Кэрол Берг - Сын Авонара

— Что-нибудь еще, мадам Леду? Не возьмете ли чай из пажитника для горла Ниди?

— Пока что довольно. Может быть, на следующей неделе, если ей не станет лучше.

— Тогда всего хорошего.

— Всего хорошего, милочка.

Две дамы вышли за дверь, и девушка обратилась к нам с Тенни.

— Чего изволите?

У нее были коротко остриженные темные волосы, высокие скулы и светлые глаза. Четко очерченный подбородок и короткий прямой нос очень сочетались с ее грубоватой манерой держаться. Наверное, ей не больше восемнадцати. Когда девушка обошла стол, бесстрастно разглядывая нашу потрепанную одежду, я поразилась, увидев, что она носит брюки. Мне и моя ложная юбка казалась верхом развязности.

Заговорил Тенни.

— Мы ищем хозяйку этой лавки.

— Зачем? — спросила девушка.

— У нас к ней дело.

— Вы можете рассказать об этом деле мне.

— Нет, юная госпожа, это личное дело.

— У хозяйки нет никаких личных дел с незнакомцами. — Ее слова звучали как удары палок.

Тенни шепнул мне:

— Поговори с ней, Сейри. Ты же знаешь, я никогда не умел общаться с женщинами.

Не совсем так. Хотя королевы и герцогини не могли его смутить, Тенни мог стушеваться перед скромной горничной. Я начала снова.

— Может быть, вы могли бы передать хозяйке несколько слов?

— Это можно.

— Скажите Келли, что мы пришли по совету друга. Он сказал, есть только одно место, где можно купить редкую траву для лечения подагры. Мы бы очень хотели перемолвиться с хозяйкой словечком.

Девушка смотрела на нас как-то странно.

— Что вы хотите услышать от Келли? Если вам нужна микофила, я могу дать ее вам.

— Пожалуйста, мы бы хотели проконсультироваться с Келли по личному вопросу. Вы понимаете. Несколько неловко говорить вслух… Можно ли выбрать время, чтобы поговорить с ней здесь или же в любом другом подходящем месте? Наш друг рекомендовал именно ее.

Девушка пожала плечами.

— Вы уже говорите с ней. Я Келли.

Нет, нет, нет. Девушка слишком молода. Мне было почти двадцать, когда погиб Авонар.

— Должно быть, это ошибка. Может быть, есть кто-то еще с таким же именем? Например, ваша мать? Или другая травница? Мы ожидали встретить пожилую женщину.

Мы с Тенни сконфуженно переглянулись.

— Должно быть, я ошибся, — сказал он.

— Келли! — позвал сиплый голос из-за узкой двери.

— Что тебе, бабушка?

— Чаю, дорогуша. Не принесешь ли мне чаю из девяти листов?

— У меня покупатели, которые уже уходят. Я принесу, как только освобожусь.

Я быстро взглянула на девушку.

— Ваша бабушка. Может быть, ее зовут так же, как и вас?

— Я ответила вам, я единственная Келли. Если у вас ко мне дело, говорите. — Она сложила руки на груди, всем своим видом выпроваживая нас за дверь.

Мысль о потере единственной зацепки была невыносима. Келли была одной из четырех… И тут меня осенило. Травная лавка, полки, заставленные лекарствами. Названия.

— Келли, — заговорила я, с трудом сдерживая охватившее меня волнение, — а как зовут вашу бабушку?

— Это же смешно. Чего вы в самом деле добиваетесь…

— Окажите нам величайшую милость. Это чрезвычайно важно.

Я была готова вытаскивать из нее ответ раскаленными щипцами.

— Ее имя Селина.

Обстановка. Можно находиться в двух разных комнатах, слышать одинаковые буквы и звуки, которые породят разные образы. Тенни перечислил четыре имени, но я слышала их не в той обстановке. Селина была не сгинувшей без следа незнакомкой, еще одним непомеченным именем в бесконечном списке погибших. Я ее знала.

— Умоляю, Келли. Можно мне поговорить с вашей бабушкой? Мои сведения оказались неверны, это ее я ищу.

— Моя бабушка ни с кем не общается. Она очень слаба.

— Клянусь, я не причиню ей вреда. Я друг ее друзей. Передайте ей мои слова, и если она прикажет нам уйти, мы уйдем. — Я набрала побольше воздуха и отступила на шаг. — Скажите ей, я была знакома с одним ее учеником. Он многое узнал от нее, но самое главное то, что следует увидеть человека целиком, прежде чем судить о значимости его дарований.

Кипя от негодования, девушка исчезла за дверью. И мгновенно вернулась.

— Она встретится с вами. Но только быстро. Мы не должны утомлять ее. В следующем месяце ей исполнится девяносто.

Мы с Тенни прошли вслед за Келли в крошечную комнатку, пахнущую лавандой и мятой. Через окно в комнату проникали солнечный свет, воздух и сотни ароматов из двора, заставленного ящиками и корзинами с травами и цветами. В кресле у окна сидела старая женщина, такая ветхая и сухая, что казалось, легчайший ветерок может унести ее, словно пыль. Ее голова непрерывно Дрожала от старости, но в синих глазах светилось любопытство.

— Кто это говорит о былых временах?

— Меня зовут Сейри, госпожа, а это мой друг, Тенни из Вердильона. Не могу передать, как я счастлива видеть вас. Я и представить не могла, что это возможно.

— Все это замечательно, но я не получила ответа на свой вопрос.

— Мой муж был вашим учеником. Его звали Кейрон, старший сын барона Мэндийского, правителя Авонара.

Селина не выказала страха. И сомнения. Но она слушала, окаменев. Даже ее голова на миг прекратила дрожать.

— И как все это касается меня?

— Он рассказывал мне о наставнице, которую звали Селиной, как она приняла испуганного и неуклюжего мальчишку и научила его видеть прекрасное в своем призвании. А когда он стал надменным, как это происходит с молодыми людьми, она обучила его видеть прекрасное в каждом человеке. Он рассказывал мне о вашем свечных дел мастере и о сыновьях, как, сталкиваясь с трудностями, он всегда думал: «А как бы поступил Морин?»

Старуха протянула руку, ее голова снова затряслась, словно я верно ответила свой урок.

— Бабушка! — воскликнула Келли.

Но рука старой женщины была тверда, она смотрела на меня ясными глазами.

— Кейрон. Какой у него был талант и сердце, достойное его дара! Дарующий Жизнь, так мы называли его. Я не знала, что он пережил черный день. Но я вижу по тебе, что он ушел вслед за остальными.

— Десять лет назад. Его схватили.

— Я была немолода, когда он пришел ко мне. Кто бы мог подумать, что я его переживу? Кажется, я пережила всех их. — Как знакомы ее речи. Ни тоски, ни жалоб, лишь удивление таинственным поворотам судьбы, слияние, даже в горе, с вечной радостью и сожалением, болью и красотой. — И ты была его женой. Ты не из Авонара?

— Нет. Мы познакомились несколькими годами позже.

— Ты знала, кто он?

— Да.

— Любить Целителя нелегко, делить с тысячами других то, что должно принадлежать только тебе. — Она коснулась моей щеки теплым сухим пальцем. — Тебе бывало весело с ним?

— Очень часто.

— Прекрасно. — Селина откинулась на спинку кресла, серьезно покачивая головой. — Нет. Нелегко идти по Пути рядом с Целителем.