У Чэн-энь - Путешествие на Запад. ТОМ II

– Мы никогда его не видели, – отвечали старики. – Но как только налетает порыв ветра, насыщенный ароматом, мы знаем, что это явился наш повелитель. Тогда мы поспешно возжигаем благовония – и все, от мала до велика, совершаем поклоны. Этот дух прекрасно знает все, что происходит у нас в деревне. Он знает даже день рождения каждого человека и принимает в жертву только наших детей. Мы готовы потратить не то что двести – триста, а несколько тысяч лян для того, чтобы найти детей, похожих на наших и такого же роста. Но ведь таких нигде не найдешь.

– Ну вот что, – сказал Сунь У-кун. – Нельзя ли привести сюда ваших детей? Я хотел бы взглянуть на них.

Брат хозяина, Чэнь Цин, поспешил в дом и вынес на руках Гуань-бао, поставив его перед фонарем. Мальчик, не подозревая, какая его ждет участь, бегал, прыгал, резвился и прятал фрукты в рукава. Сунь У-кун взглянул на мальчика, произнес заклинание и, встряхнувшись, превратился в его точную копию. Оба мальчика, взявшись за руки, стали прыгать и играть. Это превращение так испугало стариков, что они тут же повалились на колени.

– Ну, что вы, что вы, почтенные господа, – сказал Трипитака. – Не унижайте себя!

– Ведь я только что разговаривал с этим почтенным мо нахом, – сказал хозяин, – как же он успел превратиться в точную копию моего сына? На мой зов они оба бегут ко мне. Нет, это невероятно! Пожалуйста, примите свой настоящий вид!

Сунь У-кун потер щеки и принял свой обычный вид.

– Почтенный господин, – сказали хозяева, опустившись на колени перед Сунь У-куном. – Какой удивительной силой вы обладаете!

– Ну как, был я похож на вашего сына? – спросил Сунь У-кун.

– Совершенно похожи, точная копия, – воскликнул хо – зяин. – И лицо, и голос, и одежда, и рост – все как у него.

– Это еще не все, – сказал Сунь У-кун. – Если бы вы взвесили нас, то убедились бы, что и вес у нас одинаков.

– Мы нисколько не сомневаемся в этом, – сказал хозяин.

– Как вы думаете, – спросил Сунь У-кун, – сойду я за жертву?

– Несомненно, – сказали хозяева.

– Тогда я спасу этого мальчика, – сказал Сунь У-кун, – и оставлю вам потомка: пусть он возжигает благовония и совершает жертвоприношения предкам. Я готов стать жертвой этого духа.

– Почтенный отец! – воскликнул, земно кланяясь, Чэнь Цин. – Если вы действительно решились оказать мне такую милость, я дам вашему учителю тысячу лян серебра на дорожные расходы.

– А меня чем вы отблагодарите? – спросил Сунь У-кун.

– Но если вы решили принести себя в жертву, – сказал старик, – значит, вас не будет в живых?

– Как так не будет?

– Да вас же съест дух.

– Вы думаете, он посмеет съесть меня?

– Если не съест, так только потому, что от вас исходит дурной запах, – сказал хозяин.

– Ну, пусть на то будет воля неба, – торжественно произнес Сунь У-кун. – Если он съест меня, значит, мне суждено безвременно умереть; не съест – значит, счастье мое.

Чэнь Цин от радости только отбивал поклоны и выразил желание прибавить еще пятьсот лян серебра. Между тем Чэнь Дэн, прислонясь к двери, горько плакал.

– Почему же вы не благодарите? – спросил его Сунь У-кун, поняв его состояние. – Вам тяжело расстаться с дочерью?

– Да, мне трудно примириться с этой утратой, – сказал старик, опускаясь на колени перед Сунь У-куном. – Мы очень благодарны вам, почтенный учитель, за то, что вы согласились спасти моего племянника. Но мне тяжело, ведь у меня единственная дочь, и, когда я умру, некому будет даже оплакивать меня у гроба.

– Тогда вот что, – сказал Сунь У-кун. – Идите сейчас же и сварите еще пять доу риса, приготовьте хорошие овощные закуски и преподнесите все это вон тому монаху с длинной мордой. Я думаю, что после этого он согласится принять образ вашей дочери, и мы вместе с ним отправимся на съедение духу. Таким образом мы совершим акт добродетели и спасем ваших детей. Что вы на это скажете?

Чжу Ба-цзе пришел в полное смятение.

– Дорогой брат! – воскликнул он. – Ты можешь рисковать своей жизнью. Но меня, пожалуйста, оставь в покое и не впутывай в свои проделки.

– Мой мудрый брат, – отвечал ему Сунь У-кун. – Пословица гласит: «Даже курица должна заработать себе на пропитание». Нас здесь хорошо приняли, отлично угостили. И вместо того чтобы кричать, будто ты не насытился, ты бы лучше помог их беде.

– Дорогой брат, – возразил Чжу Ба-цзе, – я вовсе не обладаю искусством превращений.

– Как же так, – произнес Сунь У-кун, – ведь ты можешь принимать тридцать шесть видов.

– Чжу Ба-цзе, – вступил тут в разговор Трипитака, – Сунь У-кун рассуждает правильно. Ведь недаром говорится, что: «Спасти жизнь человека – лучше, чем построить семиярусную пагоду». Своим поступком ты, во-первых, отблагодаришь хозяев, и, кроме того, совершишь доброе дело, которое зачтется тебе в будущей жизни. К тому же делать тебе сегодня ночью нечего, и для вас с Сунь У-куном это будет приятной прогулкой.

– Да что вы говорите, учитель, – воскликнул Чжу Ба-цзе. – Я могу превратиться в гору, дерево, камень, в паршивого слона, в буйвола, в какого-нибудь толстяка. Но принять вид маленькой девочки очень трудно.

– Не верьте ему, почтенные люди, – сказал Сунь У-кун. – Приведите-ка сюда малютку, мы посмотрим.

Чэнь Дэн поспешил в дом и вскоре вернулся с дочерью на руках. Вместе с ним пришла его жена и домочадцы. И старые и малые опустились на колени и стали отбивать поклоны, умоляя спасти И Чэн-цзинь. Голова девочки была украшена диадемой бирюзового цвета с жемчужными подвесками. Одета она была в куртку из золотистого шелка, зеленую атласную накидку со стоячим воротником, расшитым узорами в виде шашечной доски и юбку из цветастого шелка. На ногах были розовые атласные туфельки с носками в виде головы жабы. Шелковые панталоны были расшиты золотом. Она так же, как и двоюродный брат, стала тут же лакомиться фруктами.

– Ну вот, Чжу Ба-цзе, тебе девочка, – сказал Сунь У-кун. – Принимай поскорее ее вид, и мы отправимся к вол – шебнику.

– Дорогой брат, – взмолился Чжу Ба-цзе. – Разве могу я превратиться в такое изящное, прелестное существо?

– Поторапливайся! – прикрикнул на него Сунь У-кун. – Не заставляй меня пускать в ход свой посох!

– Не дерись, брат, – взмолился Чжу Ба-цзе. – Я сейчас попробую, посмотрим что получится.

Он поспешно произнес заклинание и, покачав головой, крикнул:

– Изменись!

В тот же момент голова его превратилась в точную копию головы девочки. Но его огромный живот остался таким же и портил всю картину.

– Ну, давай, давай дальше! – смеясь кричал Сунь У-кун.

– Ты можешь бить меня, если тебе угодно, – сказал Чжу Ба-цзе, – но больше я ничего не могу сделать.

– Да ведь не можешь же ты оставаться с головой девочки и телом монаха, – сказал Сунь У-кун. – Хорошенькое дело – ни мужчина, ни женщина. Ну-ка, давай я попробую что-нибудь сделать.