Вера Камша - Ветер и вечность. Том 1. Предвещает погоню [litres]

Гостья нагрянула нежданно, и Арлетта не то чтоб растерялась, просто красавица в красном показалась почти призрачной: возникла из темной анфилады, что-то сказала, напомнив о Левии и молодости, и словно бы напоила усталостью. Несвоевременной и почти неодолимой.

Нужно было встряхнуться и заставить себя хотя бы думать, но полумрак и тепло мыслям ясности не добавляют. Женщина окинула взглядом водворившиеся в эркере немалые сундуки – Бертрам продолжал обустраивать резиденцию Савиньяков при новом дворе – и дернула звонок. Слуги Маркуса подтвердили свою безупречность: комнаты были протоплены и убраны, хотя о возвращении никто не знал, они с Валентином даже въехали в цитадель затемно, исключая преждевременные визиты.

Разбирать подарки было лень, переодеваться было лень, выяснять, что творится в Старой Придде, было лень… Арлетты не хватило даже на то, чтобы отменить никому особо не нужный ужин. Если бы буфетчик принялся выпытывать у застывшей в кресле хозяйки, что подавать, та, возможно, нашла б в себе силы передать гостье извинения, но утомленный той же дорогой чародей уже действовал по своему усмотрению: в комнатах все ощутимей пахло шадди и корицей.

– Можешь отсылать. – Ноймаринен собственноручно засунул в бювар будущие дрязги и склоки. – Ох и весело нам на Октавианские придется! Мне-то еще ничего, а тебе как бы от невест отстреливаться не пришлось… Разве что младшим Савиньяком загородишься.

– Я за себя сам отвечу, – заверил Чарльз. Шутки Большого Руди не обижали, но главное, старик не знал о Мелхен! Герцогиня берегла чужие тайны лучше своих, которых у нее, похоже, не имелось вовсе.

– Отвечай, коль не боишься, – бывший регент потер спину и поднялся. С приглашениями они покончили, однако работа толком еще даже не началась. – Надорскую писанину – в тессорию, Креденьи полезно напомнить, что есть мозги и получше, чем у него. Комендантские запросы – туда же, и чтоб не тянули, а мне с утра Инголс нужен. Без него я в колиньярскую лужу нырять не намерен.

– Да, монсеньор.

– Мерзость, – не то припечатал, не то пожаловался герцог и, взяв с блюда кусок пирога, встал спиной к распахнутому бюро. – Разнокалиберная, но мерзость. Кто с кабана вымахать успел, кто в поросятах пока бегает, суть едина… Ты баронессу Грёлль помнишь? Вдовствующую?

– Н-н-нет… Мы встречались?

– Наверняка. Вообще-то она со своим выводком до поры до времени сидела в имении, потом сунулась в столицу, сыновей в Лаик устраивать, и угодила в самую заваруху.

– Все равно не помню.

– Ну Краклов ты, надеюсь, не забыл? – Рудольф, не переставая жевать, повернулся и побрел к окну, прежний его кабинет был куда больше, но теперь там устроили августейшую гостиную. – Баронесса – урожденная Кракл, так братец в придачу к собственному кансилльерству умудрился добыть у Фердинанда для нее графский титул… Сударыня, что-то срочное?

– Всего лишь любопытство, – вошедшая герцогиня уселась в кресло у камина и тепло улыбнулась Чарльзу, – и немного предусмотрительности. Добрый вечер, граф. Сегодня вы мне нужней, чем супруг. Хофф случайно узнал, что вернулись Придд с Савиньяком. Это неминуемый переполох среди моих девочек, а они и так взволнованы. Я помню, как ждала своего первого волшебного танца, а ведь я была принцессой и росла во дворце!

– Для половины нынешнего птичника двор не новость.

– Не новость фрейлинские патенты, а я говорю о чистом юном счастье. Бедняжка Катарина была слишком робка и болезненна, чтобы сеять вокруг себя радость. Я осторожно расспросила старших девочек об их жизни в Тарнике, поверьте, там было… беспросветно. Малышки не знали ни фрейлинских праздников, ни поэтических турниров, ни хотя бы особых лакомств, все доставлялось с общих кухонь.

– Как бывший регент могу такую скромность лишь приветствовать. Талиг переживал не лучшие годы.

– Лучшие годы… Их страшно растратить впустую, подпирая двери, за которыми молится королева. Накормить несколько десятков юных созданий конфетами Талиг как-нибудь сможет, не правда ли, капитан?

– Сударыня…

– Когда ваша дочь получит фрейлинский патент, вы вспомните этот разговор, а сейчас расскажите мне о Придде. Рудольф, с вашего разрешения, разумеется.

– Извольте. Чарльз?

– Герцог Придд в самом деле вернулся. Он… – Как же это сказать, чтоб не вышло глупо? – он, согласно правилам… прежнего Двора засвидетельствовал свое и виконта Сэ присутствие и просит… высочайшей аудиенции, чтобы лично доложить его величеству об исполнении августейшего поручения. Речь идет о книгах про животных, которые хранились в Васспарде, они доставлены.

– Вот ведь молодчина, – Ноймаринен потянулся и сел вполоборота, чтобы видеть сразу и супругу, и адъютанта. Савиньяк бы на подобные мелочи не оглядывался. – Пусть приходят завтра после утреннего урока.

– Если Карл заслужит, – уточнила ее светлость. – Рудольф, вы слишком потакаете племяннику, а мне в итоге приходится выступать средоточием зла. Уверяю вас, это не слишком приятно.

– Будет капризничать, останется без сладкого, – отмахнулся герцог, – или без прогулки, но книжки свои пусть получит. Капитан, запишите: после утреннего урока.

– Да, монсеньор. Придд просит вместе с ним записать виконта Сэ.

– Куда ж без него? Графиня тоже здесь или, воспользовавшись случаем, улизнула домой?

– Вернулась, монсеньор. Кроме того, с Приддом прибыл его младший брат Клаус граф Васспард, Валентин намерен взять его в Акону и представить генералу фок Дахе.

– Точно, ему пора в Лаик… тьфу ты, в унары! Надо бы на него взглянуть, а то и оставить до осени здесь. Вокруг Карла многовато девиц, пора разбавлять.

– Не стоит уподобляться Дриксен, – покачала головой герцогиня, – совместное воспитание наследника с отобранными для этой цели мальчиками себя не оправдывает. Впрочем, если самый младший из Приддов окажется приятным ребенком, можно будет время от времени приглашать его сюда. Я узнаю мнение Арлины…

– Сударыня, – рассказать все равно нужно, и лучше прежде, чем герцогиня начнет изобретать какой-нибудь детский праздник, – младший… самый младший брат Придда утонул, что и послужило причиной столь быстрого возвращения.

– Не везет «спрутам»… – Большой Руди внезапно хлопнул ладонью по столу. – Старшим, может, и за дело, а молодняк – жаль. Хорошо, пусть вручит книги и, если захочет, отправляется в Акону, отпуск ему Алва подмахивал… Сударыня, я приду часа через два.

– Я все понимаю и уже ухожу, – спокойно сказала герцогиня, – только узнаю у графа Давенпорта о подробностях. Если, конечно, Придд рассказал, как произошло несчастье.

– Георгия…

– Рудольф, это не любопытство. Чтобы не причинить ненароком лишнюю боль, надо знать, где болит, и мне по ряду причин не хочется расспрашивать Арлину.