Гарт Никс - Сэр Четверг [litres]

Сильвия собралась было рассердиться, но потом вдруг улыбнулась.

– Загадками ты говоришь, деточка. И что я время с тобой трачу? Правда, мне, кроме времени, тратить-то особенно нечего… Ладно, пошли!

Окно, выходившее на больницу, оказалось в спальне старушки. Это была чистенькая скромная комната, в которой Листок не заметила почти никаких личных вещей. Сильвия прошла к стене и отодвинула плотную занавеску.

– Вон там больница, – сказала она. – Смотри-ка, и боевые вертолеты кружатся…

Листок посмотрела в окно. Возле больничных башен выписывали медленные круги три больших остроносых вертолета. Они двигались на высоте около шестисот футов. Листок посмотрела сквозь очки… и тут же сдернула их с носа. От вида боевых машин, беспрепятственно пролетавших сквозь строения Дома, у нее закружилась голова.

– Вот, посмотрите сквозь очки, – сказала она Сильвии. – Только… ну, в общем, я вас предупредила.

– Если только я что-нибудь сквозь них разгляжу, – отозвалась та. – Они, я смотрю, битые-перебитые…

– Увидите, – заверила ее Листок. – А я объясню.

И тут ее несчастную голову пронизал болевой спазм! И эта боль отличалась от той, которую она испытывала после падения. В голове словно бы росло давление изнутри. Примерно так бывает во время сильного насморка, когда наглухо закладывает все пазухи… только нынче пазухи располагались определенно не там…

«Это плесень! – мысленно ахнула Листок. – Похоже, добралась до мозгов…»

– Да не вижу я ничего, – услышала она голос Сильвии. Та надела очки, но смотрела мимо окна.

– Вы на больницу посмотрите, – сказала Листок, но сердце начало проваливаться в пустоту.

Страшное сомнение посетило ее. Что, если очки доктора Скамандроса предназначены только для ее глаз?

Лейтенант Корби опустил дальноскоп и потер правый глаз, уставший от длительного напряжения. Весь день после полудня Корби с его отрядом пограничников подсчитывали численность вражеской колонны, проходившей внизу по дороге.

– Добавь еще пять тысяч, – сказал Корби сержанту, делавшему записи в тетрадке. – Обычные пустотники, разбитые на подразделения по одной тысяче…

– Итого за сегодня больше двадцати шести тысяч, сэр, – отозвался сержант. – И все – на один квадрат.

– На закате он переместится к северо-западу, – ответил Корби, похлопывая полевую сумку с эфемеридой. – Хоть эти с глаз долой уберутся!

– Их теперь в Лабиринте около миллиона, – негромко проговорил сержант. – Скоро в каждой секции будет полным-полно. Зачем тогда и перемещать?

– Пораженческие разговоры ведешь, сержант. Я этого не потерплю, – отрезал Корби. – И кстати, пустых секций еще море, так что масштабного вторжения никак не получится. Против тектонической стратегии не повоюешь, понимать надо! К тому же я слышал, второй батальон Полка вчера опять сражение выиграл.

О том, что третьего дня девятнадцатая когорта Легиона чуть было не проиграла свою битву, Корби на всякий случай упоминать не стал. Да, перемещение секций весьма успешно дробило вражеские силы, но… на некоторые участки успевало прорваться слишком уж много пустотников. Иные из этих секций приходилось очищать буквально любой ценой, потому что в скором времени они должны были приблизиться к Генштабу либо к другим фиксированным позициям.

Вот уже шесть недель прошло с тех пор, как Корби с подчиненными покинул Пограничный форт. За это время пустотники успели форт захватить. Полковник Нэж погиб вместе со всем гарнизоном… Пока длилась неравная битва, Нэж все же сумел запереться в машинном отделении и удерживать его в течение двенадцати часов, после чего ворота были закрыты. Внутрь Лабиринта тогда успело пройти четыреста или пятьсот тысяч пустотников. Месяцем позже ворота опять распахнулись, хотя все худо-бедно разбиравшиеся в их работе считали подобное невозможным. И теперь каждый день десятки тысяч пустотников свободно проходили внутрь.

Тем не менее Корби не кривил душой: проверенная временем тектоническая стратегия продолжала работать. На закате каждого дня секции Лабиринта смещались – и в результате враг не мог сконцентрировать свои силы для решительного удара. Славное Воинство било его по частям, причем пока почти всегда успешно.

А еще поговаривали, что Сэра Четверга отнюдь не устраивает такое положение дел. Характер у него и в мирное время был не сахар, а уж теперь стал и вовсе взрывоопасным. То-то он сорвался при разговоре с маршалом Рассвет и серьезно изувечил ее, а за что? Она всего-то усомнилась в некоторых нюансах боеспособности армии и спросила, разумно ли было менять план кампании столь радикально, да к тому же в самый последний момент…

По мнению Корби, Рассвет была абсолютно права в своих сомнениях. Менять все планы за несколько часов до того, как их предстоит претворять в жизнь, – нет, ребята, так дела не делаются. И майор Правуил в качестве посыльного произвел на Корби, мягко говоря, странное впечатление. Если пограничник что-нибудь понимал, этот «майор» вел себя не как нормальный офицер, а… как тайный агент на задании.

Ох, попахивало тут политикой, и даже не попахивало, а откровенно воняло. Высокой политикой. То есть вмешательством с самых высших верхов, какие только бывают.

Корби ненавидел политику.

– Наблюдаю движение у границы секции, – подал голос один из его подчиненных. – Э, да нас, похоже, заметили! Вижу офицера… ну старшего пустотника, как он там у них называется… Он посылает в нашу сторону подразделение!

Корби посмотрел вниз. Его пограничники укрывались в нагромождении скал на вершине холма. Наверное, какое-нибудь неосторожное движение выдало их врагу. Или отбросила блик его собственная труба-дальноскоп…

Корби машинально взглянул на солнце. Оно висело над западным горизонтом, но так неспешно совершало свой путь, что до заката оставалось еще добрых полчаса, если не больше. Граница же секции, видимая его натренированному глазу как едва заметная смена оттенка земли, проходила в сотне футов внизу. Если пустотники вздумают атаковать, надо будет пересечь границу засветло, чтобы успеть до перемещения секций. А это, как полагал Корби, было вполне возможно.

Он не зря занял позицию именно здесь, в самом углу секции. Быстрая пробежка в одном из двух направлений – и смещение унесет пограничников в безопасное место.

– Что-то там такое с этой колонной… – пробормотал сержант. – Похоже, волокут что-то… Ага! Да у них там целая упряжка не-коней!

Корби поспешно вскинул зрительную трубу. Не-кони были ценными животными, скопированными с земных лошадей. При Мрачном Вторнике их то ли разводили, то ли делали у него в Яме. После свержения Мрачного новых поступлений не-коней ждать было неоткуда, к превеликому сожалению Среднепочетной Артиллерии и Орды.