Кристофер Сташеф - Мудрец

Потрясенный, негодяй поднял глаза.

— Что, удивляешься, что я сказал о тебе что-то хорошее? — довольно улыбнулся Миротворец. — Я скажу тебе правду, как я ее вижу, волчья башка, и не подумаю ее приукрасить, хороша она или плоха, поскольку ты, несомненно, достаточно силен, чтобы выслушать и то и другое. Да, ты невероятно одаренный воин, и в один прекрасный день ты станешь столь же искусен, как я, причем к твоим способностям прибавятся быстрота и сила молодости. — Он заметил озадаченные взгляды остальных и поспешно прибавил:

— Но к тому времени, когда ты будешь способен меня побить, тебе уже не будет этого хотеться.

— Больше не будет хотеться?! — взорвался Кьюлаэра. — У меня столько обид на тебя, старый... — Он умолк, заставив себя придержать слова, потому что в глазах Миротворца блеснула злость.

— Ты забудешь об обидах, когда настанет время, Кьюлаэра, потому что тебе придется думать о том, чтобы уцелеть. Кроме того, даже тогда, когда ты сможешь превзойти меня как воин, тебе все равно придется бояться меня — шамана.

— Значит, у меня нет других способностей? — спросил Кьюлаэра, едва сдерживая злобу. — Ты, значит, и колдун и воин! А я буду только рубакой?

— Еще раскроешь в себе дар полководца, — продолжал предсказания Миротворец, — но ты должен научиться жить в согласии с другими людьми, прежде чем сможешь его почувствовать. А пока развивай понятные тебе способности, вроде способности драться, и оставь тонкие искусства более одаренным.

Тут застонал Йокот.

Миротворец на мгновение обернулся к нему, предоставив Кьюлаэре злиться в одиночку, беситься от мысли, что этот гном в чем-то превосходит его, и молча клясться, что он поразит когда-нибудь старика, обретя настоящее мастерство.

— Вставай! — прокричал Миротворец и хлестнул прутом. Кьюлаэра проснулся, бранясь, но, увидев, как выбираются из-под своих накидок и листвы остальные, браниться перестал. Зачем этот проклятый старикан их всех разбудил? Он, конечно, каждое утро это делал, но к чему такое рвение?

— Поднимайтесь! — орал Миротворец. — Все! Да, и ты тоже, Луа. Повторяю, что любой из вас, кто захочет уйти, волен сделать это, но, если вы останетесь, клянусь именем Рахани, ваши тела приобретут подобающую форму!

Йокот, ворча, поднялся и сделал несколько шагов, поднялись, потягиваясь, и ошеломленные женщины.

— Теперь встать в ряд! Шаг вперед правой ногой! Согните колено! Поднимите руки вот так!

Старик, показывая, поднял руки, согнул в локтях, одна кисть, прямая, напряженная, направлена вверх, другая сжата в кулак.

— Драться! — закричал Йокот. — Он учит нас драться!

У Китишейн загорелись глаза: она вдруг окончательно проснулась, а Луа опустила руки, отошла назад, широко раскрыв глаза.

Кьюлаэра выругался и выпрямился.

— Я уже знаю как...

Кулак Миротворца въехал ему в лицо. Потрясенный Кьюлаэра отлетел назад, поднял руки, чтобы защищаться, а мудрец пнул его в живот. Верзила согнулся, его скрутило болью, и сквозь звон в ушах он расслышал голос старика:

— Тебе уроки нужны больше других! Драка — это больше, чем сила и быстрота! Выпрямись!

— Миротворец, ему больно! — запротестовала Луа, а мудрец зашел Кьюлаэре за спину, взял за плечи и уперся коленом в ягодицы верзилы.

— Выпрямись, я сказал! Да, вот так! Теперь держи руки, как я показывал!

С трудом дыша, Кьюлаэра изо всех сил постарался повторить движения Миротворца.

— Согни локоть вот так! Подними кулак вот так! — Миротворец придал рукам Кьюлаэры нужное положение. — Вот, неплохо! — хмыкнул старик и вернулся на место перед учеником. — Теперь отведите правый кулак назад! Бейте им, сильно! Еще раз, но при этом сделайте шаг вперед правой ногой! Еще раз! Еще раз!

С этих пор каждый день начинался с часа таких упражнений, и только потом они отправлялись в путь. Кьюлаэра быстро терял терпение, тем более что Миротворец всегда находил ошибки в его позах и движениях, в то время как других он осыпал похвалами при малейшем успехе. Но когда они всерьез начали сражаться друг с другом, положение изменилась. О нет, Миротворец не излил потока хвалебных слов, но, когда Кьюлаэра ударил его, он выкрикнул:

— Хорошо!

Он, конечно, отвел удар взмахом посоха, но продолжал говорить:

— Хорошо прицелился, и стойку держи точно! Теперь ударь сильнее!

Набравшийся уверенности и нахальства, Кьюлаэра рассмеялся:

— Сильнее, старикан? Я не хочу тебя покалечить?

Это было, конечно, только мечтой.

— Не хочешь? — мрачно спросил Миротворец. — Тогда ты медлителен, как черепаха, и слабак к тому же! На тебя дыхни — ты согнешься!

Рассвирепевший не на шутку Кьюлаэра бросился на него. Старик отразил его удар рукой.

— Ага! Вот о такой силе я и говорил! Но от злости ты потерял сосредоточенность и перестал чувствовать свое тело! Колени окостенели, руки негибкие! Если бы я сейчас схватил тебя за ногу и дернул, ты бы шмякнулся!

— Это если бы схватил! — крикнул Кьюлаэра и ударил еще раз, но на этот раз уже не так сильно, потому что следил за стойкой, согнул руки и колени.

Он забыл, что, когда захочет, старик может быть достаточно проворен. Тот ухватил Кьюлаэру за лодыжку и дернул на себя. Не ожидавший этого Кьюлаэра полетел вперед, но умудрился оттолкнуться от согнутого колена старика и сохранить равновесие.

— Лучше, чем я думал! — крикнул Миротворец и снова дернул верзилу за ногу.

Кьюлаэра крякнул от неожиданности и отпрыгнул. Миротворец радостно улыбнулся:

— Видишь? Теперь тебя простым ударом или толчком с ног не свалишь! Молодец!

— Не такой уж молодец, — хмыкнул Кьюлаэра, но сердце его согрелось, когда старик повернулся к Китишейн, чтобы заняться с ней.

На следующий день соперницей Кьюлаэры в поединке стала Китишейн, и Миротворец его предупредил:

— Сильно не бей, только вполсилы, волчья башка! Если сделаешь ей больно, я тебе еще раз голову обрею!

Китишейн, пытаясь скрыть страх, злобно смотрела на Кьюлаэру. Она прекрасно помнила, как они дрались последний раз и чем это закончилось или закончилось бы, не вмешайся Миротворец. Она ничему новому в драке не научилась! Зачем Миротворец заставляет ее драться с этим силачом?

— Вполсилы, не забывай! — напомнил Миротворец. — Кьюлаэра, нападай!

Кулак верзилы метнулся к ее лицу. Тело девушки сковало страхом, Китишейн поскорее закрылась и в последний момент успела нырнуть в сторону.

— Он сказал: «вполсилы»!

— Это и есть вполсилы! — огрызнулся Кьюлаэра.

— Я имел в виду ее полсилы, — сказал Миротворец.

— Полсилы? Это будет половина полусилы!

— Тогда очень медленно, — жестко распорядился старик.

— Ладно, — проворчал Кьюлаэра, — но мне-то от этого какой прок?

— Ты будешь учиться точности и вежливости, Кьюлаэра. Нельзя всегда делать только то, что выгодно тебе!