Дэн Черненко - Пираты Черных гор

– Возможно, он правильно поступает, не приказывая продолжать войну, – сказала Сосия.

– Да, может быть, – согласился Ланиус. – Но если мы не можем взять Нишеватц нашими силами или при помощи нашей магии, что мы там вообще делаем?

У жены не нашлось ответа на этот вопрос. Ланиус его тоже не знал. Ему было интересно, есть ли ответ у Граса. Он также размышлял, не написать ли тестю, чтобы прямо спросить об этом. Но ему не понадобилось много времени, чтобы решить, что писать не надо. Грас станет подозрительным, потому что Ланиус уже отдал приказ солдатам отправиться на юг. Если он к тому же напишет письмо, спрашивая, что Грас делает в стране черногорцев, другой король может заподозрить его в амбициозных планах, которых у него не было. Еще опаснее, если Грас заподозрит его в амбициях, которые у него есть в действительности.

Сосия сказала:

– Ты прав – если мы не собираемся делать там что-то стоящее, нашим людям следует вернуться назад, в Аворнис.

– Если Грас решит, что ему надо это сделать, я думаю, он так и поступит, – ответил Ланиус и задумался: хватит ли старшему королю здравого смысла признать поражение?

Пока его тесть проявлял себя как человек, который четко осознавал, что надо делать, и действовал именно так.

Меньше чем неделю спустя капитан Иктерас вернулся назад в столицу и явился с докладом к Ланиусу. Усмешка на лице офицера сказала королю почти все, что ему нужно было знать, раньше, чем Иктерас открыл рот. Вот что он хотел сообщить:

– Ваше величество, вам больше не надо беспокоиться о бароне Кламаторе.

– Это хорошие новости, капитан, – сказал Ланиус – А как же случилось, что мне не надо о нем беспокоиться?

Усмешка Иктераса стала шире.

– Нам посчастливилось проезжать мимо него, когда он направлялся на пирушку к барону, живущему в соседнем замке. Мы сгребли его как ни в чем не бывало, и он оказался на пути в Лабиринт раньше, чем его люди вообще заметили, что им уже некого охранять.

– Отлично сделано, полковник!

Улыбка Иктераса стала еще шире и ярче. Ланиус не подозревал, что улыбка может быть такой.

Хорошие новости сделали короля счастливым на все оставшееся утро. Но позже, днем, им снова овладело беспокойство по поводу северных земель – итак, почти наперекор самому себе, он учился управлять королевством. Цифры в полученном отчете о налогах были такими, какими им и надлежало быть, – лучше, чем Ланиус ожидал. Но это вернуло его мысли к событиям на земле черногорцев. Встретил ли Птероклс могущественного волшебника, который склонился на сторону Низвергнутого? Или сам Низвергнутый распростер свое влияние с юга, чтобы наказать аворнийского колдуна? Впрочем, в отношении Низвергнутого – который носил имя Милваго – трудно было сказать что-то определенное.

И снова Ланиуса отвлекли, на этот раз служанка, которая заглянула к нему в кабинет:

– Прошу прощения, ваше величество, но можно поговорить с вами... минутку?

– Да, конечно, – ответил Ланиус – Что ты хочешь... м-м-м... – Он не мог вспомнить ее имени.

– Я Кристата, ваше величество.

Она была на несколько лет моложе Ланиуса – ей было около двадцати – и обладала светло-каштановыми волосами, зелеными глазами, вздернутым носом и всем прочим, что следует иметь девушке в ее возрасте. Однако служанка выглядела такой нервной и испуганной, что король почти не заметил, насколько она хороша.

– Говори все, что ты хотела сказать, Кристата, – велел он ей. – Что бы там ни было, я обещаю, у тебя не будет неприятностей.

– Эта фраза заметно подняла ей настроение; улыбка, которой она одарила короля, была достаточно яркой, чтобы улучшить и его настроение.

– Спасибо, ваше величество, – выдохнула она, но, помедлив, с тревогой спросила: – Даже если это о... ком-то из королевской семьи?

Лицо Ланиуса исказила гримаса. Теперь он сам испугался – того, что он знает, о чем именно Кристата собиралась «поговорить». Королю пришлось быстро ответить, чтобы показать ей, что он не передумал.

– Даже если это так. – Он постарался придать голосу как можно больше твердости.

– Поклянетесь богами? – Ответ не удовлетворил ее.

– Клянусь, – заявил он. – Клянусь всеми богами на небесах.

Это исключало Милваго – Низвергнутого.

– Ну хорошо, – сказала Кристата. – Это касается принца Орталиса, ваше величество. Помните, вы поклялись...

– Я помню.

Ланиус хотел было сказать ей, что он уже не раз слышал об Орталисе. Но слова не сорвались с его губ – это было нечестно по отношению к законному сыну Граса. Эти истории могли быть лживыми. Он так не думал, но почему не допустить такую возможность? И относительно того, что собиралась рассказать ему Кристата, – это тоже могло быть ложью. Лгать королю – рискованный поступок, и все-таки кто мог сказать наверняка? У Орталиса могли быть – нет, обязательно были – враги, которые могли использовать служанку, как орудие. Вздохнув, Ланиус махнул рукой:

– Говори.

Кристата начала. То, как она рассказывала свою историю, заставило Ланиуса думать, что, скорее всего, это была правда. Красивая внешность Орталиса, его положение – разве этого мало, чтобы соблазнить девушку? Но даже будь Орталис морщинистым и невзрачным, сказав «нет», Кристата бы упустила свой шанс, когда он позвал ее к себе. Такова жизнь – Ланиус сам пользовался правом господина в отношении служанок в те дни, когда еще не был женат.

Отношения между Орталисом и Кристатой начинались более чем хорошо. Принц был мил. Он делал подарки. Девушка не пыталась скрыть, что она сказала «да» по причинам отчасти меркантильным, что снова заставило Ланиуса склониться к тому, чтобы поверить ей.

Мало-помалу дела шли хуже и хуже. Кристата не смогла сказать, когда это началось. Поначалу то, что потом стало казаться ужасным, было захватывающим. Но когда девушка по-настоящему начала тревожиться, она обнаружила, что все зашло слишком далеко.

В ее голосе слышалась неприкрытая горечь:

– Скоро я стала для него просто куском мяса, куском мяса, в котором есть необходимые дырки. А потом... вы не представляете, что произошло потом.

Она помолчала. Ланиус не знал, как себя вести, и издал вопросительный звук.

Должно быть, такая реакция что-то значила для Кристаты. Кивнув, как будто он только что сделал умное замечание, она сказала:

– Я могу показать вам это. Я все могу вам показать, если хотите, но и этого будет достаточно.

Ее полотняная туника не сковывала движений и сидела на ней достаточно свободно. Повернувшись спиной к Ланиусу, она спустила ее вниз с одного плеча, обнажая то, что должно было быть ровной спиной с мягкой, нежной кожей.

– О! – воскликнул он и непроизвольно закрыл глаза. Вряд ли те, кто имел зуб на Орталиса, смогли бы уговорить ее пройти через это... даже ради денег.