Гаянэ Степанян - Книга аэда [litres]

– Перо? Вы издеваетесь?

– Хотелось бы думать, что случайность, – Мортен как будто говорил сам с собой. – Мне пора, господин Сейден.

«И почему я не Мортен и не могу исчезать, когда хочу закончить разговор», – раздраженно думал Сейден по дороге к штабу, где его ожидали госпожа Биард с сыном.

– Мальчик мой, – очень вкрадчиво обратился он к Рейнасу, – теперь еще раз вспомни, как ты здесь очутился и что видел? Я осмотрел местность и теперь смогу лучше вникнуть в твои показания.

– Как я уже и говорил, господин Олларио, у меня лунатизм. Меня разбудил женский крик. Я увидел альгирд, застывших людей, альгирд светился, и мне стало страшно… – Казалось, Рейнас сейчас заплачет.

Другому ребенку Сейден бы поверил, но в этом мальце было нечто, что подсказывало видавшему разных людей главе Адарата: нет, этот не боится – и что-то не договаривает. Дхармы холодили руки по локоть и выше, он не сомневался, что есть в этом ребенке нечто, отличающее его от всех детей во всех Шести мирах. И ему, Сейдену, лучше держаться от него подальше, попросту – не связываться с силой, которая привела мальчишку сюда, к порталу, который еще несколько ночей назад не был альгирдовым.

– Давайте договоримся, уважаемые мама и сын Биарды, – собрался Сейден с мыслями, – вы молчите об увиденном. Точнее, даже так: не хочу лишать мальца славы – лунатизм был, портал ночью видел – пусть дает интервью, если хотите. Но о близнецах ни слова! Ясно?! В противном случае опекунский совет заинтересуется, почему двенадцатилетний беспомощный ребенок среди ночи оказался один в лесу, где, помимо прочего, бродит медведь-людоед! Ясно?! Я могу рассчитывать на ваше молчание в этом деле?

– Конечно, господин Олларио, – поспешно согласилась госпожа Биард.

– Вот и прекрасно! Пока ваш сын молчит о… криках и статуях, опекунский совет будет с пониманием относиться к лунатизму и хождениям по ночному лесу!

Оставалась самая сложная задача – убедить госпожу Тариэн держать язык за зубами.

Эльма уже ждала его на крыльце. Выйдя из мобиля, он галантно поцеловал ее руку.

– Госпожа Эльма, здравствуйте. Бесконечно сожалею, что по такому ужасному поводу…

– Я очень вас ждала и надеюсь получить объяснения.

Пройдя в гостиную, они некоторое время молча сидели в креслах за кофейным столиком.

– Господин Сейден, я видела тела… Статуи, – наконец глухо сказала Эльма. – И хочу знать, что произошло с моими племянниками.

– Я не знаю, госпожа Эльма.

– Тогда зачем вы приехали? Мой зять пропал без вести. Моя сестра покончила жизнь самоубийством без всяких видимых причин, имея двоих детей! Мои племянники ни живы, ни мертвы, а вы снова не знаете! Господин Сейден, я могу сделать единственный вывод: вашей компетенции, компетенции вашего ведомства не хватает, чтобы ответить на мои вопросы. Я не осуждаю: я видела тела – и понимаю, что обычные дознаватели не имеют нужного инструментария для решения подобных задач. Поэтому я завтра же свяжусь со всеми ведущими университетами логиков и аэдов в надежде, что они помогут нам разобраться в произошедшем!

– А вот об этом-то я и хотел с вами поговорить, госпожа Эльма. Не надо никуда обращаться. Для поиска ответов вполне хватит специалистов Адарата. Другие специалисты лишь привлекут излишнее внимание к делу, а оно, учитывая имя Рукволы, и так слишком на виду. Это помешает следствию…

– Да что вы говорите, господин Сейден! Не рассчитывайте, что заставите меня отступиться!

– Я и не собираюсь вас заставлять, госпожа Эльма. Вы сами это сделаете. Потому что, если вы захотите играть в гласность, я тоже сыграю: все журналисты узнают, что дети Рукволы не были примером для подражания другим подросткам. Алкоголь, наркотики, попытки суицида… Интересно, найдется ли хотя бы одно ток-шоу, на котором не захотят обсудить все это грязное белье вместе с загадочной гибелью?

– Вы… вы мерзавец, Сейден!

– Я прощаю вашу экспрессию, понимая, в каком вы состоянии. – Сейден поднялся. – Но помните: хоть слово хотя бы одной душе – и имя ваших племянников станет достоянием всей прессы не только в связи с их смертью, но и в связи с их жизнью тоже.

– Вы понимаете, что все равно нужно как-то объяснить смерть детей?! И хоронить тоже надо!

– Понимаю. Госпожа Эльма, я приехал сообщить вам, что расследование гибели ваших племянников закрыто. Их обнаружили егеря. Тела освидетельствовали лучшие патологоанатомы Адарата и заключили, что близнецы погибли в результате нападения дикого зверя. Скорее всего, медведя-людоеда, которого уже три месяца не могут отстрелить. Так как тела очень сильно изуродованы, хоронить рекомендую в закрытых гробах. Вы поняли, что будете говорить журналистам и всем сочувствующим?

– Да, – еле слышно ответила Эльма.

– Хорошо. Выражаю вам свои соболезнования! Уверен, даже президент Аддар передаст вам слова поддержки в связи с вашей утратой. И помните, мы не меньше вашего заинтересованы в том, чтобы установить причину случившегося. Мы похороним пустые гробы, но продолжим исследования тел. Будьте уверены, вас будут держать в курсе всех дел при условии полного вашего благоразумия. Вы ведь будете благоразумны ради того, чтобы узнать, что случилось с племянниками?

Эльма лишь подавленно кивнула.

– Если хотите знать больше, не ссорьтесь со мной. Всегда к вашим услугам. – Сейден отвесил легкий поклон и поспешил к своей машине.

Все получилось: Эльма была обезврежена.

Известие о гибели близнецов Тариэнов, совпавшее с явлением Ахтессы и с ночью горения альгирда впервые за последние две тысячи лет, вызвало информационную лавину. Одно за другим запускались ток-шоу, на которых обсуждалось проклятие семьи Руквола.

Шоу «Прорицатели против стратегов» начало свое специальное расследование. Выпустили даже передачу о том, как Агнеда гадал госпоже Фельтауз на фестивале «Врата будущего». Тарнесса Веррат дала пространное интервью, в котором рассказала, что дети великого Рукволы были одаренными прорицателями и, если бы не их природная скромность, стали бы звездами ее шоу.

– Ах, – сказала она в завершение, изящно промокая слезу кружевным платком, – слышали бы вы, как трогательно Агнеда извинялся передо мной, что не может принять моего приглашения! Он вежливо объяснил, что из-за имени отца его участие воспримут как постановочное шоу, а это бросит тень на всю нашу передачу! Такой юный – но невероятно мудрый и тактичный!

Рейтинги шоу Тарнессы взлетели еще выше, а редакции всевозможных печатных и телевизионных изданий ловили любую информацию о погибших. «Утро Антариона» не было исключением. Глэсса Къерэн вспомнила, что подростки являлись членами клуба «Цитадель», и решила воспользоваться знакомством с его директором. Он согласился на интервью неожиданно легко, предупредив, что собирается сделать заявление.