Вера Камша - Ветер и вечность. Том 1. Предвещает погоню [litres]

– Офицер при особе – это не только гвоздь в сапоге. Сударыня, графа Дорака тревожит судьба наследника, но обсуждать сию животрепещущую тему он может лишь с вами. Я, будучи Валмоном, дурно влияю на некоторые сердца, а герцог Придд мстителен и холоден. Остаетесь вы.

– Я тоже мстительна и холодна. Чтобы Дорак бросился в Старую Придду, поддавшись страху, Арно следовало вызвать Дарзье двумя месяцами раньше.

– Страху граф поддался уже здесь, а выехал, имея в виду нечто более приятное. Возможно, помолвку.

– Или две помолвки. – Виконт Дарзье и Иоланта Манрик – это очевидно, но есть еще и Леони Дорак… Дочь не самого значительного графа, племянница всесильного кардинала. Отвергнутая невеста виконта Мевена вышла к трону в почти королевском наряде. Просто глупость и дурновкусие? Несомненно, но только ли они?

Долетевший из прихожей лай мог принадлежать лишь Готти. Пес что-то желал сообщить и, видимо, был понят. Валме поставил бокал и быстро, по-военному вскочил, качнулись огоньки свечей, тронул ноги легкий сквознячок. Арлетта неторопливо повернулась. Франческа оказалась настолько вежлива, что уступила будущей свекрови все оттенки красного. Она могла себе это позволить, и еще она могла смело носить белое. Младший тоже был хорош и выглядел скорее веселым, чем очарованным.

– Арно, – осведомилась графиня, пока кавалеры двигали стульями, – ты рассказал госпоже Скварца о Барботте?

– Нет, – сын уставился на гибнущий крем, и Арлетта поняла, что тот будет спасен, – до него не дошло! Мы говорили об урготских принцессах.

– Это бестактно, – строго заметил Валме. – Особенно в мое отсутствие.

– Мы знали, что вас увидим, – рассеянно объяснила госпожа Скварца, – и мы о вас говорили!

– О великий Бакра, – возопил виконт, – прибыла мать маршалов Савиньяков, и мы вернулись к холодному «вы»! Это горестно, сударыня, горестно и странно.

– Что странного в том, что здесь ждут не только тебя, – Франческа взяла шпажку с кусочком сыра, – но и Готти?

– Ничего, – фыркнул Арно, – и потом, говорить о Барботте надо, лишь познав корнета Понси. Иначе половина удовольствия пропадет.

– Согласна, – она допьет бокал и уйдет, – так история производит большее впечатление, однако Понси находится под арестом.

– Можно подговорить фрейлин, – и не подумал отступиться сын, – они его освободят. Девам положено освобождать поэтов, а потом любить! У Марии Тристрам точно получится. Марсель, ты согласен?

– Не вполне. В теории чувство могло бы вспыхнуть, но когда абстрактный поэт обретет черты Понси, нежный бутон увянет и отвалится.

– Какой странный образ, – рассеянно удивилась Франческа. Она не знала, что Арлетта Савиньяк однажды надела белое платье. Это было в Валмоне на пятый год ее замужества, они с Арно рука об руку вошли в гостиную, им навстречу поднялся новый хозяин… О чем они тогда говорили? Кажется, об Эпинэ и о море.

– …сейчас узнаешь всё из первых рук! Мама, ты согласна?

– Всё – это очень долго, – не растерялась графиня. – Пожалуй, я все-таки устала, может быть, вы повеселитесь без меня?

1 год К. Вт. 19-й день Зимних Волн

Побриться Арно успел, но и только. Выносивший мыльную воду слуга вернулся с подносиком, на котором лежало украшенное печатью багряного воска письмо. Герцогиня Ноймаринен настоятельно приглашала виконта Сэ на завтрак, куда его должен был препроводить ее доверенный секретарь.

– Хорошо, – подавить вызванный вчерашними пророчествами Марселя смешок удалось, хоть и с трудом, – давайте доверенного секретаря.

Очередной фарнский камердинер воспринял приказ с невозмутимостью каменной ящерицы и удалился, чтобы тут же вернуться в обществе носатого пожилого ноймара без шпаги. Слуги выглядят иначе, отставные военные и менторы – тем более. Бывший судейский, то есть не любезный, не мэтр, а сударь.

– Сударь, я вас слушаю.

– Господин виконт, – возвестил крючконосый, – в час пополудни в Гербовой гостиной вам совместно с герцогом Приддом назначена высочайшая аудиенция, но сперва вас хочет видеть герцогиня Ноймаринен для длительного разговора. Должен вам сообщить, что на дворе холодно и ветрено.

– Когда… меня желают видеть?

– Желательно, к десяти. Ее высочество выйдет к завтраку, стол будет накрыт на двоих.

– Идемте.

Для виконта Сэ желания герцогини Ноймаринен приказом никоим образом не являлись, но мать изволит играть с женой Рудольфа в старую дружбу, значит… В передней очень кстати торчал все тот же ящеричный фарнец, и Арно велел передать госпоже графине и госпоже Скварца, что завтракает у ее светлости.

– Да, господин виконт, – подтвердила ящерица и добавила про ветер.

В ответ Арно нахлобучил шляпу, привычно напомнившую о былой глупости. Ну чтоб ему было не пообещать съесть туфли для танцев, ночной халат или, того лучше, трость. Сгрызть трость – это серьезно, это произведет впечатление хоть на кого!

Дважды обещанный ветер набросился со своими нежностями прямо на крыльце, будто дождавшаяся хозяина псина. И чего, спрашивается, ждал – на улице и без Арно было полно народа. Старая Придда суетилась вовсю: похоже, всем, кроме дрыхнущих бездельников, приспичило куда-то бежать. Только в дворцовом вестибюле мимо промчались пара адъютантов, с полдюжины курьеров и худой и наверняка злющий клирик. Чиновников со слугами виконт не считал, они, как выражался Рокэ, кишели. Жизнь на главной лестнице тоже кипела, пока на третьем этаже провожатый не нырнул в боковой коридор. Там было более или менее тихо, а в конце таился проход в примыкающее к Старому Арсеналу крыло. Арно миновал пять дверей с одинаковыми ручками-шишками и нишу, в которой белело нечто, замотанное холстом; затем показалась выводящая на лестничную площадку арка.

– Сударь, – подал голос крючконосый, протягивая руки к плащу, – вам наверх, в личную гостиную ее светлости. Вас ожидают.

– Спасибо, очень интересно, – вежливо откликнулся виконт, и спутник, удовлетворившись доверенной ему одежкой, отстал.

Комната, в которой ждали завтрак и герцогиня, была чем-то вроде левого рукава эдакой каменной рубахи, такие «тройные» гостиные вроде бы вошли в моду во время Двадцатилетней. Ну да, здешний дворец тогда и строили.

Герцогиня в светлом утреннем туалете раскладывала карты за маленьким, отдельно стоящим столиком. Мать время подобным способом не убивала.

– Надеюсь, – с ходу осведомилась ее светлость, – вы не успели позавтракать?

– Нет, я собирался завтракать с… – виконт поднатужился и выдавил из себя ненавистное, но положенное слово, – матушкой.

– О конечно же, но Арлина… Надеюсь, вы простите, что я называю ее как в юности. Когда она встанет, вы успеете вновь проголодаться.