Григорий Шаргородский - Долг платежом красен [litres]

Провожали нас все обитатели дома. Эля и Грета были крайне встревоженны и не знали, что делать. Желание держать и не пущать боролось в них с пониманием того, что с нами это точно не сработает. Корейская чета излучала беспокойство, но внешне они сохраняли восточную невозмутимость. Лишь тетушка Пин что-то шептала. Может быть, даже молитву.

Вадик с матерью стояли чуть в сторонке, и женщина была откровенно рада, что на этот раз я решил оставить ее сыночка дома. А вот батоно Леван дулся как сыч. Старику жутко не нравилось, что Анджей едет, а его оставляют на хозяйстве. В общем, обстановка была гнетущей, и падавший с неба густой снег в красном сиянии заходящего Ярилы делал ее только тревожнее.

Что-то у меня нехорошие предчувствия. Да, мы отправлялись охотиться на лисицу, но погоня вполне может привести нас в логово волка. От воспоминаний об ушкуйнике у меня пробежался морозец по спине.

В голову пришла еще одна неприятная мысль. Мы собираемся захватить предполагаемую подручную ушкуйника, а что помешает ему поступить так же?

От этой мысли стало совсем нехорошо. Особенно потому что я мог уехать, даже не задумавшись над таким вариантом событий.

– Слушаю, Никита Олегович, – отозвался на мой звонок Корень.

– Корней Кондратьевич, у меня есть просьба.

– Это мы всегда с удовольствием, – весело отозвался повольник.

На заднем фоне слышались голоса празднующих гостей. Мне даже стало неловко впутывать семью Гороховых в наши дела, но иного выхода я не видел.

– Ты смог бы приютить всех моих у себя до ночи. Максимум до завтрашнего утра.

– Да хоть на неделю. Дом у меня большой, – тут же отозвался Корней, но затем до него дошло: – Олегыч, что стряслось-то? Может, нужна подмога?

– Спасибо, но мы сами справимся. Просто хотелось не переживать за тылы.

– Сделаем, – серьезным тоном заявил повольник. – Сейчас же пришлю своих парней и парочку соседских дерну. Неча им жрать и пить без толку. И все же, может, я с тобой поеду?

– Нет, – мотнул я головой, словно он мог меня видеть. – Мне будет спокойнее, если ты лично прикроешь моих.

– Добро, – согласился Корней и добавил: – Ни пуха тебе ни пера.

– К черту, – как положено, отозвался я и, осмотрев удивленно замерших на крыльце людей, добавил уже для них: – Вы все слышали? Собирайтесь.

Народ отреагировал по-разному, но спорить никто не стал, даже мамаша Вадика, которой очень не хотелось возвращаться в дом Гороховых.

Впрочем, меня их переживания волновали мало, больше заботило, достаточно ли принятых мер для полной безопасности моих близких. Да и нужно ли вообще ввязываться в эту драку ради каких-то денег, пусть и немалых? С другой стороны, если не реагировать, причем жестко, дальше будет только хуже.

Гена, прекрасно чувствовавший мои сомнения, одобряюще хлопнул по плечу:

– Ничего, Демон, прорвемся.

Встряхнувшись, как пес, я полез в пилотский отсек через боковою дверь. Сосо устроился на месте наводчика. Экран пульта управления башней мы присоединили к смартфону таксиста, и теперь он мог работать с чатом в полном комфорте.

Гена выбрал кресло в десантном отсеке, рядом со все еще пребывающим в растерянности Барабашем. Мой друг что-то тихо втолковывал хмурому артефактору, но настроение парня не улучшалось.

За прошедший день он дважды порывался поговорить со мной, но я постоянно отсылал его под предлогом того, что перед серьезным разговором нужно до конца понять, что происходит. Зато чувство вины подвигло мастера на трудовые свершения. Он носился по дому как угорелый и что-то химичил с нашей кожаной броней. Гена ревниво ходил следом и пытался контролировать.

За час до прихода сообщения Барабаш пояснил моему другу, как сумел улучшить задумку дизайнера карнавальных костюмов, и теперь облако глицеринового дыма можно разметать вокруг себя метров на двадцать. И по-прежнему эта взвесь никак не реагировала на перепады магического поля. Убрать ее до того, как сама осядет, можно было разве что искусственно вызванным порывом ветра. Еще он добавил в шлем Гены специальные линзы, и кроме улучшенного обзора я ощутил возможность заставлять их светиться неприятно красным светом. Да и демоническую маску он немного усовершенствовал. Все это было сделано с моей подачи, потому что никак не давали покоя слова Шаталиной о первом выстреле.

В общем, разошелся наш артефактор не на шутку, да и на вылазку собрался во всеоружии, точнее, обвесился артефактами как стоявшая в углу новогодняя елочка.

Первое сообщение пришло, когда мы покидали Бесшабашку. Отписался один из знакомых Сосо. Княжеское такси было замечено на пути в неблагополучный район Подола. Это место находилось почти с другой стороны от Города – там, где и Али, и его подельники имели меньше всего влияния. Такой нюанс лишь укрепил мою уверенность, что мы на правильном пути. Анджей скорректировал маршрут в соответствии с новой информацией, но все равно ехать нам еще добрых полчаса.

Минут через двадцать позвонил очередной таксист, но этот звонок был полезнее всех остальных. Сосо тут же вывел звонившего на громкую связь.

– Ираклич, это ты искал холуйскую тачку с номером двадцать семь семьдесят один? – послышался густой бас явно немолодого человека. Обращение опытного таксиста намекало, что услугу он делает не нашему другу, а его отцу.

– Именно его мы и искали. – Сосо, похоже, не знал, как зовут коллегу, и сильно смущался.

– Я сел ему на хвост. Когда доедет до точки, отзвонюсь.

– А вас не заметят? – все же ляпнул Сосо, чем вызвал у меня недовольную гримасу и втянул голову в плечи.

– Ты меня еще поучи, сосунок, – ожидаемо возмутился старый таксист и отключился.

Пенять говорливому парню я не стал, потому что он и так осознал свою ошибку.

Еще раз пока безымянный для нас таксист позвонил буквально через пару минут:

– Они заехали в Лоскутный район и встали недалеко от часовой башни. Знаешь, где это?

– Знаю, спасибо, – очень осторожно подбирая слова, ответил Сосо.

Абонент опять отключился.

Этот район Подола явно получил свое название уже после застройки. Казалось, что ее вели вообще без какого-либо плана. Улицы были разной ширины, а дома по обочинам словно соревновались в своей неодинаковости. За большой кирпичной пятиэтажкой шел старый дом с обширным двориком, за ним еще одна, уже панельная пятиэтажка, а дальше заросший сорняками пустырь.

Ближе к упомянутой таксистом часовой башне пятиэтажки пошли сплошняком, но там тоже было далеко до однообразия. Какие-то здания напоминали советскую застройку, а какие-то явно копировали доходные дома старого Нью-Йорка. Неподалеку от одного из таких «иностранцев» мы увидели раритетный советский автомобиль, который, если не ошибаюсь, называется «Чайка».