НИЭННАХ ИЛЛЕТ - ЧЕРНАЯ КНИГА АРДЫ

– Ныне должно нам поступить так: сделаем вид, что согласны вести переговоры с Морготом и встретимся с его посланниками в назначенном месте. Мыслю я, что предложение мира не больше, чем ловушка, в которую хочет заманить нас Враг. Но мы не так доверчивы и глупы, как полагает он: не посольство, а войско пойдет со мной. Если все обещания Врага – ложь, никто из слуг Моргота не вернется в Ангамандо. Если же нет – мы захватим пленных и будем диктовать Врагу свои условия…

Он не договорил. Но одна мысль возникла как у Майдроса, так и у братьев его: повод для переговоров слишком серьезен, быть может, сам Черный Властелин будет вести их. Тогда, Нолдор не сомневались в этом, удастся схватить и самого Моргота. Доставив его в Валинор, Нолдор вполне могли рассчитывать на прощение и милость Валар. Кроме того, сыновья Феанора получили бы и Сильмариллы, ради которых покинули Валинор и из-за которых были прокляты Мандосом.

Потому отборное войско Нолдор сопровождало Майдроса. Но эльфийский отряд не остался незамеченным. Когда известия достигли Мелькора, с ледяной яростью в глазах он сказал:

– Я дал потомкам проклятого рода последнюю возможность изменить их судьбу. Если они не хотят решать дело миром, я буду говорить с ними по-другому.

Так и случилось, что оба посольства явились в сопровождении войск; но войско Мелькора было больше, и были в нем Ахэрэ. Засады не было. Была стычка, в которой погибли эльфийские воины. Но, по приказу Мелькора, Майдрос был взят в плен и доставлен в Аст Ахэ. Тогда братья Майдроса отступили в укрепленный лагерь в Хитлум, Туманной Долине.

И в то время снова пришли к ним посланцы Мелькора, дабы возвестить волю его:

– Так говорит Мелькор, Властитель Тьмы, к Нолдор из рода Финве, сыновьям Феанаро. Да будет Майдрос заложником в Аст Ахэ до той поры, пока Нолдор не прекратят войну и не покинут эти земли; да возвратятся они на Запад или же уйдут на юг Эндорэ.

Но так решили сыновья Феанаро, братья Майдроса: Моргот обманет их и не даст свободы Майдросу. Вернуться в Валинор они не могли: проклятье Намо и клятва Феанаро равно удерживали их. Не желали они ни прекращать войн с Врагом, ни покидать земли Белерианда, которые хотели подчинить себе и где желали основать королевства потомков Финве. Жажда власти, стремление вернуть Сильмариллы – достояние их рода, желание отомстить Врагу – все это в их глазах стоило много больше, чем жизнь их старшего брата.

Главой посольства Мелькора был человек с Востока именем Улф. Впервые Элдар Валинора видели человека; но им не было дела до того, что за существо перед ними.

Он был посланником: его выслушали.

Он был посланником Врага: выслушав, его обезглавили.

И тело его отдали псам, и голову его швырнули к ногам сопровождавших его.

Когда Мелькор узнал о смерти посланного, боль и холодная ярость поднялись в сердце Валы; и услышав решение сыновей Феанаро, приказал он привести Майдроса.

– Что мне делать ныне с тобой, Нолдо, потомок Финве, сын Феанаро? Ты видел сам: братья твои отреклись от тебя. Я не хочу убивать тебя – в этом нет смысла. А отпустить тебя, – Вала прикрыл глаза и стиснул руки, но голос его был ровным, – отпустить тебя не могу.

– Делай, что хочешь, убийца, раб, падаль! Подлостью удалось тебе захватить меня в плен…

– Ты забываешь, Нолдо, я предлагал мир. Вы выбрали – войну.

– Род Феанаро еще отомстит тебе, палач!

– Род Феанаро? – жестко усмехнулся Вала. – Знаешь ли ты, кто была его мать?

– Мириэль Сэриндэ была Нолдэ!

– Среброволосая и темноглазая? Тайли Мириэль была из Эльфов Тьмы, и в твоем отце – половина их крови.

– Ты лжешь!

– Лгу? – посмотри на своих братьев! Маглор умеет слышать песни мира – так же, как они! И разве никогда тебе не казались черными глаза Келегорма? А Карантир – единственный среди Элдар – смуглый, как и брат Тайли, у него такие же волосы – черные с отливом в огонь.

– У Мириэль не было братьев!

– Был. Его имя было Ахтэнэр. Он был казнен по приговору Финве. В Валиноре. А сестра ее, Ориен, погибла здесь.

– Лжешь!

– Лгу? – посмотри на Амрода и Амраса: разве они Нолдор по духу? Их волосы светлее, чем у Тэлери, и отливают серебром. Они могли бы стать говорящими-с-травами или слушающими-землю…

– Лжешь! – Майдрос дрожал от гнева и бессилия.

– Лгу… – Вала неожиданно грустно улыбнулся. – Мириэль – Тайли Мириэль – приходила ко мне – там, в чертогах Мандоса…

– Молчи! Как смеешь ты, беглый раб Валар, позорить наш род?! Радуйся, что я не могу загнать тебе назад в глотку твои лживые слова! Будь ты проклят! Я еще увижу кару, которая постигнет тебя; гнев Валар падет на тебя, и ты еще будешь молить о пощаде – помнишь, так уже было?

– Замолчи, – Вала пытался справиться с собой.

– …И будешь ты висеть, закованный, на горе Таникветил, как…

Майдрос осекся. Мелькор стремительно поднялся с трона, шагнул к нему, и Эльф невольно закрыл лицо руками, словно хотел защититься – от чего? От смерти? От удара? От взгляда Мелькора?

Вала заговорил. Голос его был ровным и страшным. Без интонаций. Неживым.

– Славный подвиг. Гордость вашего рода. Конечно, тебе рассказали об этом. Но ты сам избрал себе кару. Ты испытаешь то же, что и они. Изведай боль тех, о ком вы не желаете помнить, внук Финве.

И по приказу Мелькора за правую руку на стальной цепи повешен был Маэзрос на одном из пиков черных гор.

Сначала он молчал. Потом выворачивающая суставы боль стала сильнее его, и он начал кричать. У каждого есть болевой порог; Маэзрос перешагнул его, и крики Эльфа смолкли, и полубеспамятство охватило его.

Не выдержал Мелькор.

– Освободите его! Освободите, снимите с него цепи – пусть идет, куда хочет! Пусть уходит! Я не могу этого видеть!

– Он получил по заслугам, Властелин, – жестко сказал Гортхауэр.

– Я не палач, – ответил Мелькор.

Однако посланные вернулись ни с чем.

– Нас опередили, Властелин…

Из «дневника» Майдроса:

…Похоже, я, старший из рода старшего сына Финве, первым изведаю тяжесть проклятья, павшего на наш род. О, я хотел казаться мудрым и могучим. Еще бы – самый старший в семье, выше всех ростом, законный наследник короны Финве. Собирался перехитрить Врага – перехитрил себя. И понял всю цену братской любви в нашем семействе. Но кто же мог подумать, что Враг не лжет? С молоком матери мы впитали простую истину: Враг есть Ложь. И обманом мы хотели ответить на обман…

…Тогда, когда меня, связанного, тащили в Ангамандо, я уже не надеялся ни на что. Знал, что мне конец. Может, мне следовало быть хитрее и скрытнее, не кричать ему в лицо всех тех оскорблений, что я выкрикнул в отчаянии? Может быть. Ведь он знал тогда, что братья предали меня… Не забуду его слов: «Изведай боль тех, о ком вы не желаете помнить, внук Финве».