Глен Кук - Гнев королей [книги 6-8] [сборник litres]

– Его не отправили бы назад, если бы не видели в том никакой пользы для себя.

Обсуждение новостей продлилось недолго – их позвала Озора.

– Судьба сыграла с нами шутку, – сказала старуха. – В то самое время, когда близится конец сбора урожая и меняется погода, когда и мы, и королева мало что можем сделать, приходит такое известие. – Озора замолчала, но ни Кристен, ни Даль не ответили. – Ладно, расскажите, что, по-вашему, будет дальше.

– Даже предположить не могу, – ответила Кристен. – Тот факт, что Браги жив, затронет каждого кавелинца, как и наших соседей. Что будет дальше – понятия не имею.

– Я рассчитываю на ностальгию, – кивнул Даль. – Люди тоскуют по старым добрым временам. Но и нынешние не так уж плохи, несмотря на нас и Ингер. Да, формально идет гражданская война. Но никого не убили с тех пор, как… – Он не договорил, вспомнив, что последней известной жертвой была Шерили.

– Верно, – согласилась Озора. – Как эта новость повлияет на Ингер? И на Вартлоккура?

– Насчет Ингер ничего не могу сказать, – ответил Даль. – Она непредсказуема.

– Думаю, стоит пока сидеть тихо и ждать, – сказала Кристен. – Возможно, кто-то пытается напустить туману.

– Может, эта новость вынудит Ингер совершить какую-нибудь глупость, – добавил Даль.

– В таком случае нашей стратегией остается бездействие, – подытожила Озора. – А вы оба постарайтесь, чтобы никто вас лишний раз не видел.

– Похоже, Озора начинает сожалеть, что приняла нас, – заметила Кристен, когда они с Далем остались наедине.

– Она боится, что явится твой тесть в окружении грома и молний, одержимый жаждой мщения.

Они долго предавались любви, после чего Кристен спросила:

– Мщения кому?

– Интересный вопрос. В свое время речь могла бы идти о Кавелине – за то, что тот так его подвел. Но, предполагая, что Мгла не собирается отправлять назад сумасшедшего, – теперь уже никому. Все, с кем он был всерьез на ножах, вышли из игры. Он должен понимать, что это он подвел Кавелин, а не наоборот.

Шел дождь – поздняя осенняя морось, казавшаяся холоднее, чем на самом деле. Ингер сидела в своем экипаже, вся дрожа, хотя и куталась в теплую шаль. Ехавший с ней Джозайя Гейлс постоянно вздрагивал. Подняв заслонку на окне, она выглянула наружу, желая понять, как далеко они проехали, но не увидела ничего, кроме унылых спин кучера и свиты.

– Мне следовало переждать в замке.

– И так уже долго ждали, – кивнул Гейлс. – Еще несколько дней ничего бы не изменили.

Ингер заскрежетала зубами. Джозайя в последнее время вечно был чем-то недоволен. Вахтель говорил, что он постоянно страдает от боли, хотя, по ее мнению, у него было полно времени, чтобы выздороветь.

Лгать себе самой она больше не могла. Кроме Джозайи, у нее никого не осталось. Болезненный Джозайя и болезненный Фальк.

И может быть, еще Натан Вольф. До чего же трогательно.

– Я был прав! – объявил Бабельтоск, открывая дверцу. – Мы нашли ее! Гм… я думаю, что нашли. Сейчас мы ее вытаскиваем.

– Хочу это увидеть. Полковник, зонтик.

Гейлс вытащил из груды вещей на противоположном сиденье зонт и протянул его чародею. Сам он покидать экипаж не собирался.

Бабельтоск был слишком низок ростом и толст, чтобы прикрывать Ингер, и она забрала у него зонт.

– Мне кажется, полковник болен намного серьезнее, чем пытается делать вид, – прошептал Бабельтоск, убедившись, что Гейлс их не услышат.

– Гм? – удивленно переспросила Ингер.

– Он подхватил какую-то мерзость, когда был в плену. Вахтель не знает, как с ней бороться.

– А ты?

– Нет. Я не занимаюсь серьезным целительством.

Они приблизились к занимавшему пол-акра пруду, не фигурировавшему в первоначальном списке чародея. Пруд находился в миле от ближайших городских ворот, и, хотя он и не был выгребной ямой, выглядел довольно неприятно. Сюда ходили на водопой скотина и собаки, и ни те ни другие не стеснялись тут же испражняться. Пруд существовал здесь десятки лет, и на дне отложилось несколько футов зловонного ила.

– Он умрет? – спросила Ингер.

– Не знаю. Но он слабеет. Возможно, Вартлоккур смог бы помочь.

Чародей так и не вернулся в Зубы Дракона, что немало всех беспокоило.

– А он станет?

– Не знаю. Тебе придется спросить его самого. Но он может это сделать. Попробуй с ним договориться. Ага! Вот и наша находка.

Натан и несколько солдат, которые до этого прочесывали пруд, забрасывая в него крючья, возились с чем-то, постоянно от них ускользавшим. Ингер сомневалась, что их оптимизм на чем-то основан. Это могло оказаться что угодно.

Зайдя в холодную воду, Натан что-то из нее достал и, стряхнув ил, направился к королеве.

– Шкатулка. – Он показал простой ящичек четырех дюймов в высоту, шести в ширину и шестнадцати в длину. – Возможно, из тика.

Он не ошибся.

– Мы на верном месте, – сказала Ингер. – Внутри должен быть маленький церемониальный скипетр.

Вольф повозился с простой защелкой.

– Извини. Пальцы настолько замерзли, что не справляются.

Наконец ему удалось открыть шкатулку.

– Проклятье! – выругалась Ингер. – Будь оно все проклято! Что за?..

Предсказанный скипетр был на месте, но он почти разрушился.

– Подделка, – сказал Бабельтоск.

– Когда Фиана была королевой, он не был подделкой.

– Значит, Браги – мошенник.

– Кто-то точно смошенничал, – заметил Вольф.

– Осуши пруд, Натан, – бросила Ингер. – Вычерпай ил. Найди остальную часть казны.

У нее возникло ощущение, что добром это не кончится. С мокрыми ногами, дрожа от холода, Ингер вернулась в экипаж.

– Плохие новости? – спросил Джозайя.

– Похоже на то. – Она все объяснила. – Драгоценности оказались мусором. Они отчасти растворились в воде. Теперь я вспоминаю: казну забрали всего два человека, и один был очень стар. Сколько они могли унести, настоящего или поддельного?

– Я надеялся, что они забрали в основном золото.

– Теперь я полагаю, что это окажутся простые медяшки.

Вартлоккур предупреждал, что ее может ждать разочарование.

Солдаты замкового гарнизона постоянно следовали за Вартлоккуром, куда бы тот ни шел. Когда у него было настроение, он гнал их прочь. Они этого ожидали и не обижались.

Зачем он вышел под холодный дождь? Что бы он ни делал, ничем хорошим это закончиться не могло.

Солдаты видели, как он вошел в мясницкую лавку Арнульфа Блэка. Бабельтоск допросил этого достойного жалости злодея и объявил его жестоким извращенцем, который нуждался в унижении слабых и возбуждался, мучая беспомощных. Он насиловал своих девочек, но не убивал их. Даже самая слабая в конце концов сбегала, но в этом бедном квартале Блэк без труда находил им замену.

Вартлоккур вышел из лавки, но солдаты этого не заметили – их мысли были заняты другим.