Элеонора Девильпуа - Маги Гипербореи [litres]

Ластианакс подумал о маге, спасшем их с Аркой из колодца.

– Как вы думаете, может ли человек использовать орихалк, дабы защититься от воздействия живой лазури? Например, нанести его на одежду?

Начальник тюрьмы задумчиво потер ладонью подбородок.

– Проводилось много экспериментов, но ничего конкретного узнать не удалось. Классический орихалк позволяет блокировать действие живой лазури в определенной области, но анима выходит за пределы тела. Одежда или доспех, на которые нанесен орихалк, мало чем помогают… Тут следовало бы применять цельный орихалк, его магические свойства намного сильнее, но его производство весьма дорого стоит. Чтобы получить один слиток, понадобилась бы сила сотни аним.

Ластианакс выпрямился, у него голова шла кругом от вычислений и выкладок.

– Спасибо за пояснения.

– Не за что.

– Эти слитки… Я полагаю, вы их потом продаете? – поинтересовался он, пока начальник тюрьмы сопровождал его обратно.

– Они поступают в ведение казначейства, – поправил его маг. – Продажу слитков строго контролируют, очень важно, чтобы орихалк не покидал седьмой уровень. Впрочем, небольшое количество отправляют в Темискиру, но василевс предпочитает ограничить экспорт – мудрое решение, если хотите знать мое мнение. Располагая достаточным количеством орихалка, Темискира легко могла бы удесятерить мощь своей армии… Впрочем, Ликург, похоже, уже много лет сам пытается освоить добычу этого металла, однако, судя по последним донесениям, ему пока не удалось перенять наши умения. Прошу сюда, выход там.

Ластианакс старательно запоминал полученную информацию, пока они переходили на другой левитатор и поднимались вверх, мимо вереницы клеток, столь же дурно пахнущих, как и предыдущие. Наконец они поднялись на седьмой уровень тюрьмы и оказались недалеко от одной из камер, в которой царила совершенно иная атмосфера.

Сытые, отдохнувшие арестанты весело переговаривались, делясь друг с другом своими планами на будущее. Ластианакс спросил у начальника тюрьмы, в чем причина столь прекрасного настроения.

– Это приговоренные к смерти, – кратко пояснил его собеседник.

– Для смертников у них слишком довольный вид, – заметил Ластианакс, снова бросая взгляд на заключенных.

Веселые арестанты просовывали руки между решетками клетки и дразнили своих голодных соседей из других камер, размахивая жареными куриными ножками.

– О, мы говорим им, что они вскоре отправятся на прием к василевсу и там их помилуют, – ответил начальник тюрьмы. – Каждый год дворец приказывает мне приговорить к смерти дюжину преступников. Не знаю, что там с ними происходит, они никогда не возвращаются.

Он повернулся к остолбеневшему Ластианаксу. Молодой человек начинал догадываться о причинах столь выдающегося долголетия монарха.

– Это ничего не меняет, – проворчал начальник тюрьмы. – Все равно они обречены. По крайней мере, они проведут свои последние часы весело, наслаждаясь жизнью.

Ластианакс поблагодарил начальника тюрьмы и с тяжелым сердцем покинул Экстрактрис.

После ухода наставника Арка уселась в кресло и стала бегло просматривать отчеты о расследовании. Вместо того чтобы торчать в кабинете и изучать бумаги, девочка куда охотнее отправилась бы с Ластианаксом. В последнее время она постоянно вспоминала о проклятии амазонок, и у нее зудела кожа при мысли о том, что где-то на ее теле может находиться невидимая печать. Иногда, следуя совету Петрокла, Арка убеждала себя, что все эти проклятия всего лишь суеверия.

Потом девочка вспоминала обо всем, что случилось с ней с тех пор, как она покинула Аркадию, защищенную живой лазурью. Арка и страшилась узнать, в чем может заключаться проклятие, и надеялась, что его вовсе не существует. Словно пациент, боящийся обнаружить у себя смертельный недуг, симптомы которого были налицо, девочка не смела ни поговорить с Ластианаксом, ни возобновить поиски нужной информации в библиотеке.

За окном кабинета слышались удары молотка. Арка встала и облокотилась на подоконник. Внизу плотники сколачивали деревянные площадки и павильоны. Вот уже несколько дней в городе царила атмосфера всеобщего волнения, нараставшая тем сильнее, чем меньше времени оставалось до юбилея василевса. Девочка нетерпеливо топнула ногой: хотелось немедленно отвлечься от скучных дел и повеселиться.

Она уже убедила Стерикса и Касика, что им следует воспользоваться правом бесплатного прохода, предоставляемым народу на время торжеств, и наведаться на нижние уровни. В городе шла подготовка к грандиозному карнавалу, и каждый гипербореец стремился сшить самый оригинальный костюм. Арка планировала одеться караванщицей и превратить Карапуза в овцебыка при помощи шкуры и рогов, позаимствованных из коллекции Палатеса. Оставалось лишь раздобыть мех, и костюм будет готов.

Девочка окинула оценивающим взглядом стопку отчетов, лежащую на письменном столе, и решила, что до возвращения Ластианакса вполне может потратить время на поиски карнавального костюма.

Она еще не искала в столовой донжона, а двое слуг не торопились выносить оттуда барахло. Впрочем, в других частях башни они тоже наводили порядок с большой неохотой. Столовая, расположенная на первом этаже, ломилась от всевозможных диковинок и редкостей, обильно затянутых паутиной и присыпанных многолетними наслоениями пыли. В глубине зала стояли массивные сундуки, набитые рулонами ткани.

Арка перелезла через несколько двухколесных тележек, с помощью левитации пронеслась над нагромождением каких-то сосудов и приземлилась на край гигантской чаши.

Спустившись на пол, она стала рыться в сундуках, заполненных пышными туниками, хламидами и парчовыми шарфами. От тканей, расшитых жемчугом и шелком, исходил затхлый запах. Девочка перевернула несколько сундуков вверх дном, но мехов так и не нашла. Открыв четвертый ларь, она полностью погрузила руки в пыльные шелка. Вдруг ее пальцы нащупали какие-то широкие кожаные ремни, инкрустированные драгоценными камнями. Арка вытащила находку из ткани и ахнула от изумления.

Пояса амазонок!

Пальцы девочки скользнули по жемчужинам, образовывающим ритуальные узоры на выделанной коже. Она не могла поверить своим глазам. Амазонки не расставались со своими поясами: их даже хоронили с ними. Судя по потрескавшейся коже, эти пояса принадлежали давно умершим воительницам. На всех поясах отсутствовали самородки живой лазури.

Внезапно сильный сквозняк всколыхнул шелковую ткань. В Гиперборее нет ветра.

Арка подняла голову и уставилась на трапециевидное окно. Вдали по синему небу летела, волнообразно изгибаясь, птица-парус. Девочка в последний раз поглядела на пояса, потом положила их обратно в сундук, глубоко опечаленная тем, что обнаружила в сундуке покойного мага вещи, столь знакомые и столь важные для ее народа. Прошло почти два года с тех пор, как она в последний раз видела амазонок.