Светлана Дмитриева - Рассадник добра

— Садись, — буркнул господин Цемес недружелюбно.

— А где все остальные зрители? — спросила опешившая Машка.

— Ты пришла смотреть на мое искусство, а не на людей! — торжественно сказал иллюзионист и, хлопнув в ладоши, мгновенно переместился на сцену.

«Выделывается», — с неодобрением подумала Машка. Зависть потихоньку начинала ее мучить, но выспрашивать рецепт перемещательного колдовства у Цемеса показалось бесполезным. Фокусники редко раскрывают тайны своего искусства, если, конечно, они не так богаты, как Копперфильд. Цемес на Копперфильда не тянул — вряд ли знаменитый иллюзионист стал бы выступать в такой халупе. Да, Тиока, кажется, изрядно преувеличила значимость Цемеса. Тем временем лучший выдумщик Астоллы принял величественную позу, поджал под себя ноги и принялся торжественно левитировать в воздухе. «Пол-лошика, — грустно думала Машка, наблюдая за его полетом. — Ну надо же, человек, чье представительство находится в такой заднице и выглядит как ночлежка для бездомных инопланетян, человек, который зарабатывает по пол-лошика за выступление, умеет левитировать и телепортироваться, а я — нет! Где справедливость? Я — пришелица из иного мира, ко мне благосклонны боги вообще и Херон в частности... В конце-то концов, я гораздо красивее этого карлика! Но он владеет магией, а я все никак не научусь!» В связи с этими печальными мыслями представление совсем перестало ее радовать. Горюя, она прикрыла глаза и почти совершенно перестала обращать на него внимание. Иру Цемес загудел-замычал нечто невнятное, а потом вдруг фыркнул громко, словно огромный ежик. В это же мгновение Машку будто током ударило. Перед глазами у нее немедленно полыхнуло алым и белым, стало страшно и неуютно. Когда вспышки прекратились, она осторожно открыла глаза. Но легче ей от этого не стало.

Вокруг простиралась безжизненная пустыня. По шуршащему песку изредка пробегали ящерки, а еще одна — побольше — парила в небе прямо над ее головой, вызывая смутные опасения. Было жарко. Агрессивно настроенное солнце пекло голову, и Машка пожалела, что так и не привыкла носить с собой хотя бы кепку, не говоря уж о платке. В некоторых случаях это бывает полезно. Сразу захотелось пить, но с собой ничего не было, даже паршивого фрукта из некромантского сада. И цивилизации никакой вокруг видно не было. Машка сделала пару шагов. Идти оказалось тяжело, как на пляже. Ноги увязали в песке, в сандалии немедленно набилась куча песчинок, полагавших, что им там самое место. Машка была с ними в корне несогласна и стереть в кровь свои единственные и неповторимые ступни не желала. Пришлось разуться и встать на мерзкий горячий песок голыми пятками. Тоже, конечно, не райское наслаждение, но куда лучше, чем песок в сандалиях. Хваленый маг оказался изрядным подлецом: вместо того чтобы показать ей что-нибудь интересное, взял да и забросил ее методом телепортации черт знает куда. Машка с завистью вздохнула. Ей бы тоже хотелось научиться посылать в неизвестное место неприятных ей людей. «Вот доберусь до этого козла — обязательно заставлю показать, как это делается. В качестве возмещения морального ущерба», — пообещала себе умная Машка.

Тем временем парящая в небе ящерица ею заинтересовалась и спустилась пониже, оказавшись изрядных размеров драконом с туповатыми и голодными глазами. Выражение его морды и красноречиво капающая из пасти слюна Машке не понравились. Следовало быстро валить или закапываться в песок. Легко сказать — трудно сделать. Песок обжигал ноги, а надеяться, что от летающей скотины можно убежать, было по меньшей мере глупо.

— Гад! Паршивый маг! Мерзавец! — заорала Машка в отчаянии. — Сейчас же верни меня назад, а то я Вилигарку пожалуюсь! И эльфам! И Херону! Они тебе такое устроят, мало не покажется!

Не то чтобы она думала, что Иру Цемес слышит ее, но ведь нужно было как-то выразить свои эмоции. Машка всегда полагала, что вредно все держать в себе. Это приводит к стрессу.

К ее удивлению и радости, в глазах сейчас же помутнело и жара сменилась прохладой полутемного зала представительства. Похоже, выдумщик устыдился своего поведения и испугался громких имен. Уставившись на господина Цемеса тяжелым взглядом, не предвещавшим ничего хорошего, Машка процедила сквозь зубы в лучших традициях гангстерских фильмов:

— Ну и как это понимать?

— Ты сама попросила прервать сеанс. — Карлик пожал узенькими плечиками. — И не думай, что я верну тебе деньги только потому, что ты не досидела до конца. Сама виновата!

— Так это что, иллюзия была?! — догадалась Машка.

— Конечно, — подтвердил карлик, обиженный ее реакцией. — Я — великий маг-выдумщик. Мои иллюзии не сравнимы ни с чем другим. Не моя вина, что ты оказалась к ним не готова.

— Предупреждать надо было, — буркнула Машка. — А если бы эта выдуманная скотина меня сожрала?

— Ты получила бы полную картину ощущений человека, поедаемого драконом, — уверил ее господин Цемес. — Я предлагаю своим гостям только очень качественные выдумки.

— Ага, фирма веников не вяжет, — попыталась пошутить еще не вполне пришедшая в себя Машка.

— Инструменты для уборки помещений — не мой профиль, — оскорбленно заметил выдумщик. — И вообще, если мое мнение здесь хоть кого-нибудь интересует, тебе не хватает не только ума, но и воспитания.

Машка зыркнула на него неприязненно, но решила не сообщать, что его мнение ее уж точно не интересует. А больше в зале никого и не было.

— Ладно, проехали, — сказала она. — А где у вас здесь распродажа магических предметов?

Сребролюбивый маг оживился:

— На заднем дворе. Следуй за мной!

На распродаже было так же тихо и безлюдно, как и в зале для демонстрации выдумок. Машка окончательно утвердилась в мнении, что представительство господина Цемеса не пользуется в городе большой популярностью.

— Итак, чем могу вам помочь? Что-нибудь посоветовать? — вежливо и с достоинством осведомился Иру, видя, что Машка заинтересовалась его товаром.

— А нет ли у вас чего-нибудь простенького и вместе с тем магического? — спросила Машка, испытующе глядя на разложенные перед ним разнокалиберные товары.

Некоторые похожи были на дешевые украшения, кое-где валялись цветастые платки, книги и журналы с загадочными надписями стопкой лежали на самом углу столика. Какие-то блестящие предметы, равно похожие на кухонные принадлежности и на орудия пыток, поблескивали в центре, между упаковкой чего-то, до боли напоминающего памперсы, и граненым стаканом с карандашами и ручками. Не зная, что это такое на самом деле, Машка решила не совать туда руки и не проверять на себе действие всех этих ценных штучек. Своя шкура ближе к телу.

Иру Цемес смерил ее внимательным взглядом настоящего, опытного и толкового продавца дорогих и бесполезных вещей.