Элеонора Девильпуа - Маги Гипербореи [litres]

Над амфитеатром повисла гробовая тишина. Лицо Фретона оставалось бесстрастным. Очевидно, он ждал, что ему зададут этот вопрос.

– Да.

Кресло обвиняемой заскрипело.

– Неправда! – закричала Арка, приподнимаясь настолько, насколько позволяли прикованные к подлокотникам руки. – Я не убивала Триериоса, это неправда! – повторила она.

– Но вы были на месте преступления в ту ночь? – спросил тайнограф.

– Да, но…

– А на первый уровень вы полетели на крыльях Ктесибиоса?

– Да, но…

– Вы можете доказать, что не убивали Триериоса?

Арка умолкла, застыв с открытым ртом. Тем временем Ластианакс лихорадочно размышлял. Он вспомнил, как столкнулся с Триериосом на приеме незадолго до того, как обнаружил его мертвым в ванной. Могла ли Арка забраться в покои Силена, убить Триериоса, спуститься, вернуться в башню вместе с Фретоном, забрать браслет-крылья, подменить его подделкой и сбежать за такой короткий промежуток времени? Откуда она могла знать, что Триериос находится в ванной именно в этот момент? И почему тайнограф отказывается обсуждать печальную участь служанки?

– Зачем моей клиентке убивать мага Триериоса, с которым она даже не была знакома? – вмешался адвокат. – Она простая ученица первого года обучения!

– Это очень важный вопрос, к которому мы вернемся завтра утром, – ответил Силен. – Заседание закрыто! – провозгласил он, размахивая колокольчиком.

Ошеломленный Ластианакс остался сидеть, а маги – участники процесса начали спускаться с трибун. В нескольких футах от него Арка смотрела разинув рот, как судьи и тайнограф уходят с помоста. Она повернулась к своему адвокату и что-то ему зашептала. Тем временем Фретон поспешил покинуть арену в сопровождении пристава. Ластианакс потер переносицу, сдвинул брови и стиснул зубы. Его уверенность в беспристрастности Силена пошатнулась. Как ни крути, все указывает на виновность Арки. Браслет, вторжение в дом тайнографа… Долгие месяцы она лгала о своем происхождении, хотя на самом деле являлась амазонкой… Что еще она от него скрывала?

Ластианакс встал. Возможно, его ученица виновна, но у него возникло неприятное ощущение, что весь процесс идет по заранее написанному сценарию. Он подошел к Арке, все еще прикованной к деревянному креслу, и прошептал по-напокски:

– Где перстень и браслет?

– Я выбросила их в канал рядом с дворцом василевса, – ответила девочка.

Ластианакс коротко кивнул и пошел прочь не оглядываясь. У него впереди была целая ночь, чтобы отыскать два украшения на илистом дне одного из каналов.

Арка повернулась, пытаясь поудобнее устроиться на твердой земле. Уже четыре дня она почти не спала. Тело одеревенело от долгого пребывания в ледяной камере. Она чувствовала себя измотанной физически и морально. Адвокат, как и она, не питал больших надежд на благоприятный исход дела. Силен явно решил сделать из нее козла отпущения, и пока что это получается у него блестяще. Даже если не считать убийства Триериоса и Мезенса, есть еще василевс. Она могла бы заявить, что защищалась, спасая свою жизнь, но никакими логическими доводами не объяснить ее присутствия в мавзолее той ночью. Дело дрянь.

В камере постоянно горела лампа, и девочка потеряла счет времени. Сейчас еще ночь или уже рассвет? Она не знала. Арка переживала за исход процесса, а еще тревожилась из-за последних слов лемура. Отец, которого она так долго искала, никогда не существовал. Она дочь чудовища, бездушного существа, созданного из тела человека, на тот момент мертвого уже полтора века. И все это было сделано с одной целью – убить василевса.

Кто же спланировал ее рождение ради достижения такого результата? Тайнограф? Это объяснило бы настойчивость, с которой толстяк пытался выставить Арку виновной в серии убийств, потрясших Магистериум. Благодаря лемуру (девочка не могла заставить себя называть это существо отцом), Силен смог избавиться от Палатеса, Триериоса и Мезенса. Но в чем же его конечная цель? Может, он надеется выступить в роли этакого небесного посланника, найти «убийцу» василевса и встать во главе поредевшего правительства?

В коридоре раздался какой-то шум, и Арка стряхнула с себя оцепенение. Ей не терпелось вернуться на арену, даже если это возвращение приближало ее к неминуемому приговору. Там, по крайней мере, тепло и есть люди. Прожив в Гиперборее полгода, девочка отвыкла от холода и одиночества. Даже в Рифейских горах она была не одна, а в компании Карапуза. Если не считать визитов Ластианакса и адвоката, она никого не видела уже несколько дней.

На суде наставник даже не смотрел на нее. Арке хотелось думать, что он так подчеркнуто ее игнорирует для ее же блага, но девочка начинала бояться, что Ластианакс уже считает ее виновной или, того хуже, любой ценой стремится спасти свою шкуру. Публичная поддержка преступницы не пойдет на пользу его карьере. Когда он все же подошел к ней, она ждала от него совета или хотя бы слов поддержки, а он только и спросил, где перстень и браслет-крылья. Очевидно, с его стороны было бы глупо не попытаться найти эти вещи. Арка верила в способности Ластианакса: он ведь не просто так стал министром в девятнадцать лет.

Между тем реакция Фретона ее потрясла. Арка не знала, чего ждать, но она никак не думала, что одноклассник тоже примется ее обвинять, особенно после того, что между ними произошло. Несомненно, он решил, будто она убила его отца. Если вторая часть процесса пройдет так же, как первая, Фретон скоро в этом убедится.

Что же до Стерикса, родители запретили ему выступать в качестве свидетеля. Во всяком случае, так он передал Арке через ее адвоката. Девочка начинала думать, что ее все бросили.

Внезапно дверь карцера распахнулась, и вошли пятеро стражников, вооруженных громовыми копьями и с головы до ног упакованные в доспехи, так тщательно смазанные маслом, что они совершенно не скрипели.

Арка кое-как поднялась на ноги, удивляясь собственной слабости. Один из охранников отпер замок на решетке.

– Руки, – лаконично проговорил он.

Арка вытянула перед собой руки, и тюремщик надел на них металлические рукавицы. Рукавицы были ей велики и свободно парили вокруг запястий. Как и накануне, стражник схватил ее за локоть и вывел из камеры. Двое охранников шли позади девочки, а двое – впереди. В таком порядке они покинули карцер и оказались в коридоре, который вел к арене. Из окна в противоположном конце коридора лился золотистый свет, виднелись окружавшие амфитеатр каналы и башни седьмого уровня. Обычное гиперборейское утро, подобное тысяче других.

Арка захлопала глазами, у нее подкосились ноги, и девочка упала.

Конвой моментально засуетился. Один из шедших позади девочки охранников сделал шаг к ней, очевидно, намереваясь поднять ее с пола силой. Воспользовавшись этим мгновением нерешительности, Арка поднырнула под руками конвоира и перекатилась под ноги его напарнику, оставшемуся стоять на месте. Стражник упал, выпустив из рук громовое копье. Арка лягнула охранника, выбив у него из рук оружие. Закованной в металлическую рукавицу рукой она ударила по шлему третьего тюремщика. От удара броня погнулась, и стражник рухнул на пол. Арка перепрыгнула через поверженных противников и побежала к выходу. Позади нее конвой опомнился и поднял тревогу. Девочка рвалась вперед, еще чуть-чуть, и она сбежит…