Дмитрий Смекалин - Новые возможности [litres]

Петя на такое, конечно, надеялся, но когда это и в самом деле произошло, испытал громадное облегчение. И даже зауважал Палена. Папенькин сынок, конечно, но и маг не из последних. Не зря в академии штаны просиживал.

На волне энтузиазма Птахин сам схватился за шест. Встал вторым, за Паленом. Он и первым был согласен, но Виктор воду чувствует. Ему зрение не нужно, чтобы знать, куда мину направить.

Кстати, больше им никто и не был нужен. Все-таки маги сильнее физически обычных людей, да и гонял их Левашов (не стоит поминать) на совесть. Но мичман к ним третьим все-таки примазался. Видимо, тоже награду зарабатывает.

Катер тихо плыл вдоль борта крейсера, так что с первой миной проблем не возникло. Опустили, отпустили, даже второй шест успели подхватить раньше, чем взрыв раздался. Тут их катер изрядно качнуло, но и вторую мину успели сунуть успешно.

А вот третья, на Петин взгляд, была лишней. Засунули они ее крейсеру под брюхо тоже успешно, но отходили уже под беспорядочным огнем. Туман их, конечно, прикрывал, да и ночь стояла, но когда несколько сот человек стреляют, пусть и наугад, попаданий не избежать. А удалялись прочь они со скоростью пять узлов в час, больше эта лоханка не выдавала.

Как ни странно, Виктор снова оказался на высоте. Все-таки желание командовать в академии у него не совсем на пустом месте возникло. Матросов он уложил на палубу так, чтобы их хотя бы частично прикрывала бортовая броня. Условная броня, конечно. Артиллерийский снаряд такую навылет прошьет, но от пуль защищала. От картечи – уже нет, но прицельных попаданий по ним все-таки не было.

Петю Пален поставил у штурвала. Рулить тот не умел, но команды выполнять мог. Тем более что выдавал их товарищ не в румбах, а в долях поворота. Сообразил, что кадет морскими командами не владеет. Зато у рулевого было большое преимущество. Сильный аурный щит. Который успешно выдержал проверку на прочность, даже когда картечь прилетела. Синяки, наверное, будут, но Петя проверять не стал, сразу на себя «малое исцеление» наложил.

Сам же маг не только прикрывал их туманом, но и подгонял течением. Все-таки четвертый разряд – это довольно много. Так что скорость у катера пусть не вдвое, но все-таки заметно увеличилась.

И к носителю он их вывел тоже точно. То есть рулил Петя, но командовал им Пален.

Дальше было проще. Поднимать катер на борт носителя никто не стал, сбросили конец, чтобы прицепить на буксир. И опять-таки Виктор его подхватил ветром. А дальше уже кто-то из матросов (или мичман) его закрепили.

Десять минут хода, и огонь по ним прекратился. То ли пушки доставать перестали (что вряд ли), то ли крейсер наконец тонуть начал. Или хотя бы получил сильный крен на тот борт, что был в сторону моря обращен.

Ушли. Теперь Птахин смог приступить к своим обязанностям целителя. Здесь дела обстояли не слишком хорошо. Все-таки эти «ночные» минные носители – для смертников. Без магов никто бы не вернулся.

Но и так один матрос успел умереть прежде, чем Петя до него добрался. А ранены в той или иной степени были все, включая мичмана. С него целитель и начал. Считается, что для врача не должно быть разницы между пациентами, но это только считается. Понятно, что ни с кем халтурить он не собирался, но спасти офицера для дальнейших отношений на корабле – важнее. Матросы на тебя рапорт подавать не будут. Цинично, но это жизнь.

Рана у мичмана была довольно неприятная. Сквозная, но пробито легкое и раскрошены несколько ребер. Сразу же «среднее исцеление». Два раза. Хоть и с накопителем, но мага повело. Пришлось несколько минут простоять на коленях, склонившись над пациентом, пока отпустило. Потом пополз к следующему. К старшине (унтер-офицеру).

Лечить приходилось прямо на палубе, на голых досках. Но переносить на оборудованное на «Князе Константине» место было некогда.

Экипаж минного катера состоит из офицера, одного старшины (он же рулевой), двух матросов, двух минеров, кочегара и машиниста. Ну и два мага были в довесок. Которые не пострадали. Кочегар и машинист тоже обошлись без ран. Что-то им прилетело от попаданий по корпусу корабля, но синяками и ссадинами Петя заниматься не собирался.

На рулевого, которого он сам сменил на посту, Птахин потратил чуть ли не десяток «малых исцелений». Лучше бы, как и на мичмана, пару «средних», но он уже боялся не потянуть. Как бы самому не вырубиться. А так – кое-как подлатал, жить будет, позже волевой магией доправит. С еще двумя матросами обошелся аналогично.

Один матрос-минер помощи не дождался. Помер, пока целитель возился с другими. Итого из восьми человек команды двоих вытащить не удалось. И, надо признать, двое матросов, которых он спас, ранены были легко. Скорее всего, с ними бы и штатный лекарь крейсера управился.

Но в целом Петя был доволен. Во-первых, сам жив. Во-вторых, крейсер они если и не потопили, то повредили изрядно. Все три мины подорвали, как и собирались. И, наконец, он тоже отличился. В бою не сплоховал и раненым помог. Если будут награждать, его не должны забыть.

Так что пока катер шел на буксире за носителем на встречу с остальной эскадрой, сидел на носу рядом с Паленом, смотрел на темную воду и звездное небо и громко выражал свое восхищение товарищем. Как тот гениально провел их к крейсеру! Поместил все мины куда и требовалось, с ювелирной точностью! И какие у него, оказывается, таланты командира! Прирожденный лидер. Без него они бы ни в жисть не выбрались. Вот просто громадное ему за это человеческое спасибо.

Пален слушал не перебивая. Особо не поддакивал, но Петя чувствовал, что тот очень доволен.

– Ничего, – сказал он наконец, – ты тоже был молодцом. А Мишка Тропов – не у дел остался. Говорил ему – меня надо держаться, так нет, самостоятельным себя почувствовал. Пусть теперь завидует.

Воссоединение с остальной эскадрой произошло как-то буднично. Никакой торжественной встречи с салютом не было, Петя почувствовал легкое разочарование. Виду, конечно, не подал. Как и постарался скрыть, что его после ночной операции стало потряхивать. Все-таки воевать на суше, когда у тебя твердая почва под ногами, и на море – две большие разницы, как здесь говорят. Вот потопили бы их катер – что бы он стал делать? До берега не меньше пары верст. Плавать он умеет, но на такие дистанции не пробовал. К тому же берег чужой, и там он – враг, которого все будут стремиться убить. По крайней мере, все люди с оружием. Местное-то население, говорят, от османов хотело бы избавиться, но много ли найдется смелых людей, которые ему помогать бы решились? Когда за донос наверняка можно награду получить, а укрывательство, наоборот, грозит казнью.