Дженнифер Ягер - Прикосновение лунного света [litres]

Я вцепилась в свою дорожную сумку. В горле образовался ком, и я упрямо уставилась в окно.

Может, Мурайя таким образом наказывала меня? Она знала о моей двойной жизни, иначе не поставила бы передо мной задачу, которую могла выполнить только воровка. Она хотела увидеть, как это сломает меня?

Так или иначе, я была вынуждена продолжать хранить свою тайну и выполнять то, чего требовала от меня наша богиня.

– Миледи? – обеспокоенно произнесла Сирена. – Шира?

Очнувшись от своих мыслей, я вновь торопливо занялась своим багажом.

– Эта задача была поставлена передо мной, и я выполню ее.

– Миледи, вы… – начала она, но, запнувшись, остановилась, прежде чем начать заново. – Ты не сможешь попасть в мир людей живой, Шира. Это варвары, кровожадные чудовища, которые убивают каждого альбу, который пересечет границу. Особенно это касается ночных альб. Разве ты не слышала подобных историй?

Я повернулась к ней:

– Конечно, слышала, Сирена. Но они меня не пугают.

– Но ведь должны! – Она умоляюще посмотрела на меня.

– Ты хоть знаешь, почему они избрали своей мишенью нас, ночных альб? – спросила я.

Горничная растерянно покачала головой.

– Потому что высокородные не хотят видеть рядом с собой тех, кто подобен мне. Поэтому многие ночные альбы отступают все глубже и глубже в леса, пока в какой-то момент не пересекают границу с Амбераном, где безжалостно истребляются людьми. На невинных мужчин, женщин и детей, которые не ищут ничего, кроме мира и покоя, в королевстве людей охотятся как на диких зверей, потому что на их родине с ними обращаются как с животными. Никто не ненавидит этих варваров больше меня. Я, конечно, не позволю им меня убить, но если такова будет воля Мурайи, я обещаю тебе, что заберу с собой в могилу как можно больше этих тварей.

– У меня есть предложение лучше, – сказала Сирена, озираясь по сторонам, словно предполагала, что нас могли подслушивать, и подошла ближе. – Ты должна воспользоваться этой возможностью и сбежать. Знаю, я говорила, что верю в тебя. Так и есть. Но все, что ждет тебя в Амберане, – это смерть. Быть может, Мурайя поставила перед тобой эту задачу, чтобы ты смогла отказаться от участия в выборах.

– И что тогда будет с тобой? – спросила я. – Что с тобой сделают, если выяснится, что твоя хозяйка трусливо сбежала? Как это повлияет на репутацию всех ночных альб? Мое обещание взять на себя эту задачу было обязательным. И я ни на секунду не задумаюсь о том, чтобы нарушить его и подвергнуть опасности тебя или кого-либо другого.

– Об этом все равно никто не узнает. Они решат, что ты погибла.

Сирена смотрела на меня своими большими круглыми глазами. Я видела, как в них блестят слезы, видела, как она восхищается моей смелостью и жертвенностью, и мне было стыдно, потому что я лгала ей так же, как и всем остальным. Что бы подумала обо мне Сирена, узнай она правду?

– Сирена… – начала я, когда кто-то прервал меня, постучав в дверь.

– Да-да? – отозвалась Сирена, прочистив горло.

В комнату, не отрывая взгляда от пола, вошел паж.

– Миледи, – коротко поздоровался он. – Командир Атура приказал сообщить, что лошади оседланы. Можно отправляться. Вы уже готовы?

Кивнув, я затянула сумку потуже и перекинула ее через плечо.

– Удачи, – пожелала мне Сирена. – Мы ведь еще увидимся, правда?

– Уже через пару дней, – пообещала я. – Ты можешь передать от меня Канану, что?..

– Он знает, – надтреснутым голосом заверила она меня. – Ему просто требуется чуть больше времени.

Я снова кивнула. Уходить, не поговорив с ним еще раз и не попросив у него прощения, мне было нелегко. Но если Канан не хотел меня видеть, я не могла заставить его сделать это.

Следом за пажом я шла по коридорам дворца. Эта прогулка чем-то напоминала траурный марш. Встречные альбы останавливались и молча смотрели мне вслед. Конечно, меньше всего они рассчитывали снова увидеть меня живой, и по некоторым лицам я могла прочесть, что они этому рады. Вероятно, за моей спиной ходили слухи, что Мурайя поставила передо мной невыполнимую задачу – положить конец всему этому безумию. Возможно, жрецы Ордена Серых уже искали другую Ширу с моей фамилией. Юную, хорошенькую высокородную альбу, носившую то же имя, что и я, и являвшуюся истинной Претенденткой на трон. Наверное, так было бы лучше для всех.

Когда я вышла во двор, там уже стояли четыре оседланные лошади. Никаких дворян со слугами или еще чего-то подобного. Очевидно, обитатели дворца не собирались сопровождать меня до границы с Фархиром, как следовали за Риэллой в Серебряный лес.

Лошади принадлежали Таросу, двум кровопийцам и Атуре, который держал поводья своего скакуна. Я удивленно огляделась. Видимо, на этот раз для меня лошади не предусмотрено. Меня забрали из Баштаны и отвезли во дворец в шикарном экипаже, но обратный путь мне придется проделать пешком.

Неудивительно, что ко мне приставили эскорт. Вероятно, хотели убедиться, что я действительно перейду границу с человеческим царством. Даже тот факт, что меня сопровождал Тарос, не удивлял, а, скорее, раздражал меня. Но я не ожидала, что здесь будет и Атура. Сопровождение вряд ли входило в обязанности командира, тем более что к этому моменту он должен был понять, что нам лучше держаться подальше друг от друга.

– Шира! – поприветствовал он меня. Улыбка на его губах не скрывала его облегчения. Казалось, Атура до последнего не был уверен, что я возьмусь выполнить свою задачу. Хотя его речь и в самом деле была убедительной. Не будь Атуры, я, наверное, давно бы сдалась.

Я снова огляделась.

– Где твоя невеста? – спросила я.

Атура пристально посмотрел на меня:

– А ты рассчитывала увидеть ее здесь?

– Так же мало, как и командующего королевскими войсками, – ответила я.

– Я здесь, чтобы пожелать тебе удачи, – заявил он. – Пока двор пуст, но поверь: когда ты выполнишь свою задачу, тебя встретят радостными возгласами. – Он протянул мне поводья своей лошади: – Возьми.

Я вопросительно уставилась на него.

– Ты доказала, насколько ты искусна в седле. Он сослужит тебе хорошую службу.

– Этого слишком много, – отказалась я.

– Это самое меньшее, что я могу сделать, – возразил он и, прежде чем я успела отреагировать, взял меня за руку, вложил мне в ладонь поводья и сжал мои пальцы в кулак.

Дрожь пронзила меня насквозь; колени подкосились. Как могло случиться так, что одного прикосновения этого человека было достаточно, чтобы я чувствовала себя совершенно обессиленной? Зачем он делал это – удерживал мою ладонь в своей, проводя большим пальцем по тыльной стороне руки и заглядывая при этом мне в глаза? Он только навлекал на себя беду. Если поползут слухи, то, вероятно, не я, а он следующим преклонит колени перед троном в страхе за свою жизнь.