Дмитрий Смекалин - Новые возможности [litres]

Вместо всего этого сказал:

– Но ведь отец тебя отпустил «подвиги совершать». Не просто же так?

– Да кто же его поймет-то?! – в сердцах воскликнул Пален.

Сочувствия к его проблемам Птахин не испытывал. Родился графом, да еще с магическим даром. Отец такой, что блестящая карьера гарантирована. А он переживает – завтра ему дадут крестик в петлицу или послезавтра. Пете бы его заботы… Хотя самому тоже грех жаловаться. Надо будет матери еще денег перевести. Ближе к концу практики, чтобы в привычку не вошло.

Дальнейший разговор прекратил вернувшийся мичман с парой матросов:

– Каюта готова.

– Куда тебя селят? – заинтересовался Пален.

– Вот сейчас и узнаю. – Петя решил выражаться нейтрально, безлико. От «тыканья», после прямого предупреждения, лучше воздержаться, но и лебезить перед его сиятельством не хотелось. В конце концов, тот ему товарищ по академии, а не начальник.

Смотреть пошли все вместе. Вещи несли матросы.

Каюта ожидаемо располагалась на юте и оказалась даже меньше, чем была у Птахина на «Князе Константине». И в ней не было койки! Шкаф был, стол был, был сундук, одновременно выполняющий обязанности табурета. А вместо койки, как выяснилось, – гамак. Вот за счет него и достигнута некоторая экономия места. Крейсер же здоровенный – зачем на нем так место экономить?.. Или у моряков традиция такая?

– Это что, специальная каюта для кадетов? – не выдержал Петя.

– Обычная офицерская. Кадеты в такой по четверо живут. – Мичман удивился бестолковости практиканта. А Виктор довольно заржал:

– Ты думал, тебе здесь хоромы выделят? У меня ненамного больше. А я ведь штаб-офицер [5] 6–8 классы Табели о рангах. . А тебя, скажи спасибо, что к обер-офицерам приравняли [6] 9–14 классы. . Кадеты же, как и унтер-офицеры, от рядовых только жалованьем отличаются. Восемнадцать дюймов на гамак, вот и вся их личная территория.

Восемнадцать дюймов? В аршине же их двадцать восемь. У Пети плечи шире будут. Или при лежании в гамаке человек сжимается? Как-то он по-другому себе службу на флоте представлял. Теперь точно знает, что дальнейшую карьеру он с морем связывать не будет, а пару месяцев как-нибудь переживет.

Птахин сделал вид, что он так и думал, после чего перевел беседу в деловое русло. О его рабочем месте и обязанностях.

Оказалось, что на крейсере есть лекарь с помощником, только они не маги. Лекарь где-то поблизости живет, в одной из офицерских кают, а его помощник – рядом с лазаретом. Который на баке расположен. На броневой палубе.

Спрашивать разъяснений, что такое «броневая палуба», Пете не хотелось. Поэтому попросил его туда проводить – показать, в каких условиях он будет работать.

Броневая палуба оказалась третьей. Еще есть верхняя и вторая – батарейная. Верхняя тоже броневая (действительно, броней прикрыта), но ее так не называют. Это тип крейсера такой – бронепалубный. Кстати, каюты располагались на батарейной палубе. Орудия (среднего и малого калибра), наверное, тоже были, но Пете они по дороге не встретились.

Лазарет оказался обычным помещением с нормальными койками, стандартная больничная палата по виду. Ну, хоть это хорошо. И к ней примыкала аптека, сейчас закрытая. Оказывается, ее лекарский помощник всего на час в день открывает. Около обеденного времени.

Сам лекарский помощник оказался тощим молодым человеком самого унылого вида. С отнюдь не дворянской фамилией Семечкин. Впрочем, у Пети фамилия была не более благозвучной. И смотрел этот юноша на молодого мага почему-то как на врага.

Наверное, именно поэтому двух пациентов лазарета (больше не было) целитель стал лечить со всем тщанием. У обоих была какая-то инфекция. У одного – лихорадка, у другого что-то кишечное. Причем оба в тяжелом состоянии. Самые неприятные для целителя заболевания. Тут не локальные повреждения, а большая часть организма охвачена. Даже «средним исцелением» все не накрыть. «Полное исцеление» требуется, а его только маги четвертого разряда потянуть могут. И то только один раз, так что реально применять могут целители третьего разряда и выше. Пете таким стать не светит. Как ни печально это признавать, алхимия в таких случаях справляется лучше, чем целители.

Попытаться самому отвары приготовить? Но для этого нужно в аптеку попасть, а, судя по выражению лица лекарского помощника, он костьми ляжет, но Петю внутрь не пустит.

Тогда что? Волевую магию попробовать?

Он максимально сфокусировал магическое зрение. Если очень внимательно приглядеться, аура больного человека неоднородна. На нее что-то чужое накладывается. Не мерещится? На лекциях такого не говорили. Впрочем, столь четкого магического зрения, как у Пети, ни у одного преподавателя нет. Он этим не хвастается, кто его знает, как на такие откровения заслуженные целители отреагируют. Но пользуется. Так что, наверное, все-таки что-то есть. Только какое-то странное. Не привычная аура из разветвляющейся на все более мелкие каналы-капилляры сети, а как будто отдельные крохотные волоски. Которые с аурой перепутались и в ней слегка шевелятся. Как бы их вычистить?

А если снова темную энергию попробовать? Только каналом-манипулятором ее подводить бесполезно. По одному эти волоски до скончания века вылавливать будешь. Но ведь волевая магия недаром так называется? Надо только очень захотеть!

В результате фактически провалившись в какой-то глубокий транс, Птахин сумел настроиться так, что из канала-манипулятора темная энергия стала распыляться в виде мельчайшего тумана. И эти крохотные капельки имели задание цепляться только за вот эти вредные волоски.

И ведь получилось! Волоски сначала перестали шевелиться, а потом и вовсе стали исчезать. Ура?

Не совсем «гип-гип ура!», капиллярам организма все-таки тоже досталось. Но туман темной энергии был настолько мелок, что если что и закупорил, так только такое тонкое, что даже Петя разглядеть не может. А такие каналы сами достаточно быстро восстановятся. Ну, будет больной еще пару дней слабость испытывать, но только что он банально постепенно умирал.

Птахин опять воспользовался накопителем и наложил на матроса «среднюю регенерацию». Энергию жалко, но так уж наверняка…

– Эй, ты куда пропал? – услышал Петя недовольный голос Виктора.

– Что?.. Простите, в транс вошел, ничего вокруг не слышал. Но с болезнью этого матроса, как мне кажется, справился. Еще пару дней слабость будет, но лихорадку я убрал.

– Вот как? Никогда раньше такой работы целителей не наблюдал.

– Так обычно маг накладывает какое-нибудь заклинание исцеления от «малого» до «полного», а это много времени не отнимает, только энергию жизни. Но у меня сил на «полное исцеление» не хватает, а «средним» тут не обойтись было. Случай довольно тяжелый. Пришлось к волевой магии прибегнуть. А она требует времени и полной концентрации.