Роберт Ньюкомб - Пятая волшебница

В тот момент, когда карлик, втащив за собой мага и принца, прикрыл дверь одного из помещений во внутреннем дворе Цитадели, стоящий на крыше ее главного здания Клюге не без удовольствия заметил движения факела.

«Приветствую вас, — подумал он. — Приветствую вас в Цитадели, Верховный маг и Избранный». Капитан с трудом сдерживал радость. Дежурный командир сторожевого отряда неплохо сыграл свою роль, евтракийцы ничего не должны были заподозрить.

«Приветствую тебя, Избранный. Пока ты отделался лишь легкой царапиной, но поверь, это ничто по сравнению с тем, что я сделаю с тобой. Ты встретишь здесь свою смерть».

Тристан услышал, как их провожатый с тяжелым стуком захлопнул дверь — этот звук, казалось, отрезал их от всего остального мира. Карлик приложил палец к губам, призывая к молчанию.

— Надвиньте капюшоны. — Он пересек небольшую комнату и выглянул в коридор. — Мы вошли через боковой вход, используемый только для рабов. Продолжайте притворяться пьяными. Конюшни находятся под землей, добираться до них довольно долго.

Виг, между тем, приподнял край плащ принца и осмотрел рану принца, из которой сочилась кровь.

— Я не могу прибегнуть к магии, чтобы остановить кровотечение, — сокрушенно произнес он.

Карлик достал из кармана какую-то тряпку, и старик приложил ее к ране. Тристан поморщился от боли.

— Прижми ее сильнее, — велел маг. — Вот уж чего нам совсем не нужно, так это оставить за собой кровавый след. Кровь у тебя «одаренная», и ее пролитые капли мне тоже приходится маскировать.

Гелдон осторожно взял в руки цепь и повел их по коридору.

Принц шел вслед за карликом, украдкой бросая по сторонам взгляды. То, что он увидел, привело его в немалое изумление. В Цитадели было целое хитросплетение длинных, казавшихся бесконечными коридоров. Они ярко освещались множеством настенных светильников, сделанных, как показалось Тристану, из чистого золота.

Карлик привел их к уходящей вниз винтовой лестнице из мрамора. Не останавливаясь, он начал спускаться по ней, уводя спутников в недра Цитадели.

Они спускались все ниже и ниже, и у принца возникло чувство, что лестнице этой не будет конца. Даже помещения Редута в катакомбах под дворцом в Таммерланде находились не так глубоко под землей.

Никто не проявлял к Гелдону и его спутникам особого интереса, разве что кое-кто из слуг кивал карлику в знак молчаливого приветствия. Тот отвечал коротким наклоном головы, но не останавливался, чтобы поболтать даже с теми, кто явно был на это настроен. Наконец Гелдон остановился перед черными дверьми, на каждой створке которых золотом был выложен знак Пентангля. По обеим сторонам навытяжку замерли два вооруженных Фаворита. Сердце Тристана замерло. Карлик с довольно развязным видом — словно он тут был хозяином — направился прямо к дверям и вызывающе посмотрел на крылатых воинов.

— Новые рабы для Конюшен, высокомерным тоном заявил он.

Принц вспомнил, что, несмотря на уродливый облик, Гелдон как-никак был посланцем второй госпожи Шабаша и, следовательно, пользовался некоторым уважением даже со стороны Фаворитов.

Охранники небрежно скользнули взглядом по закутанным в плащи фигурам за спиной карлика. Один из них сделал шаг в сторону двери, открыл ее и отошел, давая им пройти.

Без единого слова Гелдон ввел своих спутников внутрь, и тяжелая дверь захлопнулась за ними. По знаку карлика Тристан и маг откинули капюшоны и огляделись. Помещение, в котором они оказались, по размерам не уступало Тронному залу королевского дворца в Таммерланде, но, несомненно, отличалось более роскошным убранством. Обилие декора и золотых украшений поражало воображение. При этом всё — и светильники замысловатой формы, и скульптуры, и даже фонтан, разбрасывающий струи из центра купальни, расположенной в центре помещения, гармонично сочеталось друг с другом, а также с теми предметами, которые составляли меблировку Конюшен: удобными мягкими диванчиками и креслами и небольшими столиками, уставленными кувшинами с напитками и блюдами с закуской. На отдельных более высоких столиках в плетеных вазах лежали всевозможные фрукты, часть из которых была неизвестна принцу.

Но больше всего его поразили сами рабы — множество прекрасно сложенных молодых мужчин и женщин с вытатуированными знаками Пентангля на правой руке, единственной одеждой которых были лишь узкие набедренные повязки. Похоже, они нисколько не были озабочены своим положением. Все окружающее предназначалось для них, и они вовсю пользовались этим, предаваясь праздному времяпрепровождению. Ни один из них даже не взглянул в сторону вошедших.

Неподалеку от Тристана на разбросанных по полу подушках вокруг устройства, видеть которого ему до сих пор не доводилось, лениво возлежали несколько мужчин. Устройство это имело вид большой прозрачной чаши, от него отходили вверх стеклянные трубки, разветвляясь на множество более мелких трубочек из мягкого материала. Время от времени один из лежавших рабов брал такую трубочку, вставлял в рот и делал глубокий вдох. Насколько принц знал, в Евтракии не существовало такого обычая. Он вопросительно взглянул на карлика.

— В центральной чаше находятся цветы какого-то растения, культивируемого волшебницами, и каждого нового раба заставляют вдыхать их запах. В результате он становится бездумно счастливым, — объяснил Гелдон. — У многих возникает пагубное пристрастие к этому запаху, и ими становится легче управлять. Но в конечном итоге вдыхание его приводит к безумию, а затем и смерти. Вот почему Конюшни требуют постоянного пополнения.

Тристан не успел произнести ни слова в ответ, как заметил выражение крайней озабоченности на лице мага. Он шагнул к Вигу, но тот странно замедленным движением оттолкнул его, поднял руки и встал перед спутниками, заслоняя их своим телом. Внезапно принц увидел летящий в их сторону голубой, стремительно увеличивающийся в размерах шар. Миг — и он оказался над их головами, ослепляя своим светом и оглушая грохотом. В голове Тристана вспыхнула резкая боль — и все поглотил мрак.

Тристан очнулся, дрожа от холода и тяжело дыша. Вокруг не было ничего, кроме призрачного тумана и неясной тьмы. Казалось, принц парит в воздухе, и какая-то неведомая сила слегка разворачивает его тело то вправо, то влево.

«Может, это и есть смерть? — подумал он. — Вечность?»

— Тристан! — откуда-то из мрака воззвал к нему мужской, смутно знакомый голос. Принц напряг зрение, но по-прежнему ничего не увидел. — Тристан!

Медленно обретая форму, перед ним возникла фигура человека.

Это был его отец.

Принц захотел броситься к нему, но не смог сдвинуться с места. Чем больше он старался, тем сильнее чувствовал, что скован непонятной силой.