Глен Кук - Гнев королей [книги 6-8] [сборник litres]

Мгла сама удивилась собственным словам – как, похоже, и оба чародея, задумчиво смотревшие на нее. Нужно было выиграть время. Вартлоккур опознал ее единственный оставшийся путь в Кавелин. Нужно было подготовить новые, и побыстрее – на всякий случай.

– У меня тоже есть дети, – повторила она. – Возможно, я сумею помочь.

Слова Мглы вывели Вартлоккура из равновесия. Ее телохранителю хватило ума промолчать. Однако толстенький коротышка перепугался не на шутку.

– Мой коллега считает тебя воплощением тьмы. Возможно, его отношение к тебе улучшится, если ты дашь нам способ доказать, что детоубийца – не он.

Мгла взглянула на толстячка. В нем чувствовалось нечто отталкивающее, как и во многих западных чародеях. Все они были в той или иной степени извращенцами.

Ее вдруг обдало холодом. Когда-то она потеряла друзей – тех самых странных западных чародеев. И никто не умер собственной смертью.

– С тобой все хорошо? – спросил Вартлоккур.

– Чересчур много думаю. Все от того, что у меня слишком много свободного времени. Расскажи про вашего убийцу.

Чародей рассказал, добавив:

– У меня ничего не вышло, когда я пытался прорицать в том месте, где бросили тело. Убийца скрыл свои черты. И ему повезло.

– В смысле?

– Возле того места пересекаются энергетические линии. Их воздействие препятствует прорицанию.

– Ты мог бы это и обойти.

Телохранитель Мглы что-то невнятно произнес.

– Конечно, – кивнула она. – У меня есть целая империя, которой нужно управлять. И мне нужно вернуть в прежний вид Старца. Так что на хобби времени не остается.

– Что ты предлагаешь?

– Искать след девочки, а не убийцы. Ты знаешь, кем она была и где жила. Вернись в то время, когда ей ничто не угрожало, и продвигайся дальше вперед.

Вартлоккур уважительно кивнул:

– Путешествие уж точно не будет приятным.

– Наверняка. Но вы, западники, вполне терпимо относитесь… – Она замолчала, вдруг поняв, что не знает, насколько порочен ее собственный народ. – Мне пора.

– Со Старцем пока ничего не вышло?

– Нет. А у тебя с Избавителем?

– С Этрианом? Оптимизм его матери, похоже, вполне оправдан, но времени потребуется намного больше, чем она надеется.

– Держи меня в курсе.

– Старый Пройдоха знает?

– Понятия не имею. А ты как думаешь?

– Думаю, пока нет. Ты освободишь Рагнарсона?

– Я пока не решила.

– Кавелин приходит в себя. Появление бывшего короля может принести больше вреда, чем пользы.

– Мне пора. – Она не осмелилась признать, что они совершили громадную ошибку.

Еще до восхода солнца Ингер станет известно, что Браги жив, а через несколько дней об этом узнает весь Кавелин. Уже не имело значения, отправит она его домой или нет. Политическая обстановка изменится в любом случае.

Толстый коротышка выглядел безучастным ко всему, но он прекрасно понял услышанное.

– По пути сюда меня пытались убить двое, – как бы между делом сказал он Вартлоккуру. – Вессонцы. У них не было необычного акцента, и они не говорили ничего такого, что могло бы объяснить их поступок. Я пометил их отслеживающим заклятием.

– Похоже, у тебя это неплохо получается, – заметил Вартлоккур.

– Каждому нужно что-то хорошо уметь.

Мгла вернулась в дом. Это было последнее, что она слышала.

—Порталы в Воргреберге приходится считать засвеченными, – сказала Мгла своим специалистам. – Предполагаю, что их уничтожат. Обеспечьте им замену, прежде чем это произойдет.

Она отпустила телохранителя – тот, в отличие от императрицы, нуждался в отдыхе и в общении с семьей. Сама она тоже несколько часов отдыхала, а затем выбрала другого телохранителя, который должен был сопровождать ее в башню Карха. Ее нисколько не удивило, когда она обнаружила там лорда Сыма. У него было много свободного времени, большую часть которого он проводил с Го Вэнчинем и Старцем.

Все удивились, увидев ее столь рано.

– События в Кавелине достигли критической точки, хотя кавелинцы этого не понимают, – сказала она. – И Вартлоккур в самой их гуще.

Она все объяснила.

– Он не мог проговориться преднамеренно? – спросил Шикай.

– Нет. Он потерял бдительность. Дома ему не приходится следить за собой. Эта новость наверняка приведет к коренным переменам, но я пока не могу предположить, в чем они будут заключаться.

– Спроси Рагнарсона, – предложил Шикай.

– Он еще в большем неведении о реальном положении дел, чем я.

Вэнчинь и Шикай играли в шоги. С тех пор как появилась императрица, каждый сделал по одному ходу, сейчас была очередь Вэнчиня.

– И все же спроси, – впервые подал он голос. – Ты хорошо его знаешь и сможешь оценить его ответ.

– Через несколько минут вернусь.

– Грядут перемены, – заметил Вэнчинь.

– Гм? – Шикай сосредоточился на доске. Он был лучшим игроком, но позиция на этот раз выглядела не слишком удачной.

– Всего несколько лет назад мы все играли в имперские игры. Завтра, когда ты заключишь договор с Матаянгой, этому придет конец. Наступит мир во всем мире.

– Ты так считаешь?

– Подумай. В Кавелине все амбиции одного претендента сводятся к поимке преступника. Другой ждет подобно хищнику в засаде, и у него вообще нет амбиций. Примерно такая же картина в Хаммад-аль-Накире.

– Верно. Насколько нам известно, запад попал в штиль мирной жизни. И на севере, и на юге всех интересует только урожай и растущая торговля.

– Мир? – вырвалось у Старца, который дремал в сделанном в западном стиле кресле, без особого интереса наблюдая за игрой. Его начала бить дрожь, он коротко всхлипнул, а затем полностью ушел в себя.

– Возможно, его страх вполне оправдан, – сказал Шикай. – Старый Пройдоха наверняка в ярости, но даже он не в силах загнать измученный мир в очередную бойню. Должны пройти поколения.

– Да будет так. Сдаешься?

Рагнарсон сидел за столом, когда пришла Мгла.

– Не могу вспомнить, какого цвета были глаза моей матери, – сказал он, не поднимая взгляда.

– Полагаю, голубые. Они ведь там у всех голубые?

– Думаешь? Но моя мать не была троллединкой. Отец привез ее из набега на Хеллин-Даймиель.

– Тогда карие или темнее. Какая, собственно, разница?

– Для истории империй – никакой. Мне лишь хотелось вспомнить тех, кого я потерял. Память начинает меня подводить, а этих людей нельзя забывать. Чем обязан?

– Прошлой ночью я побывала в Кавелине. А потом отдыхала, пока здесь все не проснулись.

– Что-то случилось?

– В общем, ничего. Но там был Вартлоккур, который помогает Ингер выследить кого-то, кто замучил и изнасиловал маленькую девочку. Кристен с компанией сидит в Седльмайре, ожидая, когда Ингер уничтожит сама себя. Никто больше не говорит о политике.

– Как и здесь. Мне не нравится сидеть взаперти, но я доволен, что на меня ничто не давит. Люди ведь перестали убивать друг друга?