А морские эльфы, которых мы освободили из тюрем Эскайрла? — напомнила Лириэль. — Кое-кто из них сражался на Руафиме. Они будут говорить в мою пользу!

— Они будут говорить о жрице дроу, даже больше чем жрице, — разумно возразил Фиодор. — Не видела ты себя парящей над битвой, с черным огнем, бьющим из твоих рук и пылающим в твоих глазах. Те же, кто это видел, легко могут поверить, что у них есть основания бояться тебя.

Воспоминания нахлынули на дроу волной отчаяния. Она быстро овладела собой и отбросила их прочь вместе с эмоциями. Воздев глаза к небу, она вскинула руки в наигранной досаде.

— Вот так продай душу темным силам для блага добрых людей, и вот она, благодарность, — беспечно бросила она. — О да, я понимаю всю прелесть жизни ради служения другим.

Кзорш, казалось, был шокирован, а вдвойне сильнее — когда Фиодор захихикал. Воин хлопнул морского эльфа по плечу.

— Это она только так говорит, — заверил его Фиодор. — Все будет хорошо.

Эльф неуверенно кивнул. Он перескочил через фальшборт и ушел под воду без звука, без всплеска. Фиодор проводил его взглядом, и выражение голубых, как зимнее небо, глаз рашеми противоречило его успокаивающим словам.

Все будет хорошо, повторила про себя Лириэль. Она никогда не слышала этого выражения за годы жизни в Мензоберранзане, но людям оно, похоже, ужасно нравилось. Кое-кто из них даже верил, что так и будет.

Безрадостное выражение лица Фиодора показывало, что он на этот счет не заблуждается.

Она обхватила его руками за шею и позволила прижать себя поближе, заново удивляясь тому утешению, которое обретала в этом простом объятии. Прежде чем он зарылся лицом в ее волосы, Лириэль заметила его обеспокоенное выражение. Похоже, догадалась она, он озабочен тем, что слова, сказанные им Кзоршу, прозвучали клятвой, которую он не в силах сдержать. Мало что еще могло так огорчить ее друга. Обещания дроу подобны тонким галетам из пшеничной муки, составляющим основную часть рациона мореплавателя: легко пекутся, легко рассыпаются. Для Фиодора обещание нерушимо, как восход солнца.

Лириэль пришло на ум, и далеко не в первый раз, что у людей невероятно сложная жизнь.

Дроу и рашеми долго стояли обнявшись. Наконец Фиодор отстранился и попытался улыбнуться.

— Надо подумать об остальных. Долгое плавание достаточно тяжело для мужчины и без таких вот напоминаний о том, чего он лишен.

Белые брови Лириэль приподнялись.

— Если ты настолько великодушен, что хочешь предложить им поделиться своим богатством, забудь об этом. Мне вполне хватает тебя одного.

— Эти слова я слышал от многих честных девушек, — необдуманно ляпнул Фиодор.

— Правда? И сколько раз?

Он вопросительно посмотрел на дроу.

Она пожала плечами.

— Просто любопытно, сколько женщин мне придется убить, когда мы доберемся до Рашемена. У Фиодора отвисла челюсть.

— Вороненок, я же просто пошутил! — пролепетал он.

Дроу издала кудахчущий смешок.

— Ты действительно подумал, что я всерьез?

— Иногда трудно понять, — осторожно отозвался рашеми.

Она поразмыслила и согласилась.

— Думаю, что да.

Они замолчали, деля друг с другом лунный свет, если не собственные мысли. Немного погодя девушка взглянула на Фиодора сбоку и шутливо ткнула его под ребра.

— У тебя опять это твое лицо сказителя, — заметила она, имея в виду отстраненное, задумчивое выражение, появлявшееся у него, когда он собирался рассказать одну из историй. Немногочисленные сказители ее народа существовали лишь для того, чтобы превозносить победы правящих матрон и их воинов. Сама мысль о том, что в древних легендах можно находить наставления и мудрость, была для нее странно притягательной. Конечно, она никогда в этом не призналась бы.

Он рассеянно взял ее ладонь в свою.

— Лицо сказителя? И на что оно похоже?

— Такое серьезное и непроницаемое, будто ты пытаешься удержаться, чтобы не чихнуть. Это, наверно, из-за плесени, которой поросли все эти твои старинные сказки.

Фиодор ответил на ее поддразнивание печальным взглядом.

— Да, история, но не из старинных легенд. Он выпустил ее руку и облокотился на борт.

— Несколько лет назад моя сестра Васти нашла волчонка, малыша с белой шерстью, который ни за что бы не выжил в лесу.

— Я знаю про волков, — энергично перебила Лириэль. — Говорят, они красивые и жестокие! Дроу, которого я убила некоторое время назад, давал мне кое-какие книги о наземном мире. Я убила его не из-за книг, — оправдываясь, добавила она, заметив недоверчивое выражение на лице Фиодора. — Забудь. Продолжай, я буду молчать.

— Старейшины деревни говорили Васти, что это неосмотрительно, — продолжил он. — Волк всегда будет волком, предупреждали они. Он будет красть цыплят, охотиться на играющих детей. Васти никогда не слушала ничьих советов, так что волк остался. Она назвала его Призраком за белый мех. Призрак любил Васти и был предан ей, подобно любой собаке, но жители деревни всегда косились на него с подозрением.

Фиодор умолк. Лириэль вгляделась в его лицо.

— Эта история печалит тебя. Она ведь не окончена, верно?

Он повернулся к дроу.

— Прошло время, и у Васти родился ребенок, сын, который рос бок о бок с волком. Однажды мальчик собирал в лесу грибы и наткнулся на волчье логово у корней дерева, и в нем были волчата. Вернулась волчица. Мать защитила своих детенышей, — Его суровое лицо говорило о судьбе ребенка, но то, как он смотрел на Лириэль, заставляло ее думать, что это не просто история о погибшем мальчике.

— А что стало с Призраком?

— Его убили, — ответил Фиодор. — Деревенский люд побоялся, что еще какой-нибудь ребенок выучится доверять волкам и забудет об осторожности.

Лириэль кивнула.

— Печально. — Глаза ее расширились, когда она поняла связь. — Так ты хочешь сказать, что, если твой народ будет гибнуть в стычках с дроу, я стану вторым Призраком?