Дженнифер Ягер - Прикосновение лунного света [litres]

Я беззвучно прошмыгнула через лес. Прячась, насколько это было возможно, в тени чащи, я добралась до дороги и влезла на дерево, укрывшись в его ветвях. Первые два всадника не заставили себя долго ждать.

Придется немного рискнуть. Смотреть на людей и впрямь было странно. Их тела прикрывали металлические пластины, громоздкие и помятые. Под ними – стеганые подкладки и грубые ткани ярких цветов. На кожаных ремнях крепились мечи, которых мне раньше не доводилось видеть. Должно быть, эти всадники отличались недюжинной силой, раз носили такое оружие. Правда, их лица были тоже скрыты за металлическими пластинами, но это определенно были люди, потому что ни одному альбу не пришло бы в голову заковать себя в железо.

Первые два всадника рысью промчались подо мной. Карета последовала за ними. Это был простой крытый экипаж с задернутыми шторами и кучей багажа на крыше.

Человек на козлах не носил железных одежд, но и его лицо было едва различимо. Его брови были такими густыми и разросшимися, что моя первая мысль была об оголовье из волчьей шкуры. Глаза под ними были крохотными, черты лица – жесткими, а кожа темной и грубой.

Куда бы ни направлялись эти путешественники, они наверняка покинут лес, и как раз именно это нужно было сделать мне, если я не намеревалась окончательно поддаться его чарам.

Я спрыгнула с дерева, бесшумно приземлившись среди багажа на крыше кареты, и замерла на мгновение, чтобы убедиться, что ни кучер, ни те всадники, что ехали следом, не заметили меня. Только тогда я подползла к краю крыши, осторожно перегнулась через край и заглянула внутрь кареты.

В карете сидел всего один человек. Мужчина или женщина – так сразу и не скажешь. Человек был закутан в пепельно-серый плащ, его вьющиеся волосы были собраны в высокую прическу, на веках – синяя краска. Он смотрел на какую-то маленькую, развернутую в руке безделушку и намазывал себе на лицо какой-то губкой пудру.

Он или она был высокого роста, но не таким массивным, как люди на лошадях. Одежда этого человека напоминала скорее платья знатных дам из дворца в Харане, хотя и была более широкой и несколько грубоватой. И только внимательно присмотревшись к телу, я смогла различить женские округлости.

Карета свернула за поворот, лишив всадников возможности видеть боковые окна, и я смогла незаметно проскользнуть внутрь.

Женщина-человек в ужасе распахнула глаза, но, прежде чем она успела закричать, я крепко зажала ей рот.

– Ш-ш-ш! – зашипела я.

Она издала тихий всхлип. Звонкий, слабый голос. Видимо, я оказалась права. Она и в самом деле была женщиной.

– Ты можешь говорить? Понимаешь меня? – спросила я.

До этого момента я сомневалась, что люди говорят на том же языке, что и мы, но женщина кивнула, значит, она меня поняла. Она по-прежнему смотрела на меня широко раскрытыми глазами, в которых постепенно собирались слезы. Видимо, я нагнала на нее страху.

– Мне нужно попасть во дворец Амберана, – сказала я.

Глаза женщины расширились еще больше. Я осторожно ослабила хватку, приложив палец к губам, чтобы дать ей понять, что кричать нельзя.

– Что?.. – только и смогла произнести она дрожащим голосом. – Что ты такое?

Ее явное замешательство поразило меня гораздо меньше, чем то, что женщина не говорила ни на каком другом языке. Слова, что слетели с ее уст, хотя и обладали странным акцентом, но явно были альбийскими. Но как такое было возможно, если никогда раньше она, очевидно, не видела ночных альб? И это – вблизи границы, где земля была насквозь пропитана кровью.

– Дворец, где он находится? – потребовала я ответа.

Но вместо этого женщина открыла рот, собираясь закричать. Но еще до того, как с ее губ успел сорваться хоть один звук, я ударила ее так, что она свалилась без сознания.

Снаружи послышался какой-то шум. Сорвав с женщины плащ, я стащила ее с сиденья. И когда один из всадников заглянул в окно, я уже сидела на месте женщины, завернутая в серую ткань. Сама она, скрытая от посторонних глаз, лежала на дне кареты.

– С вами все в порядке, Ваша Светлость? – спросил мужчина. Еще раз поправив капюшон, я согласно кивнула. – Вы действительно в порядке?

– Да, – не своим голосом коротко ответила я. Сказать больше, не зная, насколько человеческий язык отличался от моего, я не могла.

Мужчина выглядел удовлетворенным.

– Прошу прощения за беспокойство, – сказал он, возвращаясь на свое место.

Я вздохнула с облегчением. Пока что я была в безопасности и надеялась вскоре оставить лес далеко позади.

Женщина у меня в ногах застонала. Я опустилась на пол рядом с ней и прижала руку к ее рту, когда она пришла в сознание. Она в панике уставилась на меня.

– Сейчас ты отвезешь меня во дворец Амберана, понятно? – сказала я.

Казалось, понадобилось какое-то время, чтобы мои слова дошли до нее. Потом она с готовностью кивнула.

Глядя из окна своих покоев, Лисандр наблюдал, как во двор съезжаются кареты. После того как известие о победе принца в турнире разнеслось по всему королевству, даже самые враждебно настроенные дворяне выползли из свои нор, чтобы принять участие в торжествах. В конце концов, им ведь требовалось по возможности выказать свое подобострастное отношение к правящей семье и присягнуть королю и кронпринцу в верности. Хотя Лисандр точно знал, что они думают о нем на самом деле.

Славная победа принца ничего не изменила, и многие знатные семьи все так же стремились к короне. Это было одной из причин, почему Лисандр никогда не хотел быть сыном, которого желал иметь его отец. Ведь шалопай, которого не волновали ни богатство, ни власть, ни у кого не вызывал беспокойства. Никто не строил заговоров против него, не придумывал планов, как убрать его с дороги, чтобы самому приблизиться к трону. И вот теперь Лисандр своей победой на турнире нанес смертельный удар собственному спокойствию, хотя до сих пор сомневался в том, было ли это верным решением.

В этот момент принцу очень хотелось, чтобы Винсент не сидел в тюрьме, а оказался рядом с ним, вместе со своими советами. Но Лисандр не мог вот так запросто выпустить его оттуда. После того как тот публично поднял руку на наследного принца? Нет. К тому же юноша еще не был готов его простить. Винсент заслужил погнить в камере как минимум столько же времени, сколько пришлось и ему самому. А после Лисандр придумает, как обойти закон и вытащить его из темницы.

Ко двору подъехала довольно невзрачная карета. Паж открыл дверь и предложил даме руку. Та была закутана в пепельно-серый плащ с капюшоном, и Лисандр не мог распознать, кто она такая. Вероятно, одна из тех подхалимок, что не сочли нужным присутствовать на турнире и примчались ко двору только после победы принца.