Екатерина Мекачима - За тридевять земель [litres]

– Приветствую тебя, лес озаряющий светом – Светозар! – проговорил князь Дреф с поклоном, и бубенцы на навершии тояга князя мягко качнулись. – Ты перестал быть ведомым – теперь ведёшь ты – сын света, Светозар! Родился Светозар!

– Родился Светозар! – хором поддержали князя йари, вскинув тояги, от чего музыки ветра, закреплённые на концах посохов, мягко застучали, приветствуя сына Леса.

Агнешка поклонился князю в ответ. Поклонился он и йарям, которые по очереди, почтительно кладя на сердце лапу, приветствовали Светозара (сварогину поклонился даже Айул).

– Теперь сними с пояса бубенцы и повесь их на свой тояг, – мягко улыбнувшись, проговорил Дреф. Жёлтые глаза князя смотрели на сварогина с искренним восхищением. – И громко произнеси своё имя всему Свету и всем Небесам!

Агнешка выполнил веление князя: когда он привязывал бубенцы на навершие посоха, Дрозд вспорхнул с тояга и закружил над головой юноши. Через силу прорываясь сквозь горькие думы явившегося видения, Агнешка произнёс своё новое имя громко. Произнёс полю и лесу, небу и солнцу; произнёс на все четыре стороны – всем четырём ветрам; произнес Отцу-Сварогу и Матери-Свагоре. И мир отозвался: сыну рыбака послышалась звенящая Песнь, и Агнешка явно почувствовал, что более Агнешкой называться не может. Агнешка погиб в золотом огне вместе с Долемиром, погиб для того, чтобы в лесу родился Светозар.

Дрозд вновь сел на навершие тояга. Светозар внимательно посмотрел на князя Дрефа: лицо полевика сделалось серьёзным.

– Что ты видел, Светозар? – спросил, нахмурившись, леший, внимательно глядя в янтарные, как смола сосны, глаза своего ученика. Светозар обвёл взглядом йарей, которые, как и Дреф, чувствовали неладное. Но только чувствовали: золотой огонь, что даровал силу человеку, скрыл от них думы Светозара.

– Через Южный Перевал перешло малое войско, но скоро за ними явится орда, – ответил сварогин. Князь Дреф стал чернее тучи; йари непонимающе переглядывались. – Кочевники из опустошённой засухой земли сожгли Долемир… Или только сожгут, – задумчиво нахмурился Светозар.

– Позволишь? – Дреф протянул сварогину лапу, и Светозар послушно опустился перед полевиком на колени. Князь лесного народа положил свою мягкую ладонь на голову юноше и закрыл глаза. Человек ощутил лёгкое тепло – он позволял Дрефу смотреть свои думы.

Когда леший опустил лапу, он совсем помрачнел. Седая шёрстка на лице сложилась глубокими морщинами, заострённые уши опустились. Светозар, не вставая, посмотрел полевику в жёлтые глаза, которые наполнились тёмной печалью.

– Пало Слово Рифея. Всё хуже, чем я думал, – проговорил князь Дреф. – Полоз и Мор на этот раз решили уморить не только холодом, но и жарой. Сковали над землёй кочевников хляби небесные. – Дреф пристально смотрел на Светозара, которому от пронзительного взгляда жёлтых глаз сделалось не по себе. – И только человеку лес мог рассказать о человеке, другие бы этому посланию не вняли. Вот почему Индрик выбрал тебя. Выбрал тебя для того, чтобы ты предупредил всех нас.

– Слишком поздно, – печально ответил Светозар. – Слишком долго и беспечно я слушал Лес.

– Слишком поздно – что? – обеспокоенно переспросила Иванка. Но ни князь, ни человек лешей не ответили. Йари с недоумением смотрели друг на друга: никто из них не слышал думы человека. Подобное было впервые.

– Лес позволил тебе внять ему, когда ты был к этому готов, – строго ответил Дреф Светозару. – А поведать нам об этом тогда, когда к этому стали готовы мы.

– Сколько меня не было? – спросил Светозар у Дрефа.

– Почти месяц – сегодня тот день, который люди именуют Солнцем Медовым, первый день месяца рунь.

– Но я полон сил, даже несмотря на то, что поведал Лес, – задумчиво проговорил сварогин.

– Ты только что родился из света Песни, что теперь питает твоё тело. Твой дух отправлялся в Царство Индрика не на одну седмицу – как думаешь, что было с твоим телом?

– Даже если моё тело было мёртво, это пугает меня намного меньше, чем то, что поведал мне Лес.

– Согласен, – печально вздохнул Дреф. – Ты готов предстать сегодня на вече Йолка? Готов передать весть?

– Какую весть? – на этот раз не выдержал Явих и почесал за ухом. – Мы будем праздновать рождение сына Леса Светозара? – любопытствовал гаркун.

Светозар поднялся и с грустью посмотрел на йарей, что с тревогой взирали на него. Даже Айул смотрел на человека с несвойственным елмагану беспокойством.

– Праздника не будет, – ответил Светозар и, переглянувшись с Дрефом, протянул лешим руку: – Я могу показать вам то, что поведал мне Лес.

– Великий Индрик! – поразился Ватан, покачав головой.

– Когда ты этому успел научиться? – удивлённо спросила Иванка и протянула человеку лапу.

– Меня не было месяц, – тихо ответил Светозар. Невзирая на крепость тела, Светозару казалось, что он пробыл в Царствии Индрика куда больше. Смутные видения прошлого, являвшиеся на пути, таяли в золотом огне, даровавшим духу новое обличье.

Светозар вздохнул, отгоняя думы о Царствии Индрика, и взял Иванку за лапу. Дух сына Леса ведал о том, как надо поступать.

Иванка взяла лапу Явиха, Явих – вставшего ближе Айула. Ватан подошёл к Светозару, положил свой тояг на землю, забрался по посоху сварогина к нему на плечо и положил свою лапку юноше на голову. Дрозд, сидевший на вершине Светозарова тяга, чирикнул, но не улетел. Светозар закрыл глаза: еловый лес, окружавший поляну, шумел, и в этом шуме слышалась Песнь. Теперь Светозар мог слышать Песнь всегда, ибо она вела Светозара – сына Леса – Песнь молвила ему Слова, которые он едва слышно повторял.

Когда йари закрыли глаза, они увидели кружево серебряной Песни, сквозь которое проступали золотые видения человека. Дреф внимательно смотрел на сварогина, вокруг которого кружил золотой узор слов. По испуганному выражению лиц йарей князь понял, что они последовали за Светозаром и Песней – последовали за тридевять земель.

– Вот ты и научился, юный сварогин, внимать Песне Леса, – сам себе шептал Дреф. – Как жаль, что Индрик послал тебя к нам в такое время. Было бы больше времени у нас, ты бы сильным волхвом стал. Как жаль…

Дреф обернулся на Йолк, утопавший в золотых лучах солнца, что пробивалось сквозь кроны деревьев-высовитов. Подвесные мосты и дороги по-прежнему освещали жёлто-зеленые огни; терема всё так же украшали стволы могучих исполинов.

«Мирное время подходит к концу», – печально думал Дреф.

– О! Сын Леса! Приветствую! – Лый, положив на сердце руку, улыбался возвратившемуся сварогину. – Как зовут тебя? – Леший ждал человека в зале йарей – пришёл поздравить с Днём Рождения и, следуя человеческим традициям, принёс в честь Медового Солнца мёд.