Роберт Ньюкомб - Пятая волшебница

Принц перевел взгляд с неба на окружающее его великолепие. Сезон Новой Жизни был в полном разгаре; его любимое время года. В этом году он начался раньше обычного, снег и холод уже отступили. Вслед за ним придет сезон Солнца, во время которого растения начнут плодоносить; скорее всего, урожай удастся убрать до того, как придут новые холода и наступит сезон Кристаллов, завершающий цикл, — с пронизывающими горными ветрами и снежными вьюгами.

Полянку окружали высокие деревья с бархатисто-синими листьями, а за ними, на несколько шагов в глубину леса, бурно разросся густой, усыпанный розовыми цветами триллиум. Внезапно с вершин деревьев сорвалась стая жаворонков. Перекликаясь и взмахивая голубовато-белыми крылышками, они взмыли вверх и исчезли в синеве неба. Тристан подумал о жизни королевского двора, в которой явно не хватало простоты и соразмерности. Здесь же, в Оленьем лесу, каждое живое существо, казалось, знало и, что более важно, без возражений принимало свое место в величественном течении Вечности.

А потом у принца буквально перехватило дыхание.

Он просто не мог поверить своим глазам: это были «полевые красавицы».

Встретить их — это само по себе было редчайшим событием; большинство жителей Евтракии за всю свою жизнь только слышали от кого-то, что на свете существуют эти удивительные бабочки; некоторые считали, что они — всего лишь легенда. Тристан замер, затаив дыхание, чтобы не спугнуть «красавиц». Впервые в жизни ему выпало счастье увидеть их грациозный танец.

Дюжины огромных, с размахом крыльев, достигающим размера руки человека, разноцветных — красных, зеленых, голубых, черных, желтых, фиолетовых бабочек без малейших усилий парили на восходящих потоках теплого воздуха. Увидеть их мельком хотя бы раз в жизни уже считалось чудом, но чтобы вот так долго наблюдать за их полетом… Это было просто неслыханно!

Потом принц заметил Озорника. Конь стоял по другую сторону поляны, потряхивал гривой, ржал и бил копытом землю. Неожиданно он направился к центру поляны — видимо, движение разноцветного роя привлекло и его внимание. Гигантские бабочки, вместо того чтобы мгновенно упорхнуть при его приближении, как это свойственно их природе, принялись, вне всяких сомнений, дразнить коня. И Озорник тоже вел себя шаловливо — становился на дыбы, подпрыгивал и носился по поляне. Это зрелище — парящие в воздухе прекрасные бабочки и играющий с ними жеребец — просто зачаровывало. Тристан рассмеялся, глядя, как Озорник тщетно пытается поймать хотя бы одну из «красавиц».

А потом чудесные создания одно за другим с невероятной скоростью растаяли в глубине леса. Все произошло так быстро и согласованно, словно они подчинялись чьему-то безмолвному приказу. И тут, к немалому удивлению принца, Озорник поскакал следом за ними, с шумом проламываясь сквозь лесную чащу. Тристан улыбнулся; он был уверен, что погоня скоро наскучит жеребцу и тот вернется к хозяину.

Этого, однако, не произошло.

Принц встал, стараясь не обращать внимания на боль во всем теле. Улыбка медленно сбежала с его губ. Он свистнул, но Озорник не вернулся, услышав привычный зов. Встревожившись, Тристан вложил два пальца в рот и свистнул сильнее, однако конь так и не появился.

Принц забеспокоился уже всерьез. Взгромоздив на плечо конскую сбрую, он подобрал колчан с ножами и двинулся через поляну к тому месту, где «полевые красавицы» и жеребец углубились в лес.

Он непременно должен найти Озорника. Хорошо хоть, что потерять след было невозможно. Крупный жеребец оставлял на мягкой земле отчетливые следы копыт; кроме того, на всем пути валялись обломанные ветки триллиума, сквозь заросли которого он продирался.

Ужасная мысль внезапно пронзила Тристана. В этом лесу водилось множество норных животных, и на каждом шагу попадались вырытые ими ямки. Вдруг Озорник нечаянно угодит в одну из них, оступится и упадет, сломав ногу? Самое ужасное, что в этом случае принцу придется собственноручно его прикончить. В Таммерланде в подобной ситуации маги своими чарами обычно быстро и безболезненно усыпляли серьезно раненное животное. Но здесь, в лесу, ему придется лишить коня жизни самому. К тому же, если рой бабочек внезапно изменит направление полета и устремится в сторону пропасти, конь может вовремя не заметить опасности и сорваться вниз. Тристан постарался выкинуть из головы эту картину, от которой у него сразу же защемило сердце.

«Да нет же, — попытался он успокоить себя. — Следы отчетливо видны и никуда не сворачивают. С Озорником все будет в порядке». И принц пустился в погоню.

Тристан бежал изо всех сил. Он уже отмахал не меньше половины лиги и начал терять силы. Несмотря на густую тень, в лесу было необычно, жарко, пот лил с него градом. Насыщенный запахами воздух затруднял дыхание, подлесок становился все гуще, ветки и ползучие растения цеплялись к волосам и одежде, точно пытались удержать бегущего человека. Внезапно принц понял, что никогда прежде не углублялся в эту часть леса. Может, просто разыгралось воображение, но лес вокруг показался ему чужим и враждебным. Седло давило на уставшее плечо, боль в гудевших ногах пульсировала в унисон с частым стуком сердца.

И вдруг у Тристана возникло странное ощущение, от которого буквально мороз побежал по коже: ему показалось, что чем быстрее он бежит, тем меньше продвигается вперед. Он остановился и наклонился вперед, пытаясь набрать побольше воздуха в пылающие легкие.

Следы Озорника уходили дальше и исчезали за небольшим холмом неподалеку. Отдышавшись, принц медленно оглянулся.

И подумал, что, наверно, у него начались галлюцинации.

В этой части леса все было гигантских размеров. Кроны деревьев, невероятно огромные, каких ему никогда еще не приходилось видеть, вздымались высоко в небо; их ветви переплелись настолько густо, что под ними было почти темно. Только случайный порыв ветра время от времени слегка раздвигал ветки, и тогда солнечным лучам удавалось пробиться к земле. Наверно, потребовалось бы не меньше пяти здоровых мужчин, чтобы, раскинув руки, обхватить самый меньший из этих огромных древних стволов, а выступающие из земли корни были по крайней мере втрое толще ноги Тристана. Розовые цветы триллиума, обычно не больше ладони, здесь достигали размера тарелки. С огромной высоты свисали неимоверно толстые ползучие растения.

Под ногами, казалось, расстилался самый роскошный ковер из королевского дворца, расписанный ярчайшими красками. Красные, зеленые, фиолетовые листья ярко вспыхивали под падающими на них лучами золотистого света. Даже воздух здесь был необычным — в нем ощущалась удивительно приятная смесь ароматных запахов.