Раймонд Фейст - Восход короля торговцев

Ру молча кивнул, решив, что это не приглашение к обмену мнениями, а скорее лекция.

- А теперь я надеюсь, что в будущем вы и Тимоти Джекоби отбросите ваши разногласия, ибо я могу счесть затруднительным вести дела с двумя мужчинами, готовыми в любую минуту друг друга убить.

- Не знал, что мы ведем с вами дела, - заметил Ру. Эстербрук улыбнулся, но в его улыбке не ощущалось ни доброжелательности, ни теплоты.

- Похоже, судьба благосклонна к вам, юный Эйвери, - сказал он. - Вы очень быстро заняли заметное положение. Женитьба на дочери Гельмута Гриндаля предоставила в ваше распоряжение средства, о которых большинство людей вашего возраста только мечтают, но вы добились и более крупных успехов. О вас высокого мнения во дворце. Отец господина Джекоби был очень расстроен, когда именно ваша компания получила контракт на перевозку грузов для принца; по его мнению, выбор должен был пасть на него. Знаю также, что вы дважды пощипали его в тех сферах торговли, которые считаются менее почтенными.

Ру заставил себя засмеяться.

- Есть одна вещь, которую я выучил, несмотря на свою молодость, господин Эстербрук; она заключается в том, чтобы не признавать чужих мнений.

Эстербрук рассмеялся, и на этот раз в его смехе звучало искреннее веселье.

- Отлично сказано. - Он вздохнул. - Ну хорошо. Что бы ни случилось, я надеюсь, что мы сумеем работать в согласии.

- За мной долг, который я обязан заплатить, господин Эстербрук, - сказал Ру. - Но к вам это не относится.

- В этом пункте - нет, - согласился Эстербрук.

В дверь постучали, и в комнату вошла Сильвия.

- Ужин на столе, - объявила она.

- Нельзя заставлять ждать хозяйку дома, - сказал Эстербрук.

Ру покачал головой, но промолчал и встал. Эстербрук жестом попросил его идти впереди.

Ру шел по коридору за Сильвией, и при каждом взгляде на ее золотистые волосы сердце его начинало биться сильнее.

В столовой он даже не заметил, как сел на предложенное ему место; хозяин сидел во главе длинного стола слева от Ру, а Сильвия - напротив. За этим столом могли уместиться еще семь человек.

- Я никогда не видел комнаты, обставленной так, как эта, - заметил Ру.

- Ее идею я почерпнул из описания дворцового пиршественного зала в одном из королевств, входящих в Кешийскую Конфедерацию. Тамошний король обычному придворному блеску предпочитал более интимную обстановку, и вместо того чтобы сидеть в центре стола, решил поставить его боком и сесть в торце, чтобы иметь возможность беседовать со всеми.

- Раньше у нас был огромный круглый стол, - сказала Сильвия, - и приходилось кричать, чтобы сидящий напротив мог вас услышать.

Ру улыбнулся:

- Мне это нравится.

Он дал себе слово завести такой же, но потом понял, что в его маленьком доме нет комнаты, где такой стол мог бы поместиться. И тут Ру вспомнил об игре, которую затеяли он и его партнеры. Если они выиграют, то он построит подходящий для этого дом. О том, что случится, если они проиграют, Ру старался не думать.

Хозяева вовлекли его в быстрый обмен репликами, и Ру не сумел запомнить и половины того, о чем говорилось за столом. Весь вечер он отчаянно старался не пялиться на Сильвию, но ничего не получалось. Она же избегала его взгляда. К концу ужина он изучил черты ее лица так же хорошо, как планировку собственного дома. Ру запомнил изгиб ее шеи, рисунок губ и чуть выдающийся передний зуб - единственный изъян в ее красоте, который он смог заметить.

Ру очнулся от забытья уже возле двери. Он пожелал хозяину и хозяйке спокойной ночи. Сильвия крепко пожала ему руку, придвинувшись к нему так близко, что костяшки его пальцев коснулись ее груди.

- Вечер был чудесным, господин Эйвери, - проворковала она. - Надеюсь, вы скоро навестите нас снова.

Ру едва не заикался, обещая ей повторить визит. Вскочив на коня, он медленно поехал к воротам, изумляясь волшебному чувству, которое не покидало его, и тому, что, по всем признакам, Сильвии Эстербрук было приятно его общество.

Закрыв за Ру дверь, Сильвия подошла к окну, чтобы посмотреть, как он уезжает.

- Твое мнение? - спросила она, обернувшись к отцу.

- В высшей степени многообещающий молодой человек, - ответил Эстербрук.

- Морда у него, конечно, крысиная, - холодно сказала Сильвия, - хотя он, несомненно, неглуп. У него оказалась неожиданно сильная рука. - Она постучала ноготком по зубам. - Эти хилые на вид парни часто бывают... очень выносливыми.

- Сильвия! - резко произнес Эстербрук. - Ты знаешь, что я не люблю таких разговоров.

Проскользнув мимо него, она поставила ногу на ступеньку лестницы, ведущей в ее спальню, и сказала:

- Отец, ты меня знаешь. И это ты меня сделал такой. - Она улыбнулась ему через плечо. - Ты собираешься его убить?

- Надеюсь, что не придется, - ответил Эстербрук. - Он умен, а то, что я слышал о его военном прошлом, доказывает, что еще и живуч. Пожалуй, я предпочел бы иметь его в качестве союзника, а не противника.

- Но это не мешает тебе по-прежнему добиваться его разорения, - заметила Сильвия, поднимаясь по лестнице. Эстербрук лишь отмахнулся.

- Разорить человека - это совсем не то, что убить его. Если в результате этой пшеничной спекуляции он разорится, я предложу ему место в одной из моих компаний. Тогда у меня не будет причин тревожиться, а он сможет нажить приличное состояние.

Сильвия скрылась наверху, и Эстербрук направился назад в библиотеку.

"Кроме того, - сказал он себе, - если понадобится, я прикажу Тиму Джекоби убить его".

Ру прихлебывал кофе. Это была пятая или шестая чашка за день, и он пил его, уже не испытывая от этого удовольствия.

Дэш взбежал по лестнице и подошел к столику.

- Вам письмо.

Он протянул Ру записку. Покупатель в Саладоре предложил за драгоценности цену меньшую, чем надеялся получить Ру, но не настолько низкую, чтобы это заставило его искать более выгодную сделку.

- Пошли ответ с самым быстрым всадником, - велел Ру. - Деньги вперед и сразу.

- Дункан сообщает, что на постоялом дворе начались какие-то разговоры, - сказал Дэш. - Кое-кто слышал, как прошлой ночью мельник, напившись, говорил, что у него нет пшеницы для помола, так как крестьяне не привезли ее в город.

Ру удовлетворенно кивнул:

- Держи меня в курсе.

Дэш ушел.

- Начинается, - сказал Ру.

Мастерсон кивнул. Написав записку, он подозвал официанта и вручил ему ее.

- Отнеси ее вниз, будь добр. Для господина Эмстеда.

Ру вздохнул.

- Как у нас дела?

- Мы в долгу, - сказал Мастерсон, - то есть должны выплатить шестьсот тысяч золотых соверенов, чтобы рассчитаться по пшеничным опционам. Вы провернули самую большую разную операцию с пшеницей в истории... во всемирной истории! - Он провел рукой по лицу. - Сомневаюсь, найдется ли хоть одно пшеничное зернышко между Малакз-Кросс и Дальним Берегом, которое в течение следующих двух недель не окажется перед городскими воротами и на котором не будет написано название нашего синдиката. Будем надеяться на лучшее, Ру.