Дженни Ниммо - Лазурный питон

– Ну да, в зубах зажала. – Эмма бросила на него непонятный взгляд.

– А обратно нормально попала? Мы тебе окно в мастерской открыли – Танкред постарался.

– Ага, спасибо. – Эмма вновь зевнула.

В столовой им пришлось прервать разговор и разойтись: каждому отделению полагалось сидеть отдельно. А поскольку они опоздали, то свободных мест уже почти не оставалось и Эмме пришлось сесть рядом с Беллой. Чарли заволновался. А если Блуры пронюхают насчет записки, которую Эмма хотела передать Рики, и про план спасения? Страшно подумать, что они с ней сделают. Хорошо еще, что Эмма в случае чего всегда может улетучиться – то есть улететь.

Его размышления прервал сидевший рядом Фиделио. Доев овсянку, он объявил, что хочет быть в курсе последних событий:

– Я, конечно, занят музыкой, но не до такой степени, чтобы забыть обо всем на свете. Давай рассказывай, как дела.

– Лучше приходи в воскресенье в «Зоокафе», – предложил Чарли. – Там все и соберемся, – может, даже Лизандр с Танкредом подтянутся.

Поймав вопросительный взгляд маленького альбиноса, сидевшего напротив, Чарли поспешно прибавил:

– И Билли тоже будет.

– Билли? – Фиделио подозрительно понизил голос. – А стоит ли его звать?

Чарли пожал плечами:

– По-моему, он перешел на нашу сторону. Понимаешь?

– Хм… – Было видно, что Фиделио в это не очень-то верится.

На переменке все, как повелось последнее время, репетировали пьесу – кто зубрил роли, кто учил музыку. А Чарли вызвался помочь Эмме найти оброненную записку и методично обшаривал сад. Он как раз сунулся в кусты, когда мимо прошли Доркас с Беллой, причем последняя насмешливо заметила:

– А я и не знала, что ты интересуешься ландшафтным дизайном, Чарли.

– Ландышевым чем-чем? – переспросил мальчик.

– Не важно, – свысока обронила Белла. – Ты что-то потерял?

– С чего ты взяла?

Сунув руки в карманы, Чарли напустил на себя беззаботный вид и поспешил убраться от коварной парочки подальше. Посоветоваться с Танкредом и Лизандром? Но их что-то не видно. Лизандр, наверно, пошел в мастерскую, заканчивать скульптуру. И Билли тоже в саду нет, но он-то ясно чем занят: задает корм крысе и беседует с ней в свое удовольствие.

Незадолго до звонка на урок Чарли отыскал Эмму, и выяснилось, что никто из них записку не нашел.

– Я думаю, ее ветром унесло – скажем, на площадь, – предположила огорченная Эмма.

И было из-за чего огорчиться: ведь до самых выходных выход из академии ученикам был закрыт.

– А что ты там написала?

Эмма прикусила губу.

– Да ничего особенного. Написала: «Не сдавайся, Рики, мы тебя не бросим. Э.». Вот и все.

– Значит, подпись просто «Э.»? – переспросил Чарли. – Тогда все не так страшно.

– Они поймут, что Э. значит Эмма. – Девочка мрачнела на глазах.

– Будем надеяться, что кто не надо бумажку не найдет, – подбодрил ее Чарли.

Следующим уроком была история, и, как обычно, Чарли с трудом удавалось сосредоточиться. Точнее, не удавалось. По счастью, мистер Поуп его сегодня и не вызывал, – похоже, он решил, что Чарли безнадежен. Нашего героя это вполне устраивало: и без Наполеона Бонапарта забот полон рот. Какие уж тут даты, войны и походы…

Итак, поразмыслим. Прежде всего, кто такие «они»? Враги, кто ж еще. Эмма наверняка имела в виду Блуров, ну и, разумеется, Беллу. Впрочем, школьного садовника и столяра Уидона тоже стоит отнести к врагам – мерзкий тип. И тетку Лукрецию, с ней все ясно. А как насчет остальных учителей и прочего персонала? Поди угадай, кто враг, кто нет. Эх, посоветоваться бы с дядей Патоном, подумал Чарли, так ведь он до сих пор в отъезде и от него ни слуху ни духу.

За размышлениями урок истории пролетел незаметно. Чарли очнулся, только когда все повалили из класса, а мистер Поуп сердито крикнул ему:

– Что, Бон, опять ворон считал? Имей в виду, в понедельник контрольная по Наполеоновским войнам. Не получишь приличной оценки – останешься после уроков.

Чарли охнул. Это что же получается, ему придется все выходные зубрить даты? А как же дела? Собрав сумку, он уныло поплелся на перемену, где и убедился, что у остальных настроение ничуть не лучше. А самое ужасное – среди учителей, похоже, началась повальная эпидемия назначать контрольные, и к вечеру все ученики ходили с кислыми минами.

– Похоже, я не смогу прийти в «Зоокафе» в воскресенье, – хмуро сообщил за ужином Габриэль, не поднимая глаз от тарелки.

– И не ты один. Я тоже, – откликнулся Чарли.

Билли подергал его за рукав.

– Но мне можно погостить у тебя в выходные или уже нет? – жалобно спросил он.

У Чарли не хватило духу отказать маленькому альбиносу.

– Конечно можно. Будешь натаскивать меня по Наполеону.

– Отлично! – просиял Билли. – Договорились.

В пятницу все ученики академии в обычной суматохе собирались домой. И хотя угроза многочисленных контрольных никуда не делась, на душе у всех стало повеселее: как-никак, впереди два дня свободы! Два дня вдали от мрачных коридоров, классов и спален! Под сводами академии звенели радостные голоса и топали торопливые шаги. Пользуясь всеобщим гамом, Эмма улучила минутку и сообщила Чарли, что работа над волшебной статуэткой у Лизандра идет полным ходом.

– Вчера ночью он показал ее мне, – прошептала девочка. – Получилось просто потрясающе, Рики вышел как живой! Лизандр как раз начал раскрашивать фигуру, значит, через несколько дней она будет готова.

– А про нее никто лишний не знает?

– На день Лизандр закрывает ее простыней. Мистер Мейсон и внимания не обращает, он же занят своей работой.

– Да, но на изобразительных искусствах еще и Белла учится! – встревожился Чарли.

– Можешь не напоминать. – Эмма вздохнула. – Насколько мне известно, она фигурку не видела.

Эмма отправилась собирать сумку, а Чарли, не подозревая, что враг не дремлет, – на поиски Билли.

Белла и в самом деле пока что не видела волшебную фигурку, но прекрасно о ней знала. Она просто выжидала удобного момента; когда все разъехались и академия опустела, Белла поспешила в мастерскую скульпторов. Мистера Мейсона она не опасалась: учитель расположился у окна и так увлеченно тюкал молоточком по каменной глыбе, забыв обо всем на свете, что даже не заметил появления Беллы. Не особенно скрываясь, Белла прошла в дальний угол мастерской – здесь, укутанная простыней, белела та самая скульптура, почти в натуральную величину. Рывок – и простыня упала на пол. Перед Беллой стоял мальчик – то есть, разумеется, деревянная фигура, но выглядела она как живая.

Ярко-голубые глаза мальчишки взирали на мир с интересом, темные волосы были взъерошены, а длинный любопытный нос, казалось, готов в любой миг сунуться не в свое дело. Из-под синего плаща виднелись штанины и ботинки, пока еще не раскрашенные.