Дэвид Геммел - Яростный клинок

— Давно здесь живешь? — спросил Бануин.

— Кажется, два года.

— А где отец мальчика?

— Ушел однажды ночью, И не вернулся.

— Откуда ты родом?

— Из Длинной Ветви. Это кердинское поселение.

— Знаю его, — заметил Бануин. — Оно меньше, чем в трех днях пешего пути отсюда. Почему ты не вернулась домой?

Ребенок, наевшись, задремал в ее руках. Мать устало поглядела на мужчин.

— Я готова платить, — сказала она.

— Не надо, дитя. Уложи своего сына в кровать. И если хочешь, поехали с нами. Я отвезу тебя в Длинную Ветвь.

— Там меня никто не ждет, — проговорила девушка. — Меня никто нигде не ждет. Только мой малютка. — Поцеловав ребенка в лоб, молодая мать поднялась и ушла.

— Она не старше меня, — сказал Конн.

— Но уже познала скорбь… — заметил Бануин. — Я собираюсь поспать. Растолкай меня через четыре часа, и я буду сторожить. Если они придут, буди меня раньше. Не пытайся разобраться один.

— Они не придут, — сказал Конн. — Я прочел страх в их глазах.

— Следует быть уверенным, но не самонадеянным, — произнес Бануин, заворачиваясь в одеяло.

Земли кердинов располагались в гористой местности, поросшей лесом, что радовало Конна, поскольку он чувствовал себя почти как дома. Сказать правду, юноша тосковал по Каэр Друагу и жаркому огню в домах риганте. Но Бануин волновался все сильнее и, с тех пор как они пересекли реку, постоянно оглядывался.

— Что ты высматриваешь? — спросил Конн.

— Неприятности, — коротко ответил Иноземец.

Он не был расположен к беседам, и почти все утро путники ехали в молчании. Ближе к сумеркам Конн принялся искать место для ночлега. Они ненадолго остановились в полдень и доели остатки хлеба. В закатном свете юноша увидел огромный дубовый лес; вдали виднелась сияющая в последних лучах солнца лента ручья. Подъехав к Бануину, он указал на долину.

— Хорошее место для стоянки? Иноземец покачал головой.

— Это леса Талис — так кердины называют сидов. Туда никто не ходит. Рассказывают, что некогда один воин зашел в лес утром, а вечером вышел оттуда глубоким стариком. Мы поедем дальше. Здесь есть ферма, я знаю ее хозяина. Он пустит нас переночевать.

Через час они и в самом деле добрались до деревянного дома. Увы, тот был пуст. Распахнутая дверь висела на кожаных петлях.

Бануин спешился и зашел внутрь, распахнул ставни. Он отыскал огарок свечи, зажег его и осмотрел главную комнату. Никакой мебели, кроме пустых полок. Медленно пройдя через остальные три, Иноземец увидел, что из них унесли все ценное. Валялся сломанный стул, а на кухне лежали черепки горшков. Конн подошел к нему.

— Думаешь, их ограбили? Бануин покачал головой.

— Нет. Этот человек всегда боялся, что в его края придет война. Думаю, он уехал отсюда. Печально, мой друг любил эту землю…

У северной стены располагался каменный очаг, и Иноземец разжег его, пока Конн возился с лошадьми. Перекусив, друзья сели на земляной пол у огня.

— Скажи, что тебя тревожит? — спросил юноша. Бануин снял шляпу и коснулся пальцами ее деревянной основы.

— С кердинами очень трудно иметь дело. Они непостоянные, вспыльчивые и надменные. Это племя главенствовало над соседями много сотен лет. Остры и гаты платят им дань, поэтому на них нападают не слишком часто. Я подружился с их королем, Алеа, но его семья меня не любит. Особенно брат, Карак. Он купил у меня товары пять лет назад, а потом подослал людей, чтобы выкрасть заплаченные за них деньги. Не вышло. Тогда он заявил, что я его обманул, и приказал бы меня убить, не бойся он гнева короля Алеа.

— А теперь Алеа мертв, — сказал Конн. — Он оставил сына?

— Да, одного. Славный мальчик. Ему было бы семнадцать.

— Было бы?

— Сомневаюсь, что ему хватило сил и искусства, чтобы победить Карака. Скорее всего он мертв — ритуально задушен. Так поступают кердины.

— Задушить собственного племянника? Что за человек этот Карак?

— Жизнь правителей не такова, как у простых людей. История кердинов пестрит печальными случаями детоубийства, отцеубийства, братоубийства и инцеста. Карак даже женился на собственной сестре, чтобы упрочить притязания на трон.

— Похоже, мы не будем торговать в его столице.

— Торговать не будем. Но мне придется туда отправиться, там меня ждут дела. У одного купца мои деньги, а они мне очень понадобятся для новой жизни с Ворной, Я пойду туда в темноте и уйду из города до рассвета. Город большой — почти как Гориаза. Меня не заметят.

— Без синей шляпы?

— Я оставлю ее тебе, — рассмеялся Бануин.

— Когда мы доберемся до города?

— Завтра к вечеру. До границы отсюда четыре дня пути на восток, а там начнутся каменные дороги. Тогда мы будем двигаться куда быстрее.

На следующее утро с севера пришла буря и сильный дождь не позволил им уехать. Они сидели в домике и говорили о предстоящем пути. Бануину не терпелось показать Конну чудеса Каменного Города, чтобы тот лучше понял, какую угрозу представляют его жители.

Ближе к вечеру Конн вышел на крыльцо. Там, под навесом, стояла грубая деревянная скамья, и юноша долго сидел на ней, глядя на дождь и прислушиваясь к завыванию ветра. В нем разрасталось недоброе предчувствие, которое он никак не мог в себе подавить. Неожиданно пришли мысли о Риамфаде, о дружбе с ним. Теперь это время представлялось ему счастливым, ведь он не знал тогда, что жить Риамфаде считанные недели…

Дождь стих, на западе сквозь разрывы в тучах начали пробиваться лучи солнца. Свет его казался чудом после темного и сырого дня. Унылый зелено-коричневый цвет дальнего мокрого леса сменился ярко-изумрудным, и мрачный луг засиял под этими лучами. Когда облака ушли еще дальше, свет залил и ферму, и Конн в первый раз заметил синие цветы возле леса.

Из дома вышел Бануин, дыша полной грудью.

— Разве не чудесно пахнет воздух? Люблю природу… — Он хлопнул Конна по плечу. — Пора в путь.

Два дня спустя Конн сидел у костерка в укромной лощине и ждал возвращения купца из города Алин. Близился рассвет, и молодой воин волновался все сильнее. Он уговаривал своего друга позволить отправиться с ним, но Бануин был непреклонен.

— Если мне грозит опасность, лучше разобраться с ней одному. Честное слово. Да и кто присмотрит за лошадьми? Если оставить их одних, они станут добычей первого попавшегося вора или волков. Нет. Жди здесь и учись терпению.

— Ас кем ты собираешься встретиться?

— С купцом по имени Диатка. У него хранится больше двух сотен золотых монет.

— И ты ему веришь?

— Купцы вынуждены верить друг другу, Конн. Мы не можем разъезжать по миру с сундуками, полными золота. Жди. Я вернусь, когда первые лучи солнца коснутся горных вершин.

Время тянулось убийственно медленно. Конн поднес руки к огню и поглядел на восток. Светало. Поднявшись на ноги, он взобрался на обрыв и поглядел на город, расположившийся в полумиле. Ворота были закрыты. Двое часовых ходили по деревянным укреплениям.