Глен Кук - Гнев королей [книги 6-8] [сборник litres]

– Почему?

– Прошу прощения?

– Почему я здесь? Почему я жив? Я много лет числился первым в вашем списке врагов.

– Может, для кого-то так и было, но не для меня. Я обязан тебе жизнью, так что ты станешь гостем империи. С одобрения принцессы.

Рагнарсон попытался сесть, но мышцы снова его подвели. Шикай помог ему, подложив под спину подушки.

– Так лучше?

– Намного. Что вообще случилось? Я думал, что припер Суна к стене. Он настолько глупо себя вел, что Троес должен был оказаться в моих руках еще до того, как он узнал бы о моем появлении.

– Ты не знал? Так говорили и пленники, но мы им не верили. Лорда Суна устранили. Как говорят некоторые – из крайнего к нему предубеждения. Меня послали его заменить, судя по всему, уже после того, как ты потерял связь с Майсаком. По распоряжению принцессы я прервал наступление на Хаммад-аль-Накир, а потом обнаружил, что ты продвигаешься на север. Ловушка, которую я подстроил, едва не погубила меня вместо тебя. Я не придал особого значения твоим конникам, поскольку не служил на западе во время войны. Если бы мы столкнулись с тобой в тот день раньше, сейчас поменялись бы местами. Собственно, если бы во время последней атаки твои солдаты не поддались бы панике, все могло бы быть иначе.

– Они побежали – это я смутно помню. Лучшие солдаты, которых я когда-либо возглавлял, вдруг запаниковали в решающий момент.

– Возможно, если бы их командир не погиб в самом начале атаки…

– Гьердрум? Да. Теперь вспоминаю – кто-то говорил, что он мертв. Может, и так. Если бы он остался жив и показал им путь… Но какая, собственно, разница? Все кончено. Сражение проиграно, Кавелин потерпел поражение. Я поступил как дурак, собственноручно отдав врагам то, чего они хотели.

– Все мы ошибаемся.

– Если я и ошибаюсь, то всерьез. И еще одно. Я до сих пор не понимаю, почему ты не воспользовался Силой. Вы окружили нас и приперли к стене. Все, что вам требовалось, – ударить по нам парочкой мерзких заклинаний. Мы ничего не смогли бы поделать. Но ты бросил в бой пехоту, что едва не закончилось для тебя разгромом. Наверняка ты потерял немало солдат, хотя в Матаянге тебе нужен каждый.

– Воистину. – Шикай встал и начал расхаживать по комнате. – Я не воспользовался Силой, потому что мне так приказали. Принцессе велели этого не делать.

– Кто отдает приказы Мгле?

– Это не приказ, а предложение. И оно исходило от твоего друга-чародея.

– Вартлоккура?

– Он пообещал не вмешиваться, пока мы не призовем Силу. Тогда я этого не понял и не стану делать вид, будто понимаю сейчас. Этот человек десять лет был рядом с тобой. Почему он вдруг тебя бросил?

– Полагаю, дело в личном конфликте. Но мне это тоже непонятно. Итак, я здесь. Надо полагать, в качестве пожизненного пленника?

Шикай кивнул:

– Плен не причинит тебе страданий. К тебе не будут относиться как к трофею или чему-то подобному. Ты получишь все, что пожелаешь. За одним исключением: домой ты вернуться не сможешь.

– А если я дам слово чести?

Он вспомнил о Шерили, и на него нахлынула нарастающая тоска. Неужели он никогда ее больше не увидит? Печально.

– Вряд ли, – улыбнулся Шикай. – Совет давно решил, что ты самый опасный враг империи. И после встречи с твоей армией, которая меня основательно обескровила, даже не имея численного превосходства, я склонен с этим согласиться. Я обязан тебе жизнью. Не проси большего.

Рагнарсон улыбнулся в ответ. Отчасти они поняли друг друга.

– Я подумал об одной женщине… которой мне будет очень не хватать.

– Она теперь королева. И похоже, весьма успешно справляется с наведением порядка, хотя этого мало кто ожидал.

Браги отбросил прочь мысли о Кавелине, ограничившись замечанием:

– Я не про Ингер. Наши с ней пути разошлись еще до того, как я отправился на восток. Я думал об… одной знакомой девушке. Девушке, которой мне будет не хватать. Нас связывало нечто особенное.

Шикай продолжил расхаживать по комнате.

– Возможно, кое-что удастся устроить, – сказал он минуту спустя. – Поговорим об этом позже, а пока отдыхай. Тебе еще долго выздоравливать. – Он убрал подушки из-под спины Рагнарсона.

– Лорд Сыма, – позвал Рагнарсон, когда тот уже собрался уходить.

Шикай вопросительно поднял брови.

– Просто хотел сказать: я рад, что среди тервола есть порядочные люди.

– Спасибо, – улыбнулся Шикай. – Хотя вряд ли бы моим коллегам понравилось, если бы они такое услышали.

– Пожалуй.

Жизнь в доме Сэма Чордайна нагоняла на Шерили смертельную скуку. Она постоянно нервничала, беспокоясь за короля и отгоняя от себя толстяка.

– Крис, – сказала она однажды утром, – если мы здесь останемся, я сойду с ума.

– Можно и не оставаться. Мы можем вернуться.

– Вернуться? Но как?

– Недавно я снова говорила с Аралом. Он слышал от марена-димура, что Ингер до сих пор считает, будто нас нет в живых. Криденс хочет, чтобы мы вернулись, подтвердив тем самым, что живы. Чтобы у него появился источник вдохновения.

– То есть он хочет, чтобы маленький Браги стал претендентом на трон?

– Да.

– Для этого нам вовсе не обязательно отсюда уезжать. Дети слишком малы, чтобы жить по обычаям марена-димура, а ничего другого им не останется. Я бы еще смогла, если бы считала, что это имеет хоть какой-то смысл… – Шерили разрыдалась.

– Что такое?

– Крис, я по нему скучаю. Мы не так уж много времени провели вместе, но у меня такое чувство, будто от меня оторвали часть меня самой. Я никак не могу поверить, что его больше нет.

Кристен обняла девушку, утешая ее.

– Знаю, знаю. Мне тоже до сих пор кажется, будто это неправда. Но нам придется принять горькую истину.

– Я не хочу ее принимать. Я хочу всего того, чего у меня никогда не будет. Ненавижу политику.

– Спокойнее, – кто-то постучал в дверь. – Кто там? – спросила Кристен.

– Тихоход, госпожа. Я принес послание от капитана Требилькока.

Шерили утерла слезы, и женщины подошли к двери. Тихоход передал им курьерский пакет.

– Что-то случилось? – спросил он. – Я могу чем-нибудь помочь?

– Сделай что-нибудь с Чордайном, чтобы оставил Шерри в покое, – бросила Кристен.

– Он опять к ней пристает? Я ему ноги переломаю.

– Нет-нет, просто убеди его от нее отстать. Только не применяй силу. Он нам очень нужен.

– Я с ним поговорю. – Тихоход ушел, хмурясь.

Кристен вскрыла пакет. Письмо было длинное, запутанное и порой сбивало с толку. В числе прочего в нем содержалось изложение недавних событий. Майкл также описал свои опасения, страхи и сражения с совестью, использовав письмо с той же целью, с какой иногда использовал Арала Дантиса во время утренних прогулок верхом, – чтобы выговориться.

– Что там? – наконец спросила Шерили.