Вера Камша - Ветер и вечность. Том 1. Предвещает погоню [litres]

– Нам-то что, его Валентин нашел. Покружил по льду, сказал, где долбить, продолбили и багром… Зацепили-то быстро, а вот когда вытаскивали, повозиться пришлось. Четыре раза срывался. Как нарочно!

– Я бы этого до конца не исключала. Ты ничего особенного не чувствовал?

– Я злился, ну и за Валентина переживал.

– Злился вообще или на что-то конкретное?

– На водопад… Шумит, как издевается. Мама, мы его точно вытащили, и он мертвый, может, ты все-таки пойдешь?

– К Лукасу? – уточнила Арлетта. – Пойду, но позже.

Выходцев не будет, будут похороны со скорбными физиономиями и мерзкими намеками. Страшная все-таки вещь родственники, конечно, не все и не всегда, но у Придда – страшные.

– Добрый день, Валентин. Я вас шокирую, если скажу, что одной очень большой тревогой стало меньше?

– Доброе утро, сударыня. Вы совершенно правы, я тоже опасался того, что мой брат вернется, к счастью, эти опасения оказались безосновательными. Видимо, одной ненависти для возвращения мало.

– Несомненно, иначе от выходцев было бы не протолкнуться. Вы уже думали о похоронах?

– Пока нет. Видите ли, я с детства стараюсь не обдумывать то, что крайне желательно. Это не слишком разумно, однако мне казалось, что некие враждебные силы подслушивают наши намерения и делают все, чтобы они не воплотились в жизнь.

– Ну, – хохотнул Арно, – про поганок любой «фульгат» знает.

– Я не знал, – Валентин покосился в сторону, Арлетта проследила за его взглядом и увидела нечто, накрытое плащом. Носилками, дабы не сглазить, не озаботились, и утопленник лежал на снегу у края полыньи. – Сударыня, мне будет спокойней, если вы переедете в Гирке.

– Хорошо, – в некоторых случаях лучше не спорить, – но сперва я нанесу визит графу Лукасу. Во-первых, это вежливо, во-вторых, мне нужно у него кое-что уточнить.

– А в-третьих, – хмуро закончил Арно, – ты – урожденная Рафиано, и вот об этом ты точно все время говоришь.

– Не могу с тобой согласиться. – Нет, Придд не улыбнулся, это было нечто другое. – Графиня Савиньяк напоминает о своем происхождении, лишь вступая в битву с дураками.

Подруга принесла любимую генералом фок Дахе «Вдовью слезу» и столь одобряемое мужчинами Талига холодное мясо.

– Мой брат Герард говорит, – сказала она, расставляя принесенное, – что вы, капитан, вернулись вместе с проэмперадором Савиньяком и что у вас очень хорошо получилось с Залем.

– Попробовало б не получиться, – воин Дювье засмеялся, предвкушая хорошее. – С таким-то маршалом! Ох и отчаянный, недаром с ним Ворон… регент в дружбе, они и росли-то вместе. Ну и выросли, не видал бы сам, не поверил.

– Что видел капитан Дювье? – спросила Мэллит, желая слушать про дела первородного Ли. – Я знаю, Проэмперадор отправил подобного зайцу в полный скверны город, но не знаю как.

– Так никто не знает, даже сам он, там такое творилось, свихнуться можно! Савиньяк меня при себе оставил, для особых поручений, вот я и был с ним. Сперва все шло как по писаному: Заль поверил, что против него целая армия, и чесанул к Олларии. Нам только и оставалось, что проводить, и вдруг метель, да непростая какая-то… Аккурат на пути «зайцев», те – назад, и как выскочат на Вальдеса, а у того людей – кот наплакал. Ну, думаем, дело ясное, отойти надо, выждать, чтоб стихло, а дальше уж как получится. Гады, они, конечно, расползаться начнут, только против бури не попрешь… Ну а Савиньяк попер!

– Что сделал монсеньор Лионель? – спросила подруга, потому что Мэллит говорить не могла. – Он ведь что-то сделал?

– Турнул он этот буран как-то, да так, что «зайцев» погнало прямиком к Олларии. Врать не стану, непросто это маршалу далось, смотреть на него потом и то страшно было… Нет, умирать для нас штука привычная, все там будем, да только бывает такое… Хуже смерти, одним словом. В Олларии, перед тем как все перебесились, по улицам тоже всякое шлялось… Но одно дело, когда тебя в углу зажали, тут хочешь не хочешь, а дерись, и совсем другое – своей волей на рожон переть.

В Талиге воины не рассказывают своим женщинам о страшном, но капитан Дювье не знал, кто вернул ничтожной сердце. Гость хотел говорить, а Мэллит – слушать, но герцог Надорэа избрал для прощания именно этот миг.

– Я уезжаю, – объявил он, усаживаясь за стол и оглядываясь в поисках стакана для себя. – Дорогая Селина, и вы, милое дитя, я вынужден вас покинуть, но вы находитесь под покровительством регента Талига. Кроме того, я нанесу прощальный визит герцогу Эпинэ и попрошу его позаботиться о вас. К несчастью, он все еще не женат, однако у него безупречная репутация.

– Мы будем рады его видеть, – быстро, чтобы Сэль не успела отказаться, сказала Мэллит. – Капитан Дювье служит у герцога Эпинэ, он недавно вернулся из похода.

– Очень хорошо… – Не найдя стакана на столе, герцог Надорэа поднялся и взял стоящий рядом с кувшином для прохладительного бокал. – Я выпью это вино за оставляемый мной дом и его чудесных обитательниц. За дорогу, которая ведет меня в Надор, и за ту, ради кого я пускаюсь в путь.

– Счастливого пути, сударь, – капитан Дювье поднял свой стакан. – Чтоб удачней нас добрались, а то мы ехали в замок, а приехали к озеру.

– Так это вас мы ждали?!. Ужасно… Ужасно и стыдно… Я в своем счастии забыл о страшном горе. Увы, погибших не воскресить, но я надеюсь на возвращение последнего из Окделлов.

Род Повелителей Скал не должен пресечься, а Лараки… Что ж, один раз мои предки уже вернули титул истинным владельцам, надеюсь, я тоже смогу противостоять искушению кипарисом, но мне пора. Зимний день короток, а я должен повидать герцога Эпинэ.

– Тогда вам следует поторопиться, – в голосе капитана Дювье больше не было тепла. – Монсеньор после обеда отъедет по делам.

– Да-да, я иду. Спасибо, капитан. Селина, мы так и не поняли друг друга, но у нас все впереди. Мелхен, милая, постарайтесь смягчить сердечко вашей подруги, ведь вы – сама доброта. Понимаете…

Герцог Надорэа прощался долго, и каждое ответное слово увеличивало это прощание, как увеличивает долг каждый день просрочки. Капитан Дювье это понял и перестал отвечать, а затем пробили часы, и Герхард сообщил, что лошади начинают волноваться.

– До свидания, дорогие мои, – в последний раз произнес бесконечный и вышел. Стало тихо и странно.

– Не обращайте внимания, – попросила Селина. – Герцог Надорэа – хороший человек, но никак не может понять, что Ричард Окделл – убийца и негодяй, которого нужно казнить. Хотя это вряд ли получится, уж слишком давно он пропал.

– Да уж, давненько.

– Если он жив, он бы нашелся или у нас, или в Гаунау, но там бы его укрывать не стали.

– Ты говорила, – напомнила Мэллит, – что брат Айри глуп и взял с собой много денег и ценностей. Когда меня поручили капитану Дювье, мне сказали, что я не должна ехать одна, потому что вокруг Олларии много мародеров, а ведь потом их стало еще больше.