Светлана Дмитриева - Рассадник добра

Чебурашка моргнул, шевельнул усами и вдруг облапил Машку, словно ребенок — вернувшегося из химчистки плюшевого мишку. Дух агуры оказался очень горячим и неприятно пахнущим псиной. Машка закашлялась, глубоко вдохнула, и ее слегка повело от жары и запаха. В ушах слегка звенело, голова была дурная и тяжелая, как с недосыпа.

Дух агуры вытянул свой длинный, похожий на трубу рот и прошептал Машке на ухо: «Лутимана идет», — или что-то в этом роде, она не запомнила точно. Шепот у него был гулкий, отдающийся внутри черепа. Длинные усы эльфийского духа щекотали Машке ухо, и это настолько отвлекало ее внимание, что она даже не потрудилась запомнить, что именно сказал ей таинственный чебурашка. Она развернулась и медленно побрела обратно на поляну. Она чувствовала, что так надо. Что мистическое приключение закончилось и нужно садиться в кресло, пить чай и размышлять над случившимся. Ни одно волшебство не стоит задерживать рядом с собой дольше, чем оно само того желает. Магия от этого превращается в бездарную, бесполезную безделушку, а то и вовсе становится обыденностью. Для нее это хуже смерти. Машка не знала, ее ли это мысли или дух агуры решил поделиться с ней своими знаниями, но в сущности ее это не очень волновало. Она просто знала, что это правда, и все. Ведь не так важно, кто первым ее узнал, она или мистический чебурашка.

Лунный свет просачивался сквозь нее. Она чувствовала себя легкой, прозрачной и воздушной, как привидение. Мелкие ночные кровососущие хищники настырно шныряли рядом с ней, но ее саму увидеть не могли. Дойдя до края поляны, Машка обернулась. Дух агуры все стоял возле куста и смотрел ей вслед печальными глазами, а тощие большие уши его колыхались на ветру, похожие на старые паруса. Он был один такой на всем свете, и только недоразвитые глупые существа вроде нее и эльфов в поисках знания могли общаться с ним. Наверное, духу было совсем уж одиноко, если он согласился говорить с ними.

Машка вышла на поляну и, дойдя до ближайшего дерева, села возле него, дожидаясь эльфов. «Интересно, — подумала она, — может ли дух простудиться? Сад же мокрый... Холодный и неуютный. А дух по нему ходит, кажется, даже босиком. Жалко его». Спохватившись, она огляделась, но вокруг никого не было. Машке совсем не хотелось обижать могущественного духа своей жалостью. Она не была уверена, что дух агуры непременно обидится, но ей самой такое отношение было бы неприятно.

Эльфы появились на поляне сразу после того, как она уселась на примятую траву. Если бы не обряд, Машка заподозрила бы, что они ждали ее возвращения. Но религиозные традиции — серьезная штука, гораздо серьезнее, чем банальный розыгрыш. Май сладко потянулся — довольный, расслабленный, точно сытый кот. Видимо, общение с духами предков, или кто там у эльфов в запредельном мире развлекается, пошло ему на пользу. Даже цвет лица у него стал здоровее. Бледность сменилась легким румянцем, а кончики волос задорно закурчавились. Это придавало ему буквально ангельскую прелесть, а лицо делало из насмешливого очаровательно наивным. Машка подумала, что всегда недолюбливала парней именно такого типа: никогда не знаешь, чего от них ждать.

У Вия же лицо было торжественным, как у какого-нибудь древнего полководца, устроившего плановый смотр своим войскам. Кажется, он тоже был доволен тем, как прошел обряд. Усевшись рядом с Машкой, он немедленно сунул в рот травинку, вкусно пожевал ее и, вынув, сунул за ухо. Это не было похоже на традиционное завершение древнего эльфийского обряда, но Машка и сама уже понимала, что все закончилось. Дико хотелось спать. Она даже зевнула, из деликатности прикрыв пасть ладошкой. Май хихикнул и сорвал с ветки ближайшего дерева крупный сладкий орех грамб. Захрустел им смачно, так, что Машке тоже захотелось есть. Но меньше, чем спать.

— У тебя отлично вышло, — похвалил ее Вий. — Если бы я не знал, кто ты такая, я бы поклялся, что ты наша родственница. У тебя явно врожденный талант к правильной магии.

— К правильной? — удивилась Машка, снова зевнув.

Вий кивнул.

— Ну да. К нормальной, естественной, природной. Словом, нечеловеческой. Люди, как известно, выживают за счет других, насилуя мир, в котором живут. И их магия такая же.

— Но почему эльфийский дух решил пообщаться со мной? — недоумевала Машка. — Почему он принял меня и даже что-то сказал? Я же человек!

— Для высших духов не существует людей и нелюдей, — сказал Вий. — Я подозреваю, что, даже если они и были когда-то людьми, они давно забыли про то, что в мире есть такие мелкие различия. Все живые подразделяются для них на тех, кто может с ними общаться и, соответственно, выносить что-то из этого общения, и тех, кто не может. Последние их не интересуют.

— По-моему, они вообще таких не видят, — нервно хихикнув, вставил Май, еще не отошедший от ночных посиделок.

— А я где-то читала, что духи видят все, — пробормотала Машка с сомнением.

— А зачем им это? — искренне удивился Вий. — Только засорять сознание.

В этот момент в Машкину голову пришла новая, гораздо более соблазнительная мысль. Она приподнялась на локте — в кожу тут же впился мелкий, но очень острый камушек, — и пристально взглянула на одно из деревьев вдалеке, страстно желая разглядеть его во всех подробностях. Она прищурилась и постаралась ощутить в центре лба третий глаз, который при таких действиях непременно должен работать. Однако то ли ей не хватало практики, то ли глаз у нее был какой-то не такой, но ничего не вышло. Впрочем, может быть, Вий был прав относительно количества глаз, даденных всякому живому существу. Машка осторожно коснулась центра лба, надавила слегка, но ровным счетом ничего не почувствовала.

— Эй, с тобой все в порядке? — обеспокоенно спросил Май.

— Нет, не все, — буркнула Машка. — Я не знаю, как мне разбудить магию, которую мне передал ваш дух. Она почему-то не работает.

Май рухнул на спину и беззвучно расхохотался. Машка обиженно взглянула на него и, тяжко вздохнув, перевела взгляд на Вия.

— Он хочет сказать, — объяснил тот, — с чего ты вообще взяла, что он тебе что-то дал? И почему ты считаешь, что магия обязательно должна работать?

— У него весьма емкий способ общения, — оценила Машка.

— Нет, у него хороший переводчик, — поправил ее Вий.

— Понимаешь, пока я стояла рядом с духом агуры и он держал меня за руку... — начала Машка.

— Как романтично! — фыркнул Май. Никакого благоговения перед могущественными духами у этой остроухой язвы не было и в помине.

— Так вот, когда он держал меня за руку, из него изливалось что-то, — упрямо продолжила Машка. — Я думаю, это была магическая сила.

Май, скорчив препохабнейшую рожу, предположил, что еще это могло бы быть. И в самом деле, существо мужского пола, ночь, кусты... У всех могут быть физиологические потребности. Машка немедленно оскорбилась.