Дженнифер Ягер - Прикосновение лунного света [litres]

Он не допустит, чтобы это произошло. Только не ради него. Сколькие из этих людей были так же невиновны, как и Винсент? Убить почти дюжину дворян из-за одного только подозрения в качестве всего лишь примера было слишком даже для такого безжалостного правителя, как король Амберана Набран.

Когда еще добрых два метра отделяли Лисандра от пленников, и потому принц находился как раз между ними и сборищем дворян, что толпились у него за спиной, отец опустил руку.

Гвардейцы выполнили приказ без промедления: мечи пронзили тех, кого назвали предателями. Крики родственников почти оглушили Лисандра; словно парализованный, он, широко раскрыв глаза, смотрел на стоящих перед ним на коленях мужчин.

У него перехватило дыхание. Все внутри Лисандра судорожно сжалось, и вид их бледных, блестящих от холодного пота, исполненных страха лиц обжигал его. Все это казалось принцу кошмарным сном. Этого не могло произойти наяву!

На долю секунды воцарилась тишина, которую нарушали лишь стоны умирающих мужчин. Взгляд Лисандра был неотрывно прикован к Винсенту, а сердце пульсировало так сильно, что это почти причиняло боль.

Винсенту следовало возненавидеть его, но в глазах мужчины не было ненависти. Он смиренно смотрел на Лисандра. Не показывая ни боли, ни паники, он стоял на коленях, пока наконец не упал замертво. Остальные мужчины тоже повалились на бок, и стражники отступили назад.

– Что ты наделал? – завопил Лисандр.

Принц уставился на своего отца. Он не мог в это поверить. Потеряв власть над собственными мыслями и телом, Лисандр бросился к королю, не отдавая себе отчета в том, что он собирался сделать.

– Что ты наделал? – закричал он вновь.

– Это ради тебя, сын мой, – заявил король.

Мышцы Лисандра напряглись, и ярость охватила его. Он сжал кулаки, твердо решив нанести удар, но прежде, чем он успел добраться до короля, два гвардейца преградили ему путь.

– Ты!.. – взревел Лисандр в необузданной ярости.

– Я расчистил тебе путь. Никогда не забывай об этом, – заявил король и кивком головы отдал приказ своим людям убрать Лисандра с глаз долой.

Затем он шагнул вперед к своим испуганным гостям.

– Как я уже сказал, сегодняшний день предвещает новую эру, – начал король. – Нас ждет мирное время, свободное от предательства и интриг. Рано или поздно каждый поймет, как важно было освободить нас от бремени прошлого. А теперь я предлагаю вам последовать за моими слугами в столовую, где вас ждет богато накрытый стол. Прошу!

Король указал на главный вход, и двери за обезумевшей толпой отворились. Один за другим дворяне покидали парадный зал, в то время как Лисандр был уведен стражниками через выход на другом конце комнаты, который находился за спиной его отца.

– Пусть принц присоединится к празднику, когда успокоится! – крикнул король одному из своих людей.

Гвардеец повернулся к Лисандру:

– Вы слышали слова короля.

– Но это ведь не может быть всерьез! – гневно вскричал Лисандр.

Неужели король и вправду требовал от дворян разделить с ним ужин и продолжить празднования после того, как схватил их родственников и приказал лишить их жизни у всех на глазах? Очевидно, так оно и было. Тем самым Набран хотел обеспечить верность тех, кто тоже лелеял идею восстать против короны.

Гвардейцы вытолкали принца из парадного зала через боковой выход и закрыли дверь. Лисандр остался один в коридоре, крича от ярости. Размахнувшись, он со всей силы ударил кулаком в стену, но резкая боль, пронзившая его плечо, была недостаточно сильна, чтобы заглушить смятение, раздиравшее его изнутри.

Лисандр все еще отказывался осознавать, что только что произошло. К ненависти, которую он питал к отцу, постепенно примешивалось другое чувство: во всем этом была его вина. Его собственная, неоспоримая вина. Он сам довел Винсента до того, что тот ударил его, изменив, таким образом, короне. Но вместо того чтобы попытаться немедленно защитить своего наставника, Лисандр оставил его гнить в темнице. Поступи он иначе – и Винсент был бы жив.

Схватившись за голову, Лисандр взъерошил волосы и еще раз перебрал в памяти каждую ошибку, которую совершил за последние несколько дней. Каждую ошибку, которая стала звеном в этой цепи событий. Ничего из этого отменить Лисандр не мог и все же был готов на все, чтобы сделать это. Он глубоко вздохнул. Им овладела пустота, грозившая захватить его целиком.

Когда Лисандр развернулся к коридору, он с удивлением обнаружил, что не один. В нескольких метрах от него стояла юная дворянка в пепельно-сером. Словно ей было что скрывать, девушка снова натянула капюшон своего плаща на голову и изучающе смотрела на него. Кошачьим, пытливым, почти звериным взглядом, который в равной степени мог означать как невежество, так и мудрость.

Что она здесь делала? Как ей удалось выбраться из парадного зала раньше его? Стражники перекрыли все выходы, и если бы эта таинственная незнакомка была среди тех дворян, которых вынудили покинуть комнату через главный вход, она никогда бы не добралась до этого коридора, миновав половину замка, так скоро.

Лисандр оторвался от стены и как раз собирался заговорить с девушкой, когда она скользнула за угол и исчезла.

Было в этой молодой женщине что-то странное. Что-то, что совершенно не принадлежало этому месту. Не понимая, что так смутило его, Лисандр последовал за ней. Он тоже свернул за угол, но не нашел ничего, кроме ее плаща. Небрежно сброшенная, накидка валялась на полу. Лисандр опустился на корточки и потянулся к ней, словно убеждаясь, что эта незнакомка и ее одежда – не просто плод его воображения. Он огляделся. Было не так много путей, по которым она могла бы пойти, и, поскольку большинство дверей были заперты, Лисандр выбрал то направление, что показалось ему наиболее разумным. Подальше от королевской столовой и других дворян.

Не хватало еще этому любопытному человеку остановить меня. Для этого я зашла уже слишком далеко. Я заметила его еще в тот момент, когда прибыла ко двору. Мужчина наблюдал за мной из окна, и моя первая мысль была о том, что он, наверное, узнал, кто я такая – ночная альба, закутанная в украденные одежды человеческой дворянки. Та, связанная, лежала в одном нижнем белье в своей карете с кляпом во рту, и в любой момент ее могли обнаружить. Так что времени у меня было не так много. По крайней мере, недостаточно, чтобы остановиться и устранить своего преследователя. Я должна была оторваться, если хотела отделаться от него.

Коридоры этого замка были извилисты и мрачны. Это облегчало мне задачу, позволяя передвигаться незаметно. В них было достаточно ниш, в которых я могла исчезнуть, и теней, в которые могла нырнуть. И хоть я и ожидала увидеть замок, подобный дворцу Высших в Харане, меня не удивило, что люди обитают в таких темных, чудовищного вида каменных зданиях. Человеческий дворец соответствовал грубоватому виду своих обитателей.