Светлана Графная - По закону перелетных птиц

– И представить над ладонью маленькую ярко-алую искру, - продолжала тем временем инструктировать старшекурсница.

Остальные неспешно ходили между рядами сидящих, помогали правильно поставить руки и следили за дисциплиной.

Разумеется, никто из этих детей сегодня не научится материализовывать внутреннюю энергию в огонь, но ведь это целью и не стояло. Цель - успокоить детей и занять их чем-нибудь относительно мирным до тех пор, пока в Обитель не вернутся Магистры, - уже была достигнута.

Просто, как и все гениальное.

– Линта? - Григ осторожно тронул как раз наклонившуюся к маленькой девочке ведьму за рукав.

– Что? - негромко отозвалась она, ставя малышке руки и ободряюще подмигивая на прощание.

– Слушай, а кто это вообще придумал?

– Ну, я…

– Хвалю! - широко улыбнулся дисцитий. И, вглядевшись в лицо Линты повнимательнее, мигом посерьезнел. - Вот только у меня один совет.

– Какой?

– Шла бы ты отсыпаться, а? Не думаю, что твое нежно-зеленое лицо и перспективный обморок будут надежной поддержкой тонким детским нервам.

Линта хотела возмущенно возразить, но Григ уже подхватил её за локоть и почти насильно выставил из зала.

– Иди-иди! Я вместо тебя останусь!

Сил на гневную вспышку у ведьмы уже не осталось. Она только махнула рукой и послушно направилась прямо по узкому холодному коридору.

Закреплять венки Марька не умела. Плести - это пожалуйста: сколько угодно. Хоть на браслетку, хоть корове на шею. Но вот как его в круг заделать…

– Карь, помоги? - бесцеремонно пихнутая локтем подруга повернулась и со страдальческим вздохом приняла из её рук недоделанный венок.

– Ты когда уже сама научишься, а? - отказать Карья ещё ни разу не отказала, но вот побубнить себе под нос - это святое.

– Не ворчи, - одернула её Марька. - Замуж выйдешь - тогда и наворчишься.

– Ага, куда уж там, - тоскливо протянула та, подавая назад вычурно сплетенный венок. - Как замуж выйдешь - так житья-то и не станет.

Прибеднялась она неубедительно: Карья вот уже вторую седмицу ходила в сговоренках и замуж ей, чего греха таить, очень хотелось.

Девушки поднялись и наконец-то присоединились к уже собирающемуся хороводу.

Праздник Плодородия - последний в сельской страде, грех не отпраздновать как должно.

Вот девки и праздновали: вечером скакали парами через костер, потом плели венки из колосьев - да не абы каких, а особенных, двойных, специально выискивая их в уже сжатых снопах.

– Наше село веселе… Ми виночка несомо… Не з золота - з ярици… З назимой пшеници… Не з золота, а з жита… Нам горилка налита… - тягуче пели девичьи голоса.

Мягкий южный акцент местных давным-давно вытеснился спокойной и размеренной митьесской речью даже в селениях, а вот песни переделывать на новый лад как-то не хотелось. Так и пели, зачастую сами не понимая слов.

– Ой, обжинки, паночку, обжинки!.. Дай нам меду горилки… Прочиняй, пане, ворота… Несем тоби винки из злота!

Тут полагалось снять венок со своей головы и положить на голову лучшей подружки. Марька, скрепя сердце, отдала свой Карье.

Может, и не слишком приятно называть лучшей подругой ту, которая свела у тебя жениха, но зато причитать Карья умела лучше всех на селе и заполучить её на девичник - тайная мечта каждой девки.

А жених? Ну что ж, тут и отец виноват: "Не отдам, не отдам - пусть ещё для дома поработает" - раз отказал, два… А на третий и не пришли.

Ничего, до перестарка Марьке ещё далеко. Только-только шестнадцать годков стукнуло.

– А к реке? - с хохотом позвала одна из девушек распавшийся было хоровод. - Пойдемте-пойдемте!!! Нынче светло, видно: хоть погадать последний раз перед зимой!

Девки с опаской переглянулись. Идти ночью через лес к реке - не лучшая затея. Леший вряд ли будет рад неурочным гостям. А точнее - очень даже будет. Столько лешуний за раз ему точно больше нигде не взять.

– Эх вы, трусихи! - подзадоривала Карья. - Ну, рубахи наизнанку вывернем, коли так боитесь. Что он вам сделает, леший?

Девушки разделились на две неравные части. Меньшая (поумнее) отрицательно покачала головой и решительно развернулась к родному селу. Хватит, погуляли.

Большая же, посомневавшись, все-таки стащила через голову рубахи и надела наизнанку. Так хоть леший глаза не отведет, кругами по лесу бродить не заставит. Правда, кто сказал, что у него в запасе нет ещё сотни мелких каверз?..

Марька решительно тряхнула головой и первая направилась в лес. Девки только того и ждали: у неё был словно самим лисуном данный талант выводить из чащобы даже безнадежно заплутавших путников.

Деревья предупредительно убирали с её пути колкие и хлесткие ветви, шишки словно сами выкатывались из-под ног. С легким прощальным шелестом облетали листья, медленно и величаво отправляясь в свой первый и единственный полет. Тонкие пальцы походя невесомо касались стволов деревьев, машинально отмечая легкие ранки и повреждения коры. Сова ехидно хлопала большими круглыми глазами с макушки сосны.

Река выскочила как будто из ниоткуда. Мирная темная гладь почти неподвижной воды.

Выше, к соседней деревне, она струилась говорливым потоком с пригорков, а здесь, на равнине, только едва-едва величественно омывала высокие берега влажным дыханием. Неширокая, с пять саженей в переправе, она была любимым местом сборищ и гаданий. Особенно - на венках.

Марька, решившись, первая сорвала колкий пшеничный венчик с головы и широким жестом бросила его в воду. Та сыто покачнулась, принимая подарок на упругие волны.

За первым венком полетели и остальные. Главное - не спутать, где чей.

Марька с дрожью следила за медленно-медленно, вместе с почти замершим здесь течением, отплывает перевитый последними, уже подвядшими цветами венок.

Весело закрутится по воде - значит, скоро сваты ко двору завернут. Просто поплывет - так и будет год в девках сидеть. Разовьется - к болезни, а потонет -…

Дайте боги, чтоб не потонул…

Небо надвое расколола серебристая молния, загромыхала - и рассыпалась сотней хвостатых искр. Виски заломило от боли…

– Маги, чтоб им пусто было, - сдавленно всхлипнула стоящая рядом Карья, хватаясь обеими руками за голову. Подруги согласно застонали, спеша ухватиться за ствол березки или друг за друга. К горлу подкатывала тошнота.

Всё было хорошо в селе: и урожайные земли, и речка, и лес под боком, и девки красивые… Одно только плохо: Обитель колдунов близко. И как только им в очередной раз вдруг приспичит устроить свои дурацкие учения…

– А венки-то!!! - вдруг испуганно вскрикнула обернувшаяся к реке Карья.

Марька резко обернулась - и судорожно сглотнула.

Венков на воде не было. Ни одного. Река сыто облизнулась чуть шевельнувшейся волной.