Хафса Файзал - Охотники за пламенем [litres]

Справа от Зафиры был обустроен низкий пёстрый диван с тёмно-фиолетовыми подушками. Слева зиял тёмный коридор, в котором что-то шевелилось. Из самых глубин мрака лился тихий шёпот. Содрогнувшись, Зафира отвела глаза.

В здании не было окон, через которые она могла бы выглянуть на улицу, чтобы понять, где находится. Вместо них были яркие абстрактные росписи. На некоторых Зафире удавалось разобрать отдельные слова на сафаитском языке, но разве смысл абстракции не заключался в том, чтобы позволить наблюдателю увидеть то, что он сам хочет?

– Мир тебе, Охотница.

Низкий голос был спокойным. Бархатным, мрачным. Слушать его было всё равно что возвращаться к кому-то давно потерянному. В сердце Зафиры не было страха, в душе не поселилась тревога. Она чувствовала себя на удивление… легко. Охотница повернулась к обладателю голоса.

В тени арки стоял мужчина. Он раздвинул губы в приветственной улыбке. Холодные глаза тёмно-янтарного цвета изучали её с тем же любопытством, с каким сама Зафира разглядывала незнакомца. На его виске она заметила шрам, исчезающий под тёмным тюрбаном. Мужчина был молод, но не слишком, возможно, чуть старше Насира. На худощавом теле сидел тёмно-лиловый – почти чёрный – тауб, подмигивающий серебряными пуговицами.

Он был красив. Ужасающе красив.

Зафира улыбнулась в ответ.

– Где я? – спросила она, радуясь, что голос её не дрожит.

– Дома, – ответил он удивлённо, как будто она сама должна была знать ответ.

– Кто ты?

– Тень.

В душе Зафиры пробудилась настороженность.

– Это не имя.

– Когда живёшь в одиночестве так долго, как жил я, нужда в имени исчезает и само оно стирается.

Сколько же нужно прожить, чтобы человек забыл своё имя?

Зафира подумала о Серебряной Ведьме. Древней и вместе с тем молодой. Бессмертной .

Тень шагнул в золотой свет, и у Зафиры перехватило дыхание при виде бронзовой татуировки, обвивающейся вокруг его левого глаза.

‘Ilm. Зафира скользнула взглядом по буквам, вспоминая древний сафаитский язык. Знание .

Беньямин говорил…

Мужчина снова улыбнулся, и Охотницу закружила буря чувств. Она забыла, о чём думала. «Банды» нигде не было видно. Каким-то образом она очутилась одна в тёмном месте наедине с мужчиной. Не с мальчиком, который боялся последствий, а с человеком, чьи губы изгибались в порочной понимающей улыбке.

Возможно, ей не стоило слушать россказни Ясмин, из-за которых теперь у неё путались мысли. Россказни, которые, по словам подруги, должны были вызывать краску на лице, но вместо этого разжигали кровь в жилах, ибо деменхурцы никогда не краснели.

Распрямив длинные пальцы, Тень указал на диван.

– Присаживайся.

Шагая к подушкам, Зафира болезненно ощущала его присутствие. Болезненно ощущала, насколько грязной выглядит на фоне этой роскоши. Встав перед ковром, она выскользнула из сапог, ступила на мягкий ворс и уселась на подушку, подогнув ноги.

Тень расположился напротив. Между ними на круглой подушке стоял узорчатый кофейник. Изогнутый полумесяцем носик курился паром. Рядом стояли маленькие чашки без ручек и миска соблазнительно поблескивавших зёрен граната. Тень принялся разливать тёмный как ночь напиток. В воздухе витал лёгкий аромат кофе, смешанный с запахами кардамона, гвоздики, шафрана и других специй.

Если Зафира и думала, что, сев, она сможет успокоить колотящееся сердце, то она глубоко заблуждалась.

– И всё-таки где мы? – спросила она.

Тень пододвинул к ней чашку тыльной стороной ладони. Даже поднимающийся пар казался чёрным.

– Самый крепкий кофе, который ты когда-либо попробуешь, – настаивал мужчина своим глубоким голосом.

Зафира чуть подняла брови. Уголок его губ тоже приподнялся.

– Ты в моём доме.

Она пока ещё не понимала, где лежат границы дозволенного в общении с этим странным мужчиной, явившимся из ниоткуда. Однако Охотница была хорошо знакома с тьмой. Разве может тень сильно от неё отличаться?

– На Шарре. – Он улыбнулся. – Но твои друзья – о, прости, эксплуататоры – не смогут тебя отыскать.

– Они не эксплуататоры. – Зафира нахмурилась. И не друзья.

Тень склонил голову.

– Правда? Каждый из них попадает под определение эксплуататора: человека, который использует других для достижения собственных целей.

Да, всё выглядело именно так. Но где-то в промежутке между первой встречей с Насиром и тем моментом, когда она заблудилась, сбив «банду» с пути, чувства Зафиры изменились, и она до сих пор не могла разобраться в сумятице эмоций.

Она вернула разговор к таинственному дому Тени.

– Ищущий сможет найти это место. Не такое уж оно и незаметное.

Тень чуть не расхохотался. Он поставил чашку на оттоманку и откинулся назад, обхватив пальцами согнутую ногу. Тонкий конец чёрного тюрбана выглядывал из многослойных складок, огибая правое ухо. Такая, казалось бы, обыденная деталь привлекла всё внимание Охотницы. Она чуть не упустила из виду заострённые кончики его ушей – признак его бессмертия.

– Ты не веришь, что я забочусь о тебе, azizi ? – спросил он бархатным голосом.

Зафира сжала губы, когда Тень назвал её «моя дорогая».

– Ты не пленница. Ты можешь уйти, когда пожелаешь.

– Как ты можешь говорить о доверии, когда я тебя даже не знаю?

Янтарные глаза Тени наполнились влагой, будто слова Зафиры ранили его чувства. Он сделал глоток кофе, и Зафира проследила за тем, как дёрнулся его кадык и как язык скользнул по губам. Рассказы Ясмин тотчас вернулись к ней в голову.

– Ana Zalaam. Ana Zill.

Я есть Тьма. Я есть Тень.

Охотница вздрогнула.

– Я не понимаю.

– Ты и не должна понимать. – В его словах таилась почти не скрываемая сила.

И снова Зафиру поразило странное чувство узнавания. Как будто всю свою жизнь она знала этого таинственного красивого мужчину.

Он заговорил:

– Я помогал тебе в Арзе. Поддерживал на Шарре. Я был твоим спутником всегда и везде.

Сердце Зафиры затрепетало.

– Тьма, – медленно произнесла она, пытаясь понять. Собирая воедино все годы мрака, темноты и гостеприимности ночи. Голоса. Она вспомнила, как тени кружили в восторженном вальсе, целовали её и ласкали. Вспомнила ответы тьмы, когда она приветствовала мрачные деревья здесь, на Шарре, и дома, в Арзе. – Это был ты.

Как тьма, окутавшая всё вокруг, вдруг стала человеком? Почему он оказался на Шарре?

– Ты считаешь меня злом, azizi , – задумчиво промолвил мужчина. – Тьма – это отсутствие света. Тьма – это причина, по которой существует свет. Без тьмы свет не имел бы пределов. Он стал бы проклятием. – Он поправил чашки и прижал к языку зёрнышко граната. Его пальцы были длинными, аристократическими, но когда Зафира моргала, ей чудились когти. – Всё существующее в мире создано для того, чтобы уравновешивать свою противоположность.