Светлана Дмитриева - Рассадник добра

Обтерев вспотевший лоб, она уселась на скамейку возле большого стола, вероятно хирургического. Весь периметр его был обвешан лотками с неприятного вида инструментами. Стол, похоже, являлся главным рабочим местом стажеров-патологоанатомов. Кое-где виднелись ржавые разводы и горелые пятна, однако свежих следов деятельности заметно не было.

Свечка давала неровный слабый свет, в котором зал казался, пожалуй, даже уютным. Никаких шокирующих деталей вроде разлагающихся ног видно не было, и Машка постаралась представить себе, что просто дежурит ночью в больнице. Пациенты храма иногда шевелились и мычали — точь-в-точь как недавно прооперированные, отходя от наркоза. Машка успокоенно водрузила подбородок на сложенные ладони и принялась наблюдать за игрой теней в пятне света, периодически напоминая себе, что спать нельзя. Хотя чем дальше, тем больше хотелось закрыть глаза и совсем чуть-чуть вздремнуть. Вокруг было тихо и спокойно, не происходило ничего неожиданного. Никто не пытался освободиться активнее, чем днем, и банда борцов за права мертвых не врывалась на склад с требованием немедленно освободить покойных граждан.

Сейчас на складе гнилью вовсе не пахло, наоборот, отовсюду доносился слабый цветочный запах, не казавшийся Машке неприятным. Вероятно, пока ее не было, здесь поработала уборщица, вооруженная дезинфицирующим раствором и баллоном хорошего дезодоранта. Машка остро пожалела, что не прихватила из столовой немного еды и чего-нибудь тонизирующего. Она предчувствовала, что ближе к полуночи ей жутко захочется есть, но ничуть не сомневалась, что в кухне всю ночь продежурит подлый наставник, жаждущий уличить ее в трусости. И если она хоть ненадолго покинет склад и появится в кухне, репутация трусихи ей обеспечена. И плохая рекомендация — тоже. А ей, между прочим, здесь еще работать...

Машка всего лишь на секундочку прикрыла глаза и, как ей показалось, в следующее мгновение проснулась от странного, угрожающего звука. Ей вдруг почудилось, что кто-то неосторожно царапнул ножом по стеклу и гулко вздохнул. На складе царила абсолютная темнота. Свечка, которую зажигала Машка, уже догорела.

Кто-то был здесь, в темноте. Она не слышала его дыхания, но это могло значить, что гость не дышит, что вполне естественно для мертвеца. Она не видела его движений, потому что было темно, и не слышала его шагов, потому что гость явно не желал более афишировать свое присутствие и был очень, очень осторожен. Но Машка точно знала, что в темноте склада кто-то есть, кроме беспомощных связанных покойников. И этот кто-то пришел не для того, чтобы сделать ей новогодний подарок.

— Кто здесь? — дрожащим голосом спросила она и нервно рассмеялась от нелепости ситуации. Как же, так он ей и представился!

Но в ответ прошелестело невнятное:

— Уф-фа!

Голос был странный, тихий, похожий на шуршание опавших, сухих листьев по асфальту. Машку пробрала дрожь. С трудом она нашарила в стенной нише еще одну свечку и быстренько зажгла ее, радуясь, что до появления загадочного гостя у нее была возможность потренироваться в добывании огня. От страха она немедленно вспотела, но эстетические аспекты сейчас волновали ее мало. Она же не замуж за ночного визитера собирается!

Свет выхватил из темноты, заполнившей склад, длинную непропорциональную фигуру. Судя по состоянию тела, хозяин его был давно и безнадежно мертв, но подобно телам связанных покойников это тело отлично двигалось и, казалось, осознавало все, что его окружало. Медленно тело перевело взгляд на Машку и неуклюже раздвинуло в улыбке изъеденные кем-то губы. Машка икнула и попятилась. Кажется, визитер был настроен дружелюбно, но что-то и в движениях его, и в улыбке смушало Машку. Какое-то у него все было неправильное: движения неритмичные, как у охотящейся змеи, взгляд голодный, а улыбка — гастрономическая, словно он смотрел на изысканное блюдо, а не на живого человека. Хотя бытует такое мнение, что покойники как раз живыми людьми и питаются.

Неожиданно в голову Машке пришла спасительная и относительно здравая мысль.

— Простите, — робко сказала она, едва ворочая языком, — вы пришли за кем-то из своих друзей? Вам помочь отыскать его? Давайте, я возьму свечку, и мы непременно его найдем. Я с удовольствием позволю вам забрать вашего друга. Ничего не имею против.

Атака — лучшая тактика защиты. Разлагающийся гость замешкался, словно действительно пытался припомнить, а не пришел ли он за одним из своих приятелей. Машка приободрилась. Ей и в самом деле ничуть не жалко было одного паршивого покойника для впечатляющего визитера, непонятно каким образом оказавшегося в закрытом зале. «Стоп, а может, это наш пациент отвязался? — неожиданно подумала Машка. — Развязал веревки и вылез, пока я дрыхла? И я ничего не услышала...»

Оправдываться перед собой она считала лишней тратой времени. Машка присмотрелась к покойнику внимательнее, но никаких знакомых черт в нем не обнаружила. Покойник одет был в коротенькую блестящую юбку, а с худых плеч его свисал длинный изодранный плащ. Он был бос, и длинные ногти его царапали пол, иногда производя тот скрежет, который и разбудил Машку. Впрочем, покойник старался двигаться осторожно, чтобы никого не побеспокоить раньше времени, и «звучал» довольно редко. Длинные грязные волосы, свисающие с его черепа, были редкими и тонкими. Вероятно, при жизни он совсем не ухаживал за ними. Машка была почти уверена, что, если бы она видела раньше это существо, непременно запомнила бы его. Впрочем, днем она рассматривала содержимое склада не слишком-то внимательно. Ее больше занимали Гарт и его приятели. Сейчас она смутно пожалела об этом. Но сожаления об упущенных возможностях занимали ее, как обычно, недолго.

— Простите, а вы сюда или отсюда? — спросила она, незаметно пытаясь нащупать на столе хоть какой-нибудь тяжелый или острый предмет, который можно было бы использовать как оружие.

— Уф-фа, — грустно и непонятно ответил покойник.

Он не хотел делиться с Машкой информацией, что было вполне объяснимо в его положении. Во рту у него была каша в полном смысле этого слова. Язык уже отслужил свое, с голосовыми связками тоже наблюдались проблемы, да и откровенничать с дежурной по складу узник бы не стал, даже если бы мог. Он неприятно повел глазами туда-сюда, словно разминал затекшие мышцы. Это движение сопровождал тихий хлюпающий звук. Глаза у него были красными и слезящимися, как у больного пса. Полное ощущение нереальности происходящего окутало Машку. Она даже хихикнула негромко, глядя в печальные мертвяковые гляделки.

— А за ними раки на хромой собаке, — глубокомысленно пробормотала она чуть погодя, медленно отступая к двери, подальше от ночного визитера.