Дэниэл Фостер - Дух воина [litres]

Никто не был готов к такому развитию событий. И он в том числе. Однако Брудвар носил титул Благословленного Предками, он держал ответ за все, что происходило на Севере. Это давило. Угнетало. Он должен найти способ противостоять новой угрозе. Если он этого не сделает, то к мыслям о великом походе можно будет не возвращаться. Чем ближе вождь подъезжал к месту встречи, тем тягостнее становились думы, но тем сильнее крепло в нем желание покончить с этой проблемой раз и навсегда.

Еще Брудвар переживал о том, верно ли поступил, взяв сыновей на переговоры. Им впервые в жизни могла грозить настоящая опасность. Но вождь рассудил, что вряд ли сможет уберечь их от всех угроз. Да и станут ли его дети настоящими мужчинами, если вырастут под крылом отца? К тому же рано или поздно им придется обнажить мечи в настоящих сражениях, пролить кровь, увидеть смерть во всем ее безобразном облике. Он не сможет постоянно быть с ними рядом и защищать. Чтобы окрепнуть, закалить свой внутренний стержень, им нужно самим пройти через многие испытания и увидеть жизнь такой, какова она есть. Поэтому, как бы ни были сильны его отцовские чувства, он счел свой выбор правильным.

Проехав всего какие-то две мили вдоль реки, отряд увидел низины. Ложбины, заросшие сорной травой, припорошил свежий снег. Эльстира не лукавила: в тусклом сиянии заходящего солнца они казались особенно дикими и безлюдными. Здесь без труда можно было устроить засаду или провернуть темные дела, о которых никто и никогда не узнает.

Выбрали неглубокий, но широкий овраг. У его вершин живым кольцом расположилась стража, на дне разбили лагерь, водрузили знамена и поставили шатер. Приготовили дрова для костра. Ни у кого не было сомнений в том, чем окончится вечер.

Ледяной Кулак деловито осматривал местность, раздавал указания воинам и шаманам. Эльстира волновалась, хоть и старательно пыталась это скрыть. Ставка на то, что вождь однозначно встанет на ее сторону, не сработала. Убийство пленника и погромы, учиненные ройсами в Зеленом Броде, внесли свой вклад. Но фэрл не унывала, решив зайти с другой стороны и втереться в доверие к детям вождя. Она коротала время за разговорами с ними, отпуская лестные замечания по поводу внешности мальчиков, заманивая и обещая, что в любой части свальда ройсов их всегда будет ждать особенно теплый прием.

Гутлайфу ее предложения нравились. Он быстро представил себя в окружении молоденьких девиц, жаждущих разделить с ним, наследником трона Скаймонда, ложе.

Фантазии Хагуна были куда менее приятны. Злое воображение упорно рисовало ему нелепую картину: как эта здоровенная женщина носит его на руках и кормит с ложечки, будто маленького ребенка. Вообще, он слушал Эльстиру вполуха, сомневаясь в искренности ее слов и думая о том, как бы скорее отвязаться от назойливого фэрла.

Несмотря на нервную обстановку и потусторонний страх, внушаемый пленником, братья держались молодцом. Они были благодарны отцу за то, что тот взял их с собой. Предстоящее казалось еще одним приключением, которое не могло произойти с ними в стенах Скаймонда. Увидеть, как отец ставит на место фэрлов, да еще и прикоснуться к мрачным тайнам Эргунсвальда – это дорогого стоило.

Сам же вождь не испытывал особой радости от предстоящей встречи. Ему хотелось поскорее уладить ссору между фэрлами и избавиться от духа, заключенного в теле человека. Однако Брудвар понимал, что если сегодня все и пройдет гладко, то завтра ему все равно предстоит искать ответы на кучу сложных вопросов. Он чувствовал себя усталым и одиноким.

Из глубокой задумчивости мужчину вывели голоса стражников и возникшая суета. Он посмотрел наверх: воины подавали знаки и устремили свои взгляды в одну точку. Послышался топот копыт, подъехали всадники. На краю оврага их попросили спешиться и спуститься.

Главу дрогмардцев Брудвар узнал сразу – такого великана ни с кем не спутаешь. Брудвар и сам был немалого роста, однако фэрл Бордс возвышался над своими людьми, как могучая гора над низкими холмами, с вершины которой на мир взирали жесткие и неподкупные глаза.

Степенной походкой он подошел к вождю. Заметил Эльстиру. По губам пробежала гневная дрожь, но фэрл сдержался. Повисло неловкое молчание. Вдалеке заунывно завыл промозглый ветер. На давящий взгляд Бордса вождь отвечал ледяным спокойствием.

Вблизи Бордс казался еще огромнее. По старой привычке вождь быстро прикинул, как эффективно «вырубить» потенциального соперника. Подобно доброй половине фэрлов, тот был уже далеко не молод и годился Брудвару в отцы. Однако Брудвар сомневался, что грядущие лета когда-нибудь согнут его и уменьшат в размерах, как это должно происходить со всеми стариками. Если бы вождь не смотрел на сердитое лицо фэрла, то его взгляд упирался бы в его широкую грудь. На ней ромбом лежали пять кос, в которые была традиционно заплетена его густая борода: самая толстая и длинная посередине, остальные – короче и уже. В каждую из косичек были вплетены тяжелые кольца и цепи из различных металлов. Просто удивительно, как при их весе фэрл мог держать голову. Подобным образом заплетали бороды и спутники Бордса, правда, каждый из них имел лишь три косички. Таким образом украшала себя только знать дрогмардцев, из чего Брудвар заключил, что фэрл привел с собой влиятельнейших людей своего племени.

Казалось, прошла целая вечность перед тем, как фэрл вымолвил сухое приветствие и склонил голову перед вождем.

– Не при таких обстоятельствах я бы хотел встретиться, фэрл Бордс, – твердо сказал вождь. – Но что случилось, того уже не вернуть. Нам предстоит многое обсудить. Что бы ни произошло между племенами ройсов и дрогмардцев, – он посмотрел на Эльстиру, – забудьте все свои обиды и доверьтесь моему решению.

Как только Брудвар закончил фразу, он заметил, что один из людей Бордса, мужчина с проплешиной и недобрым взглядом, дернулся, будто бы желая что-то сказать в ответ. Фэрл остановил его движением руки.

Вождь пригласил фэрлов войти в палатку. За ним тенью проследовали Гутлайф и Хагун, что явно пришлось не по нраву главе дрогмардцев.

Когда все заняли свои места, вождь рассказал, как он понимает ситуацию, описав события, которые должны быть известны обеим сторонам. Бордс начал возражать почти сразу. Голосом тяжелым, как наковальня, он брякнул:

– Дрогмардцы считают иначе, – и бросил свирепый взгляд в сторону ройсов. – Те, кого прогнали из Зеленого Брода, говорят лишь о драке. Они сказали, что зачинщиком в ней сразу признали сына моего брата. Ройсы пленили его без всякого суда. А потом и вовсе устроили погромы, оскорбив мой род и годы благотворного мира. Видимо, фэрл Эльстира забыла, что войны начинались и по гораздо менее весомым поводам. Клянусь Отцом Гор и своими Предками: если бы не твое слово, то я бы забрал племянника силой.