Ник О`Донохью - Исцеление Перекрестка

На следующий день, когда Бидж, еще не совсем проснувшись, на рассвете вышла из дому, Роланд уже ее ждал. Он оказался не один.

Другой грифон, тоже подросток, отличался ярким медным оперением.

Оба уже держали в лапах книги и были погружены в чтение. Увидев Бидж, они приблизились — второй грифон более осторожно и застенчиво. Он чуть отстал от Роланда, словно охранял его сбоку. Бидж догадалась, что это было проявлением не страха, а благовоспитанности и уважения.

— Это мой лучший друг, — представил его Роланд. — Мы вместе охотимся, сражаемся и обо всем разговариваем.

— Раз ты друг Роланда, то добро пожаловать, — ответила Бидж. Ей представилось, что грифон-отец сказал бы на это: весьма уместное употребление условного наклонения.

— Я очень рад, — с облегчением сказал Роланд. — Мне очень хотелось, чтобы вы познакомились. Его зовут… — Он смущенно умолк.

Бидж улыбнулась и подняла руку: второй грифон напрягся и раскрыл клюв. — Мне нужно знать только, как можно к тебе обращаться.

Он облегченно перевел дух.

— Если ты согласна, я хотел бы называться Оливером. — Оба подростка выжидающе смотрели на Бидж. Она вспомнила Оливера из «Песни о Роланде».

— Конечно. — Почему-то в присутствии юных грифонов, которым был всего месяц от роду, она чувствовала себя ужасно старой.

— Так можно?

— Я не даю тебе имени, — терпеливо объяснила Бидж. — Вы сами выбираете их себе.

— Но ты наша наставница. Ох, Боже мой…

— «Наша»?

Оливер преклонил перед ней колени, согнув передние лапы.

— Если ты согласишься учить меня. У Бидж мелькнула идиотская мысль: «У меня же нет диплома учителя». Вслух же она сказала:

— У меня ведь остается моя ветеринарная практика — эти обязанности всегда будут на первом месте. В остальном же… — она сдалась, — я сделаю все, что смогу.

Оливер облегченно и чуть напыщенно ответил:

— Тогда все хорошо.

Урок прошел успешно, хотя и прерывался чаще, чем накануне: юные грифоны желали разыгрывать то, о чем читали. Бидж смотрела, как Роланд и Оливер сражаются на лужайке, выставив когти и широко расправив крылья (в геральдике такая поза называется «оплот», напомнила себе Бидж). Они рассекали лапами воздух, внимательно озирали окрестности и явно наслаждались жизнью.

«Когда я лишилась этой радости взросления и превратилась во взрослого человека?» — спросила себя Бидж.

Однако, несмотря на отвлечения, урок приобрел дополнительную живость: грифоны спорили и обращались к Бидж за тем, чтобы она их рассудила.

Самая горячая дискуссия развернулась, когда Оливер с любопытством и — что было нетипичным для грифона — со смущением поинтересовался:

— Кто был лучше — король Артур или Робин Гуд? Прежде чем Бидж успела что-нибудь сказать, Роланд решительно ответил:

— Король Артур, потому что Робин Гуд просто делал добро в плохом мире, а король Артур должен был принести добро в плохой мир.

— Но Артур спал со своей сводной сестрой, пытался убить свою законную супругу и истребил новорожденных мальчиков в Британии, — возразил Оливер. — Это делает его хуже Робин Гуда.

Роланд в возбуждении захлопал крыльями.

— Мы просто не знаем обо всех поступках Робин Гуда, а про короля Артура знаем больше. — Бидж встревожило то, что они говорили об обоих персонажах как о реальных героях, но она не знала, как сказать об этом двум мифическим животным.

Юные грифоны повернулись к Бидж.

— Кто из них был лучше?

Бидж проклинала в душе грифона-отца, взвалившего на нее эту работу.

— Я думаю, — сказала она наконец, — что нельзя оценить этого, если не представить себе, как вел бы себя каждый из них на месте другого. — Она помолчала, вспомнив доброго короля Брандала, единственной слабостью которого была любовь к Моргане — любовь, принесшая так много бед Перекрестку. — На долю Артура выпала более тяжелая задача. Может быть, Робин Гуд сделал бы на его месте такие же или еще худшие ошибки. — Она снова помолчала, думая о том, что сама же привела на Перекресток молчунов, а потом грим и Гредию. — Думаю, — закончила она, — что, когда ты правишь страной, любые твои ошибки перестают быть незначительными.

Это удовлетворило Роланда и Оливера, но сама Бидж, обдумывая свой ответ, не спала потом всю ночь.

Середина лета миновала, воздух был полон густого аромата цветов. Бидж проснулась, ощущая боль в спине, преследовавшую ее уже три дня. Она приняла ибупрофен, сделала, несмотря на боль, разминку и уже не в первый раз дала себе слово делать упражнения перед тем, как поднять что-нибудь тяжелое.

Накануне ее пациентами были ягненок, на которого определенно напали грим, но который каким-то образом сумел от них удрать, и овца с длинными параллельными ранами на животе. Первый из них заставил ее задуматься: а на самом ли деле грим такие уж ловкие хищники; впрочем, популяция молчунов как будто стала несколько уменьшаться.

У ягненка были порваны связки на левой задней ноге. Очевидно, грим кинулся на него сзади и вцепился в колено, но ягненку удалось вырваться. Бидж запустила генератор, от которого работал рентгеновский аппарат, сделала снимок и с облегчением обнаружила, что кость цела.

Оперировала она, используя для наркоза изофлуран в минимальной дозе. Ягненок как объект хирургического вмешательства был для Бидж внове, хотя овец оперировать ей приходилось; поэтому она особенно внимательно следила за реакцией на анестезию. Она действовала вполне уверенно, но все время ощущала, как ей не хватает Лори: неправильная дозировка при наркозе запросто могла убить пациента.

Еще до операции прибежал, запыхавшись, Диведд. . — Мне сказала Фиона. — Он осмотрел ягненка. — Какое требуется умение, чтобы так здорово орудовать скальпелем!

— Тебе когда-нибудь приходилось практиковаться на животных? — мягко спросила Бидж.

— Ты именно так приобрела свои навыки? — Диведд посмотрел на нее с шутливым опасением. — Надо запомнить.

Операция была быстрой и лишь отчасти успешной. Бидж промыла рану и зашила ее, но часть связки была вырвана. В мире, где много хищников, этот ягненок долго не протянет. Зашивая кожу, Бидж спросила:

— Ты смог бы завтра снова пойти со мной за пределы Перекрестка?

— Если ты снова мне заплатишь. — Когда она кивнула, он добавил: — Куда мне предстоит тебя вести — или тебе меня? — Когда Бидж не ответила, Диведд ухмыльнулся. — Встретимся в гостинице. Я там позавтракаю.

Повреждения у овцы были более серьезными: живот оказался рассечен почти от ребер до яичников. Впрочем, ни один из жизненно важных органов задет не был. Может быть, кто-то из мясоедов оставил овцу у порога Бидж для бесплатного лечения или как приношение. Это было на них не похоже: мясоеды всегда расплачивались за помощь животным, которых они приносили. Опустившись на колени в траву, Бидж быстро осмотрела овцу и покачала головой.