Гарт Никс - Сэр Четверг [litres]

– Так точно, сэр, это мое настоящее имя, – ответил Артур.

Он стоял по стойке смирно, не забывая поглядывать на стены. Что, если сэр Четверг вздумает напасть на него прямо здесь и сейчас? Так, надо будет отскочить вон туда и схватить во-он тот меч-злоруб…

– Я не планировал призывать тебя в армию, – сказал Сэр Четверг. – Собственно, я и не знал, что ты призван, пока до меня не добрался по инстанциям рапорт военкома. Лейтенанту Кросшоу следовало бы обратиться непосредственно ко мне… Что ж, теперь он – рядовой Кросшоу.

«Ну да, а то я не видел, как ты недавно мебель крушил. На его месте я бы тоже скорее разжалование предпочел, чем к тебе с докладом соваться… Всякий предпочтет, кому голова дорога…»

– Как только ты оказался призван и стал одним из моих солдат, это связало мне руки в плане борьбы против тебя, – продолжал Сэр Четверг. Говоря так, он прохаживался по комнате, не забывая, впрочем, коситься через плечо на Артура. – Потом, однако, я сообразил, что и ты находишься в сходном положении. Ты тоже не свободен в своих действиях по овладению Четвертым Ключом и освобождению моего Параграфа Волеизъявления… Вот что я тебе скажу. Я – солдат. Да, я командую Славным Воинством Дома, но и надо мной есть вышестоящие. Звание Главнокомандующего носила Зодчая, но после ее исчезновения меня убедили, что этот пост по праву должен перейти к государю Воскресенью, а Превосходной Субботе надлежит сделаться его полномочным представителем. Соответственно Суббота передала мне приказ Воскресенья принять фрагмент Волеизъявления и получше спрятать его, а также сделаться хранителем Ключа. И я выполнил приказ, ибо видел в этом свой долг. И приказ остается для меня в силе, покуда государь Воскресенье не отменит его…

Замолчав, Сэр Четверг снял со стены бердыш с часовым заводом. Артур невольно напрягся, изготовившись тоже что-нибудь схватить и защищаться, но Сэр Четверг не стал на него нападать. Вместо этого он принялся сгибать и разгибать древко – а ведь оно было выковано из стали, уплотненной могуществом тяготения. Механизм бердыша протестующе заверещал, якорьки и шестеренки, размещенные в рукояти, ломались и гнулись, маховичок на конце перекосило, он остановился и сгорел, так что руки Сэра Четверга обвила струйка дыма.

– Этим приказам я неукоснительно подчинялся последние десять тысяч лет, – выдавил Сэр Четверг сквозь яростно стиснутые зубы. – И это притом что Волеизъявление постоянно пытается удрать и то жалуется, то строит козни… ни минуты покоя!!!

Древко не выдержало и сломалось, по полу запрыгали пружинки, отлетевшие колесики ударились в стены. Артур невольно пригнулся, уворачиваясь от града металла, но тут же вытянулся и замер снова.

– Я лишен отдыха, потому что, если я утрачу бдительность, Волеизъявление тут же сбежит, – продолжал Сэр Четверг. – Отсюда моя… легкая раздражительность. Но приказ есть приказ, его не обсуждают, он подлежит исполнению! Так что, лейтенант, я не намерен ни отдавать тебе Ключ, ни выпускать Волеизъявление, пока не получу соответствующих приказов. Прямых и непосредственных. Должен тебе сказать, я не очень-то вникаю в дела Верхнего Дома и не часто с ними общаюсь, но почему-то мне кажется, что такие приказы вряд ли скоро последуют…

Сэр Четверг отряхнул ладони, избавляясь от последних крошек размолотого металла, подошел совсем близко к Артуру и навис над ним.

– Возможно, Артур, ты вынашиваешь собственные планы по освобождению Четвертого Параграфа. Но здесь ты никакой не Артур Пенхалигон, Хозяин Нижнего Дома, Дальних Пределов и Пограничного моря. Ты – младший офицер моей армии, и я приказываю тебе ничего не предпринимать для освобождения Волеизъявления. Приказ ясен?

– Так точно, сэр, – ответил Артур.

– Неподчинение приказу во время военных действий считается бунтом, – сказал Сэр Четверг. – А бунтовщикам наказание одно – смерть. Ясно тебе, лейтенант?

– Так точно, сэр!

– Стало быть, вопрос закрыт, по крайней мере до окончания срока твоей службы. – Уголок рта сэра Четверга изогнулся вверх, должно быть, главком полагал, что так должна выглядеть улыбка. – А за девяносто девять лет чего-чего только не произойдет… лейтенант Зеленка.

– Так точно, сэр! – в который раз повторил Артур, думая про себя: «Ага, разбежался… девяносто девять лет. Сказал бы проще – в следующие двадцать четыре часа. Ты ж меня в этой вылазке при первой возможности под пулю подставишь! Да и вылазка-то сама – как есть чистое самоубийство…»

– А теперь тебе лучше присоединиться к десантному отряду и подготовиться к делу, – сказал Сэр Четверг. – Через восемнадцать минут мы шагнем на Невероятную Ступеньку. Разойдись!

Артур отдал честь и повернулся «налево кругом»… И пока он совершал это короткое движение, в его мозгу успел прозвучать голос, показавшийся очень далеким. Он звучал тихо, но очень ясно, и… Артур узнал его. Ну если не тембр, так манеру – уж точно. Всем Параграфам Волеизъявления, с которыми он имел счастье познакомиться, была свойственна такая вот почти маниакальная прямота.

«Артур, я здесь! Я привязано к Ключу! Я смогу освободиться, если внимание и могущество Сэра Четверга будут в достаточной степени переключены на что-то другое!»

Артур ничем не выдал себя. Он строевым шагом двигался прочь, между тем как его разум буквально жонглировал всевозможными планами, страхами, фрагментами информации. Что-то вспыхивало неожиданными гранями, что-то отбрасывалось прочь…

Для того чтобы подслушать разговор и умудриться обратиться к Артуру, Волеизъявление должно было находиться непосредственно в комнате вместе с ним и Сэром Четвергом. А поскольку оно заявило, что привязано к Ключу, стало быть, там же находился и Ключ. Но Артур не заметил при Сэре Четверге никакого оружия. Главком вообще ходил в форме рядового. Даже без подсумка или ножен, куда можно было бы что-нибудь положить!

«Погодите-ка, но этот значок у него на берете… – наконец осенило Артура. – То-то он мне сразу показался великоватым! И старомодным каким-то! Ну еще бы, десять тысяч лет-то… Меч… И змея, обвившаяся вокруг рукояти!!!»

Снаружи Артура дожидался сержант. Ново и непривычно было смотреть, как тебе отдают честь, вместо того чтобы торопиться самому первым отсалютовать старшему, – но, по совести говоря, побольше бы в нашей жизни было таких новшеств! Артур даже подумал, что, пожалуй, скоро привыкнет к положению офицера. Сержант отвел его по винтовой лестнице в оружейную. Просторная и гулкая комната являлась, по сути, рукотворной пещерой, вырубленной в скале, служившей основанием Звездному форту. Здесь было восемь стоек с разнообразным оружием, каждая тянулась ярдов на сто. Около них, звякая металлом, возились одиннадцать детей Дудочника. За подростками с этакой отрешенной подозрительностью наблюдали трое арсенальных сержантов, все немолодые, нажившие на службе порядочно седины. Один из них заметил Артура с его новыми знаками различия и выкрикнул: