Дженнифер Ягер - Прикосновение лунного света [litres]

– Уходи, – потребовал Лисандр.

Его руки сжались в кулаки, и она испуганно отпрянула от него.

– Я бы хотела суметь полюбить тебя, – поклялась она.

– Уходи! – взревел он.

Амелия вздрогнула и, поколебавшись еще мгновение, убежала прочь.

– Если бы она любила тебя… – начал Винсент.

Лисандр не дал ему закончить. Он бросился на мужчину, отшвырнул его к стене колокольни и схватил за воротник.

– Не смей, – приказал он.

– Я знаю, это больно, но так и должно быть. Это для твоего же блага.

Лисандр презрительно фыркнул.

– Да ну? А может, так лучше для короны?

– Ты и есть корона. Не забывай об этом, – прошипел Винсент. – Эта девушка была недостойна тебя. Несколько золотых монет – и ты стал для нее пройденным этапом. Я мог бы выгнать ее из города сразу после того, как мне стало известно о ваших глупых планах. Но я хотел, чтобы ты понял. Ты должен был услышать это из ее уст.

Лисандр еще сильнее прижал Винсента к стене. Он поднял сжатый кулак, собираясь ударить мужчину. Мышцы Лисандра были напряжены до предела; он весь дрожал от гнева и разочарования. Винсент предал его! Все то доверие, что когда-либо существовало между ними, было окончательно разрушено. Лисандр уже никогда не сможет смотреть на него прежними глазами, и он даже не знал, что ранило его больше: потеря Амелии или человека, который был для него как отец.

Краем глаза Лисандр заметил нескольких гвардейцев, которые протискивались сквозь оживленную толпу вокруг рыночных прилавков. По-видимому, они искали его. Вероятно, их послал король, готовый в случае необходимости вышвырнуть своего сына на арену, если тот не отправится туда добровольно. Только этого не хватало.

– Выпусти свой гнев на меня, если тебе станет лучше, – согласился Винсент. – Но лучше используй его, чтобы показать, на что ты способен.

– Во мне достаточно чести, чтобы не бить того, кто не способен защищаться, – ответил Лисандр, отталкивая Винсента.

В споре больше не было смысла. Гвардейцы тем временем заметили принца и уже продирались к нему сквозь толпу.

– Ну, если дело только в этом… – произнес Винсент и, прежде чем Лисандр успел среагировать, ударил его кулаком в лицо.

Лисандр отшатнулся, схватившись за вспыхнувшую болью щеку. Широко раскрыв глаза, он уставился в землю. Да что с Винсентом такое? Разве то, что он делал сейчас, не было предательством короны?

Выпрямившись, Лисандр обнаружил, что гвардейцы наблюдают за происходящим. Они остановились и обнажили свое оружие. Несколько прохожих в испуге вскрикнули, вспыхнула паника, и в образовавшейся давке гвардейцам стало еще труднее добраться до принца.

– Бей, – потребовал Винсент.

– Хочешь, чтобы тебя посадили в тюрьму? – непонимающе спросил Лисандр. – Чего еще ты можешь добиться этим?

– Я помогаю тебе получить то, чего ты жаждешь. Но если ты действительно хочешь избавиться от своего гнева, не вымещай его на мне, лучше оставь свою ярость человеку, который ожидает тебя на арене. Человеку, который хочет отнять у тебя все, чем ты теперь владеешь: твое право на корону.

Лисандр презрительно фыркнул:

– Неужели ты думаешь, что после всего этого я буду танцевать под твою дудку?

– Если ты собираешься ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь – твое право. Потом, когда почувствуешь себя лучше, – накажи меня за предательство. Я возьму на себя все, если только ты готов признать, что она недостаточно хороша для тебя.

– Тебе ли это решать? Ты не знаешь ни ее, ни меня.

– Никто не знает тебя лучше меня, – возразил он. – Один я знаю, какой ты на самом деле. Я знаю, что в твоей груди бьется доброе сердце. Сердце истинного короля. Конечно, если ты дашь ему волю. Но все остальные не могут этого увидеть. Пока не могут. Они считают тебя бабником, отчаянным сорвиголовой, ребенком, родившимся с золотой ложкой во рту. Поэтому, прошу тебя, сделай то, чего не можешь не сделать. Я сделал свой выбор и предал тебя. В полной мере осознавая, какие последствия меня ждут. Но тебе еще предстоит принять решение. У тебя впереди битва, в которой ты сможешь доказать всем, из чего ты сделан. – Он указал на гвардейцев, которые уже добрались до ступеней церкви.

Мысли Лисандра метались, как загнанные звери. Винсент не имел никакого права требовать этого от него. Сначала он лишил его любимой, потом подставил Лисандра, зная, что это сломает его, – и теперь ожидал, что тот будет сражаться во имя короля? Это как-то чересчур.

– Ваше Высочество? – обратился к принцу один из гвардейцев.

– Тихо! – зашипел Лисандр.

А может, правда действительно состояла в том, что все остальные ошибались на его счет? Разве не Винсент видел в нем то, чего даже не существовало?

– Сегодня ты решаешь не только свою судьбу, Лисандр, – продолжал настаивать Винсент. – Ты решаешь судьбу всего королевства. То, что произойдет сегодня, определит, развалится ли Амберан в битве за трон или станет сильнее под управлением нового короля. И если наша дружба хоть что-то значит для тебя, ты примешь верное решение.

Дружба? Разве настоящий друг поступил бы так? Предал бы, вместо того чтобы встать на его сторону? Лисандр стоял лицом к лицу с человеком, который вырастил его, научил сражаться и следовать кодексу чести рыцарей. Несколько лет назад Лисандру и в голову не пришло бы его разочаровать. Для Винсента он был готов на все. Но теперь Лисандр смотрел на него другими глазами. Удар принц еще мог простить своему наставнику. Фактически это не имело значения. Важнее было то, что Винсент солгал ему и использовал в своих целях.

– Уведите его, – приказал Лисандр гвардейцам, не выпуская Винсента из виду.

Гвардейцы живо схватили Винсента и заломили ему руки за спину. Лисандр наблюдал за происходящим с каменным лицом, а его наставник принял такое с ним обращение, ничуть не сопротивляясь и не возражая. В момент, когда он поднял руку на своего принца, он, должно быть, уже знал, какие последствия это повлечет за собой.

Законы были написаны не Лисандром. Они существовали с незапамятных времен, и он не мог попросту игнорировать их.

Лисандр наблюдал, как гвардейцы уводили Винсента. У колокольни остался только один из них.

– Ваше Высочество, нас послал ваш отец, – объявил гвардеец. Лисандр кивнул. В глубине души он понимал, что Винсент говорил правду. Никто не был особенно высокого мнения о наследном принце, и в каком-то смысле его это всегда устраивало.

Лисандр получал удовлетворение, будучи разочарованием для собственного отца – это давало ему ощущение, что он может сам определять свою судьбу. Но теперь он спрашивал себя, не было ли это всего лишь попыткой избежать своего истинного предназначения.

Его брат был мертв, а отец не сможет править страной вечно. Сам же Лисандр в это время оплакивал девушку, которая разбила ему сердце, продав его любовь всего за пару золотых монет.