Екатерина Мекачима - За тридевять земель [litres]

Драган кивнул и повёл в атаку войско.

– Они называют себя колосаи – люди солнца, – молвил старый волхв Родогор, – это слово я услышал в Огне Небесном. Чтят они и Небо, и Солнце, и Землю, но чтят иначе.

Судислав хмуро смотрел на служителя Сварога, что сидел на скамье подле окна. Ставни были открыты, и яркое дневное солнце освещало серебряные волосы волхва и его траурные одежды, отражалось от служителя Сварога, будто бы старец и сам был небом.

– Пришли вести не только из Ровновольского княжества, но и из столицы, – говорил волхву Судислав, наместник великого князя Южного Предела Сновида. – Царь велит собирать войска. Выступаем на рассвете.

– Грядёт тяжёлое время для всех нас, – печалился волхв. – Нарушен священный покой Рифея. Пало Слово Гор.

Судислав – веденей Сновида и его наместник – опустился на лавку подле волхва. Несмотря на то, что Судислав занимался государственными делами, а не военными, которые в мирное время во многих княжествах вели неохотно, дабы не тратить на дружину казны, мужем он был сильным и походил на воина. Взгляд серых глаз был пронзителен и в этой пронзительности – суров.

После военного собора, который провели в Теплограде сразу же, как получили печальные вести, Судислав отправился в Свагобор. Но святое место не принесло душе покоя.

– Наши князья собирают армии, – проговорил Судислав, смотря сквозь резное убранство Зала Богов. Веденей не видел ни расписных деревянных колонн, ни капиев Богов, ни плывущих под сводом огнивиц. – Будет великая битва.

– Нет, – сипел старче, – великая битва не сейчас будет, великая битва только грядёт.

– Твои слова только больше сеют в душе смуту, – отвечал Судислав, не смотря на волхва. – Я же пришёл к тебе за покоем, который необходим всякому правителю, отправляющему войска на войну. Сновид приказал не покидать города, а на поле брани мне было бы спокойнее, чем за городскими стенами.

– Я не могу говорить тебе то, что ты хочешь услышать, веденей, – покачал головой Родогор. – У княжества должен быть правитель.

– Прогневали мы Богов… – сокрушался Судислав, но веденея перебил грохот распахнувшихся дверей Свагобора: в зал Богов вбежал посыльный.

– Прошу прощения, великий веденей и Великий Волхв! – проговорил юноша и поклонился в пол. – Срочные вести! – Его речь была сбивчивой, а щёки горели. – Войска Ровновольского княжества отвоевали Степноград и оттеснили захватчиков к Долемиру!

– Выступаем! Немедленно! У нас нет времени ждать всех к рассвету! – Судислав резко поднялся со скамьи. – Пусть войска Златомира и крайних к морю городов последуют за нами, – говорил веденей себе, покидая зал Богов.

Волхв Родогор печальным взором проводил Судислава.

– Они называют себя колосаи, – тихо молвил старец. – Люди солнца.

Весть о колосаях, захватчиках, что именуют себя солнечными людьми, с птицами и гонцами разлетелась по Сваргорее. Молва говорила, что у людей солнца глаза узкие и раскосые, а волосы – чёрные как смоль. Что их дух отважен, воины – бесстрашны, а их волхвы Словом воспевают золотой огонь.

По приказу царя княжества собирали войска, и дружины направлялись к Южному Перевалу.

Войска собирали и на далёких островах: готовили корабли, чтобы отправить витязей на Большую Землю. Велению царя оставить войска и для охраны Севера многие не вняли – таинственные колосаи, нарушившие вековой покой Гор Рифея, которые, как полагали сварогины, возвели Боги для защиты своих детей, внушали страх больший, нежели опасения перед Полозом, что с безначальных времён заведовал морем.

Хан Тевур покинул свой шатёр и огляделся: свежий ветер, которого он никогда не ощущал в родных краях, вместе с солнечным светом благословлял силами Тенгри народ колосаев.

Войско остановилось, протянувшись вдоль Ясной реки, наречённой людьми солнца Ледяной; реки, что несла свои кристальные воды по Южному Перевалу, серебряной нитью спускаясь в Южные Земли Сваргореи и питая их. Берег был пологим, с запада от ветра защищала людей горная гряда, а с востока, за искрящейся рекой, располагалась узкая полоса изумрудного леса. Недалеко находился брод, который возможно было перейти сильным мужам, и воины отправились на охоту.

Хан Тевур повелел остановить уставших от трудного перехода колосаев на отдых. Самый тяжёлый путь был пройден. Люди солнца преодолели бездонные пропасти, выдержали натиск суровых ветров, что хранили Северную землю, шли под палящим солнцем и ледяным дождём. Умирали от голода, срывались с гор, гибли под обвалами. Но самым тяжёлым на пути было не то. Слово Гор Рифея – вот что сложно было преодолеть. Как молвили ксаи, Слово было уже не таким явным, как в прошлые века, когда Оно вместе с Богами хранило таинственный Север. Нечто в мире изменилось, говорили они, вот Слово и стало терять свою силу. Но даже нынешнее Слово Рифея сводило с ума. Оно то безмолвной тишиной звенело над людьми, то врывалось в думы холодными голосами, то призраками выходило из серого камня гор. Ксаи старались перепеть Слово своей ворожбой, но силы их духов не хватало: порой люди, не выдержав морока, бросались в пропасти со скал.

Тевур нахмурился: ему никогда не забыть ликов тех кошмаров, что он видел вместо преданных воинов. Брат предупреждал о том, что Птицы Духов ксаев не преодолеют ворожбу Рифея, и велел остерегаться морока.

Тевур помнил, как в кромешной ночи почти померк огонь хорохая и в его догорающих всполохах проступали тени порождений Тьмы: жилистых, чёрных, визжащих. И сейчас, стоя под дневным солнцем и зная, что милостью Тенгри большинство колосаев преодолели Перевал, сквозь благодатный дневной свет хан видел те холодные ночи и серые, затянутые тучами дни, когда мир укрывала Тьма и люди сходили с ума. Видел, как пал великий хороксай Майгу: несмотря на силу Духа, немощное тело старца не вынесло морока. Тевур видел, как сам едва не убил хороксая Ильвасара, приняв его за чёрного многоногого монстра, и только сила духа старого ксая позволила хану прозреть… И холод. Ледяной холод, что пропитал воздух, что был им, даже сейчас опутывал душу. То были испытания Богов, говорил себе хан Тевур, вспоминая пройденный путь. Испытания Богов, ниспосланные людям солнца перед новым веком и новыми землями.

Вожделенная награда за преодолённое – плодородные земли – была близко, но сил осталось так мало, что хану пришлось позволить колосаям отдохнуть.