Николай Толстой - Пришествие Короля

Рин маб Мэлгон снова рассмеялся, хлопнул Эльфина по плечу и помчался к своему отряду. Трибун повернулся к королю.

— Сначала посмотрим, не сможем ли мы выманить их вперед, поскольку вряд ли они вылезут оттуда, где стоят, — видишь, излучина реки прикрывает их фланги. Жаль, что у нас мало лучников, иначе мы бы попробовали поиграть в ту же игру, которую Нарсес устроил при Буста Галлорум. И все же посмотрим, что мы можем сделать. Вот что предлагаю, о король. Выдвини вперед самых нестоящих своих пехотинцев, которые охраняют твой обоз, и пусти их со знаменами, трубами и пылью вперед, покуда мы будем стоять здесь. Это должно привлечь внимание врага и, возможно, даже заставить его двинуться вперед, чтобы испытать нашу силу.

Король кивнул — он был сведущ в деле войны с тех пор, как одолел своего дядю и захватил трон Гвинедда.

— Тем временем, — продолжал трибун, — тебе надо разделить остальное твое войско на две равные части и продвинуть их из арьергарда вниз по обеим сторонам этого холма, насколько это можно сделать, не привлекая внимания врага к нашему передвижению. Затем по сигналу пусть левый наш фланг двинется под прикрытием этих деревьев вдоль реки, что течет внизу, покуда правый со всей возможной скоростью пойдет туда, где река делает изгиб в нашу сторону, чтобы упереться своим правым крылом в ее берег. Но ни один фланг не должен двигаться с места, пока я не скажу. И когда они двинутся, нужно, чтобы всадники опустили вниз копья и закрыли плащами свои шлемы и доспехи.

Мэлгон Высокий и короли как один поехали назад, чтобы осуществить план трибуна, который им показался хорошим. На миг только мы четверо остались на дороге перед лесом, глядя вниз на сомкнутые ряды трех могучих отрядов, что стояли в зловещем бездействии поперек нашей дороги. Враг, река и город — мне показалось, что мы столкнулись с тремя Препятствиями, которые нелегко будет преодолеть. Принц Эльфин смотрел вслед своему названому брату Рину с некоторой завистью и с нетерпением ждал, чтобы трибун дал ему какое-нибудь столь же дерзкое поручение. Руфин, однако, повернулся к старцу Мэлдафу, мудрому советнику Мэлгона Гвинедда, и ко мне. Мы спешились, отдав коней на попечение рабов, а принц Эльфин оставался в седле, опершись на древко копья, упертое тупым концом в землю.

— Я думаю, ты понимаешь мои намерения, — доверительно сказал трибун. — Я рад, что король смотрит на дело так же. Я не ожидаю, чтобы что-то пошло слишком плохо, хотя многое зависит от искусства вражеского полководца Я надеюсь, что он двинет всю или часть своей армии сюда, на наш центр, чтобы мы могли ударить с нашими основными силами ему по флангам. Фронтин в своем труде рекомендовал такой маневр, хотя, как он указывает, нужно поостеречься от непременного риска того, что враг может весьма удачно прорваться через ослабленный центр.

Мэлдаф, который смотрел на все происходящее с пристальным вниманием, спросил, что трибун собирается делать, если враги останутся там же, где и были.

— Мне кажется, что им хватит ума на то, чтобы так и сделать. Пусть их и много, но они слабее — по крайней мере числом.

Руфин объяснил, что в этом случае он окружил бы их уже развернутыми по флангам войсками, уперев их крыльями в берега для защиты с фланга.

— В это же время наши разведчики устроили бы какую-нибудь диверсию у них в тылу, за рекой. Тогда могут случиться две веши. Либо враг будет стоять на месте и драться — в этом случае нам нечего опасаться, мы разобьем их наголову Или, как я надеюсь, они могут попытаться перейти через реку назад по мосту. В этом случае они понесут значительные потери Я прошу только, чтобы атака началась только по моему приказу и ни мгновением раньше.

Мэлдаф кивнул и задумчиво добавил.

— Мне подумалось сейчас, что тот, кто будет играть в та кую игру против тебя, должен быть отважным человеком.

— Ну, что до этого, то я на своем веку достаточно повидал проигранных сражений, — невозмутимо ответил трибун, — но, думаю, сегодня удача будет в наших руках.

— Значит, ты уверен, что вскоре будет нападение? — загоревшись, спросил Эльфин. Его боевой конь бил копытом, горя нетерпением, как и его хозяин. Руфин мрачно усмехнулся.

— Если враг будет стоять и биться, то тебе, юный принцепс, драки за глаза хватит.

Эльфин неотрывно смотрел на движение в передних рядах противника. Разговор продолжил Мэлдаф.

— Ты очень быстро принял решение, о трибун, — с оттенком восхищения промолвил он. — А что, если, несмотря на все твои предосторожности, дело пойдет худо? Богиня войны непостоянна, и, если ты ошибешься, гнев королей падет на твою голову Если бы решал военный совет, то обвинили бы всех, кто одобрил этот план. Кажется мне, что сейчас ты в очень невыгодном положении — ты одинок, как дерево на продуваемой ветрами равнине.

Трибун невозмутимо фыркнул.

— Я привык решать сам, — проворчал он, — и прекрасно знаю, чего можно ждать от военного совета. Шуму много, толку мало Я рад, что ваш король думает, как я. Когда дела в сражении идут плохо, то ругать будут того, кого побежденный сочтет нужным ругать, и уж пусть настоящая ответственность будет там, где она есть. В любом случае я не вижу здесь особой опасности Нынешняя ситуация, насколько я выяснил в Испании у побывавших в сражении офицеров, нимало не похожа на ту, с которой столкнулся Нарсес три года назад, когда гнал франков и алеманнов по Виа Аппиа при Капуе. На самом деле русло реки тут расположено очень выгодно для нас, в то время как Вультурн, насколько я понимаю, тек лишь с одной стороны лагеря Буццелина…

Воспоминания трибуна неожиданно прервал возбужденный крик Эльфина. Глянув туда, куда он указывал копьем, мы увидели одинокого всадника, выехавшего из рядов противника. Он спокойной рысью ехал к нам по широкой дороге, подняв копье, и металл его доспехов поблескивал на солнце.

— Отвага пса на навозной куче! — весело воскликнул Эльфин и, ликуя, посмотрел на нас сверху вниз. — Я еду переведаться с этим бледноликим безродным ивисом! — С этими словами он взял копье наперевес и с цокотом помчался вниз по дороге с громким криком. Приближающийся всадник ответил таким же криком, размахивая над головой копьем с широким наконечником.

— Горячий мальчик, — проворчал Руфин, — и все-таки неплохо начинать битву с поединка между сильными бойцами. Это воодушевило наших солдат накануне Буста Галлорум, когда поборник Империи Анзал уложил предателя Кокку перед рядами готов. Кокка по силе был сущий Геркулес, но армянская хитрость Анзала его одолела. У него в запасе был приемчик — одновременно поворачивал коня и бил копьем. Очень эффективно. Меня там не было, хотя я видел, как он вытворял такое на плацу.