Элеонора Девильпуа - Маги Гипербореи [litres]

Стараясь не упасть со спины существа, Арка повернула голову и посмотрела на арену. Маги уже лежали ничком, заведя руки за голову. Стоявшие рядом мнимые амазонки переговаривались и указывали на грифона. Арка видела, как одна из воительниц хватает копье и бросает в зверя. Оружие рассекло воздух, прошло на расстоянии нескольких дюймов от девочки и вонзилось в спину животного. Грифон завизжал от боли и бросился вперед, распахивая крылья.

Арка почувствовала, что съезжает со спины зверя и падает в пустоту. На долю секунды ее тело зависло в воздухе, а потом камнем полетело вниз, на дно погрузившейся в ночную тьму Гипербореи.

Арка нажала печать на браслете, но ничего не произошло. Она падала все быстрее. Башни, каналы, купол – все завертелось вокруг нее. Охваченная ужасом, девочка несколько раз стукнула браслетом по предплечью и снова надавила на печать.

Наконец крылья развернулись у нее за спиной. Мучительно долгий миг она продолжала падать, а потом выровнялась. Несколько раз взмахнув крыльями, она стала набирать высоту. Второй уровень, третий, четвертый, пятый. Девочка заметила вверху огромную тень: грифон парил над городом. В его когтях висел обмякший Ластианакс. Зверь подлетел к Магистериуму и приземлился на вершину купола, озаренного последними отсветами заходящего солнца. Арка помчалась еще быстрее. Грифон огляделся, довольный, что наконец-то нашел спокойный насест. Зверь выгнул шею, наклонившись к Ластианаксу, который безуспешно пытался высвободиться из мощных когтей. Арка сложила крылья и вошла в пике. Грифон уже распахнул клюв, чтобы оторвать от добычи руку, но в следующий миг его голова дернулась в сторону, сбитая мощным светловолосым снарядом тринадцати лет. Оглушенный зверь выпустил молодого мага и соскользнул со стены, оторвав часть облицовки. Арка подошла к Ластианаксу и завопила, уперев кулаки в бока:

– Никому не позволено мучить моего наставника, кроме меня!

Грифон выполз из-под нагромождения камней, обломков мрамора и гипса, встал, отряхнулся, расправил крылья и взлетел. Его жалобный клекот эхом разносился под куполом.

В другое время побег грифона дал бы гиперборейцам почву для разговоров на несколько месяцев вперед, но теперь прошел совершенно незамеченным для оставшихся в амфитеатре магов. Оказавшись во власти амазонок и живой лазури, пленники лежали, скучившись, как скот, взмокшие от пота. Зажатый между Родопом и каким-то высокопоставленным чиновником, сердце которого частило с бешеной скоростью, Петрокл наблюдал за воительницами, которые прохаживались вокруг, правда видел лишь их ноги. С кончиков копий амазонок капала кровь. Он отчаянно старался не поддаваться панике. Сколько же тут амазонок? Пятьдесят, сто? Как им удалось попасть в амфитеатр? Неужели они пришли за Аркой? Куда подевался Ластианакс? Краткое затишье, позволившее Петроклу задать себе все эти вопросы, оказалось недолгим.

– Поднимайтесь! – приказала воительница, на шлеме которой развевался белый плюмаж.

Чтобы подхлестнуть пленников, амазонки принялись лупить их по спинам тупыми концами копий. Обезумевшие от ужаса маги торопливо вставали. Петрокл тоже вскочил и сразу ссутулился: его не оставляло ощущение, что, если он выпрямится во весь рост и станет возвышаться над толпой почти на голову, как это обычно и бывало, его немедленно обезглавят.

Один из магов испытывал диаметрально противоположные трудности. Его нижняя челюсть безостановочно двигалась, он пытался подняться, опираясь руками о ступеньки лестницы, но неподвижные ноги тянули его вниз. Рядом валялось дезактивированное парящее кресло, сейчас совершенно бесполезное. Маг сыпал отборными ругательствами, скаля желтые зубы. Жеоргон оказался в очень плохом положении, но даже не пытался не выделяться.

Его восклицания привлекли внимание амазонки с белым плюмажем: она вскинула голову и просканировала взглядом толпу. Маги все как один потупились. Воительница неторопливо прошла сквозь толпу заложников, а те провожали ее затравленными взглядами, с ужасающей ясностью понимая, что следует что-то предпринять, и признавая, что им не хватит на это духу. Петрокл был далек от любых героических порывов. Ежась в пурпурной тоге Триериоса, он рассматривал свои длинные, узловатые пальцы ног и размышлял о своем невезении. В течение одного дня его лучшего друга приговорили к смерти, обвинив в преступлении, которого он не совершал, а его самого взяли в заложники из-за статуса, который на самом деле ему не принадлежал.

Амазонка остановилась перед старым преподавателем Петрокла. Жеоргон повернул голову, увидел возвышавшуюся над ним воительницу и побледнел. Мгновение женщина взирала на него сверху вниз, потом поочередно указала пальцем на Петрокла и Родопа.

– Вы двое, понесете его, – приказала она.

Петрокл подскочил. Обмирая от страха, он пошел следом за Родопом. Жеоргон шумно вздохнул от облегчения, когда они подняли его костлявое тело с земли.

Рассредоточенные по трибунам амазонки разделили заложников на несколько групп, словно пастушьи собаки, рассекающие перепуганное стадо. Воительница с белым плюмажем приказала им идти вперед. Петрокл старался подстроиться под поступь Родопа. Ему казалось, что под весом Жеоргона у него вот-вот оторвутся руки. Зажатые в кольцо маги медленно шагали по ступенькам и выходили из амфитеатра, оставляя за собой несколько окровавленных тел.

Петрокл ожидал увидеть руины Гипербореи, разрушенные каналы, засыпанные трупами, и бесчисленные полчища амазонок. На деле же оказалось, что город понятия не имеет о развернувшейся в амфитеатре трагедии. В башнях слуги чистили кухонную посуду, выбивали пыль из ковров, высунувшись из окон, забирали у посыльных пакеты с едой. При виде появившейся из амфитеатра колонны магов они изумленно замирали.

Амазонки подгоняли заложников копьями, заставляя их двигаться вдоль канала, ведущего к Экстрактрису. В конце процессии ковыляли Петрокл и Родоп, переваливаясь, как утки, чтобы подстроиться под шаги друг друга и не уронить свою ношу. Жеоргон без умолку жаловался и ругался.

– Вы делаете мне больно… Мои руки… Ай!.. Я уверен, мои ягодицы волочатся по земле…

– Слушайте, у нас есть и другие заботы, куда более важные, чем ваша задница, – прокряхтел Петрокл.

На середине подвесного канала стояла предводительница амазонок и с легкой полуулыбкой смотрела, как они приближаются.

– Остановитесь! – приказала она, когда они с ней поравнялись.

Молодые люди подчинились. У Петрокла болели плечи, он обливался потом. От страха его пальцы сильнее впились в Жеоргона. Что еще готовит им эта женщина?

Амазонка облокотилась на парапет акведука и кивком указала на разверзающуюся за его пределами пропасть.