Эйприл Женевьева Тухолки - Бессердечное милосердие [litres]

И когда оно упало, грохот эхом отозвался в моих ступнях.

Сделаю это быстро и чисто, как убийство из милосердия. С новым воплем я вскрыла ему глотку, а кровь забрызгала мне лицо.

Ветер поднялся, и пятно голубого тумана рассеялось. Я посмотрела вверх. Ови и Тригв стояли справа, а прямо у ног их лежал мертвый волк. Один из воинов, податливый человек с рыжими волосами, взял на себя другого. Повернулась налево и увидела Рота с поднятым топором над мертвым зверем.

Наши глаза встретились.

– Все в круг! – закричал он.

Позвала Джунипер и Руну, и они отозвались. Они были живы и здоровы, слава богам.

Вместе, спина к спине, мы пробирались сквозь туман. Бесшумно. Выжидающе.

– Мы привлекли ее внимание, – шепнул Рот. – Готовьтесь и будьте настороже.

Ветер снова сменился.

Ови, вскинув клинок, указала в сторону.

– Вон.

Логафелл .

Та присела возле высокой, укутанной снегом сосны, обняв колени. Белокурые волосы развевались вокруг мускулистого, полуголого тела, как завеса монахини Готи.

Она уставилась на нас глазами размером с яблоки.

Логафелл сжала губы, зарычала , оголив перламутровые зубы размером с устричную раковину, а затем откинула голову и завыла .

В вопле ее слышалось нечто древнее, первобытное .

Она поднялась с земли… Вздымалась все выше и выше, как древо или бог. Ручищи ее были толстыми, точно колонны.

Земля дрожала, пока она кружила, ритмично стуча ногами, будто не земля под ней, а барабаны Королевы-Затворницы. Из-под изношенной шерстяной туники проглядывали мощные, рельефные мышцы.

Индиго и Руна обменялись взглядами, прижались друг к другу плечами. В унисон они отпустили тетивы.

Мы все наблюдали, как стрелы взмыли в воздух…

И каждая из них отскочила от гиганта, оставив лишь слабые кровавые следы.

– Что теперь? – закричала Руна. – Что делать, Фрей?

Ветер сменился, и туман вернулся в пятнах молочной дымки. Индиго и Руна крутились в тумане, приготовив стрелы…

Но Логафелл бросилась в наступление, схватив одного из воинов за плечо своими пальцами-ветками. Тело его взмыло в воздух и тотчас исчезло в тумане.

Кровь капала на наши лица, точно дождь.

Она отбросила обмякшее тело в сторону и снова кинулась вперед. Резкое движение руки… и Рот полетел назад и приземлился на правую ногу. Приземлился тяжело.

Где-то справа запахло мокрым мехом.

Где-то слева раздался крик Тригва.

– Тригв .

Все происходило слишком стремительно. Я ничего не видела сквозь чертов туман.

– Тригв.

Ответа не последовало.

Вновь учуяла запах мокрой шерсти. Близко… Еще ближе…

Джунипер развернулась, широко раскрыв глаза, схватила меня за руку.

– Встань на колени, Фрей .

Я присела на корточки, и Морская Ведьма прыгнула мне на спину, а затем устремилась в воздух быстро и легко, точно лань. Одним взмахом перерезала она волчье горло над моей головой.

Волк повалился на землю, скорчился на снегу, заливая мех красной кровью.

Мы с Джунипер отступили от Зверя в дымку, и вскоре ветерок коснулся моей щеки, развеяв пелену тумана…

Логафелл. Она опустилась на колени рядом с умирающим волком, возложив на его шею свои руки, пытаясь остановить кровь.

– Давай, Руна! – закричала я. – Скорее! Целься в глаз!

Руна помчалась ко мне; Индиго – по пятам за ней. Подняла лук…

Но промахнулась.

– Еще раз! – завопила я.

Еще одна стрела засвистела в воздухе, на этот раз от Индиго.

И вторая.

И третья.

Руна сменила позу и глубоко вздохнула…

Пятая стрела попала в цель и глубоко погрузилась в глаз Логафелл, скрыв полностью наконечник в радужно-черном зрачке.

Логафелл взвыла.

Звук пронзил мой разум, точно огонь, обжег кожу, и глаза, и скальп. Это продолжалось и продолжалось…

Но вдруг… воцарилась тишина .

Я положила руки на землю и почувствовала грохот четырех зверей, что бежали прочь в туман.

Я нашла Тригва под можжевеловым деревом. Рука была сломана, но он был жив.

Опустилась на колени в снег, вознесла хвалу Валькрии и Обину.

Рот тоже выжил. Нога изнурительно болела, а на затылке открылась глубокая рана, которая кровоточила, как прирезанная свинья.

Останки воинов мы обнаружили в лужах крови: конечностей не хватало, черепа были раздроблены, на коже остались следы зубов. Девять из последних шестнадцати пали.

В Зал мы возвращались медленно, таща на сосновых ветках раненых и мертвых и оставляя за собой застывающие кровавые следы.

Рот лежал без сознания. По возвращении в Зал мы доставили его в покои, чтобы Сив могла позаботиться о нем.

Индиго и воины сожгли товарищей, а мы с Сестрами Милосердия отправились в долину на поиски выживших.

В Торстене было около двадцати домов, но более половины нынче сгорели дотла. Живых мы не нашли.

Ови обнаружила тела трех молодых девушек возле тлеющего флигеля. Три ушибленных трупа с переломанными костями, самому старшему из которых было лет восемь.

Я бросила топор в снег.

– Логафелл умрет за содеянное. Клянусь жизнью своей и всеми теми, чьи жизни забрала.

Джунипер изобразила знак справедливости – крест с одной короткой линией, и второй – длинной.

Руна откинула плащ Милосердия и опустилась на колени подле меня.

– Мы пришли убить великана. Мы сдержим обещание.

Наши глаза встретились.

– Клянусь отомстить. За ярла Рота и народ Голубого Ви. За трех мертвых девчушек и за всех девушек Ворса.

Возвращаясь в Зал, мы нашли следы крови на снегу, и каждая капля была размером с золотую монету.

– Однажды, в последние дни перед началом Ведьмовских Войн, четыре Сестры Последнего Милосердия отказались от торговли смертью и отправились на запад в поисках славы.

Сказала слова с кулаком на сердце, повернувшись спиной к Залу Синего Ви и глядя на Цветущую долину, где в розовом сиянии восходило солнце.

Ови кивнула.

– Ежели потерпим неудачу, все равно победим, Фрей.

Джунипер сбросила капюшон, и жемчужно-зеленые кудри засияли на фоне белого снега.

– Мы делаем то, что никто до нас не делал. И это важно.

Руна просто подняла подбородок и посмотрела вперед, мимо долины, к Слякотной пустоши.

Индиго тоже присоединилась к нам, заявив, что не оставит Руне всю славу. Она подошла к Руне и улыбнулась.

– Давайте же убьем Зверя, Сестры.

У девушки Индиго, несмотря на хвастовство и браваду, кровь было огненной, а сердце – золотым.

Мы пробыли в Зале недолго – столько, сколько потребовалось для того, чтобы сообщить о Торстене, умыть лицо от грязи и собрать припасы. Следы крови Логафелл заметет первый же снегопад. Либо сейчас ступать за ней, либо уж никогда.