Сэмюел Сайкс - Семь клинков во мраке [litres]

– Салазанка, – прошептал он. – Ты… ты…

– О да, – подтвердила я.

Какофония горел в руке, когда я подняла его. И, прикоснувшись к меди его ствола, я поняла, что он улыбается, когда я спускала курок.

Заряд полетел. Враки вскрикнул. Я не успела уследить взглядом, как один из нитов подскочил, приняв весь удар в грудь. Геенна вспыхнула, исторгая дым и пламя, черная кровь вскипела, исходя смрадом. Останки зверя, дымясь, упали на землю. В облаках выше ореол света колебался, как испуганный ребенок. Из глубины, куда бы она, мать ее, ни вела, донесся стон.

– Нет, нет! – Враки снова распростер руки, его глаза вспыхнули фиолетовым свечением, он снова обратил умоляющий взгляд на свет. – Прости! Я знаю, это был твой любимец. Пожалуйста, не бойся.

Он бросил на меня дикий взгляд:

– Стой, Салазанка! Ты не знаешь, что делаешь.

Я точно знала, что делала. Я целилась из револьвера. Взводила курок. И не тратила больше на него слова.

– Гальта!

На его визг ответом стала нота из песни Госпожи. Я спустила курок. За миг до того, как Геенна взорвалась, я увидела, как она появляется из пыли, словно призрак. Глаза сужены, лицо искажено в шипастом оскале.

Когда пламя улеглось, она все еще стояла. Ее одежда была опалена, от шипов тянулись струйки дыма, но я рассчитывала на более сильный эффект и злилась.

Она лениво стряхнула пепел с палантина – моего палантина – который так удачно спас ей жизнь. Воздух наполнила песня Госпожи, когда на нее снизошла сила мастера заживления. Полученные ожоги зарастали, алая плоть сменялась новой светлой кожей. Шипы на лбу сошлись, когда она свела брови.

– И какого ж хера я даже не удивлена, – прорычала Гальта Шип.

– Я бы обиделась, если б ты удивилась, – огрызнулась я, направляя на нее револьвер.

Ниты засуетились и закричали, двинулись вперед. По жесту Враки твари отступили, закрывая его собой.

– Она не должна нас остановить, Гальта, – в его голосе проскользнули нотки настоящей паники. – Только не сейчас, когда я так близок.

Его глаза смотрели на портал не мигая.

– Я так ясно ее слышу, Гальта. Это так прекрасно.

На лице Гальты мелькнула неуверенность. Враки всегда прятал за любезностью свои сумасшедшие амбиции, но сейчас его голос был голосом безумца, слабым, хрипящим, с придыханием. Гальта знала, на кого работала.

Я бы могла велеть ей убираться с дороги, чтобы завершить все чисто. Но она была в моем списке и знала об этом. И я бы не позволила говорить, что Сэл Какофония не держит слово.

Я взвела курок. Она улыбнулась. За мгновение до спущенного крючка я услышала песнь. И она исчезла.

Я поискала ее Прах, но в то же мгновение услышала шум за моей спиной. Времени обернуться не хватило, и я почувствовала удар меча по спине, оставивший глубокую рану. Я отшатнулась, обернулась, поднимая револьвер, и увидела улыбающуюся Гальту. Моя свежая кровь блестела на мече в ее руках.

Моем мече.

– Ой, да не смотри так, – она стряхнула мою жизнь с моего же клинка и достала свободной рукой свой собственный, черный. – Ты, как любитель оперы, должна оценить поэтичность смерти от своего же оружия.

Настало время обмена шутками, чтобы выяснить, кто из нас станет самой умной тушей, гниющей в грязи. Но у меня закончились слова, терпение, и не осталось ничего, кроме ледяной крови, текущей в венах, и раскаленной меди в руке, и тихого шепота в голове:

– Они это заслужили.

Я взвела курок. Она исчезла, просто рассыпавшись пылью и пропав с глаз. В уши полилась песня Госпожи, и я услышала ее шаги позади себя. Я вовремя увернулась, меч всего лишь коснулся меня, оставив на коже красную дорожку. Она попыталась надуть губы.

– Дошло наконец, а?

Она отскочила назад и исчезла. Возникла рядом и бросилась на меня. Я увернулась, видя, как она снова испаряется, и слыша, как приземляется за моей спиной. Меч попал в плечо, оставив глубокий надрез. Я вскрикнула. Дернулась вперед, выворачиваясь из-под удара, обернулась, но не увидела ничего, кроме пыли.

Гальте помогал Рикку. Укрывшись, он телепортировал ее, пряча от моего взгляда. Я должна его найти, должна остановить ее, должна убить Враки, спасти детей. Должна!

Кровь вытекала из меня, пропитывая одежду. В рот набилась пыль, проникая в легкие. Тяжело дышать. Не думать! У нее мой палантин, мой меч, больше цифр, больше магии, больше…

Минуточку.

Я замедлила дыхание и остудила кровь. Слушать. И навострила уши.

Песнь Госпожи ослабевает. Крики ветра. Внезапный прилив воздуха и щелчки шипов.

Надо мной.

Я метнулась в сторону, когда Гальта рухнула сверху. Приземлившись, она обнаружила под клинком только пыль. А когда подняла взгляд, увидела падающую рукоять револьвера.

Какофония врезался ей в щеку с хрустом костей и брызгами крови. В месте удара оторвало шипы, Гальта пошатнулась, упала на землю среди осколков. Взревела, поднимая меч и целясь мне в живот. Я поднырнула под удар, хватая ее за руку и дергая на себя. Шипы вонзились в кожу, пуская кровь. Больно.

К счастью, не так больно, как было теперь ей. Опустив Какофонию, я перехватила горящую латунь как защитную перчатку и ударила ее по локтю. Кость сломалась с тошнотворным хрустом. Меч упал на землю рядом с ней, Гальта рухнула на колени. Я пнула ее сапогом, заставив прокатиться по земле.

Подняв меч, покачала его в руке, пока она поднималась на колени. Она провела языком по губам, выплюнула пару зубов на обагрившуюся землю. Медленно встала на ноги. Правая рука висела бесполезной плетью, Гальта повернулась ко мне с горящими фиолетовым глазами.

Песня Госпожи взвилась. Изо рта Гальты капала кровь. Она вздрогнула от хруста срастающихся под кожей костей, подняла руку. Шипованные пальцы подергивались.

– Я не могу умереть, – прорычала она. – Не здесь. Не сейчас, когда мы так близко.

– Хочешь поспорить? – спросила я, наставляя на нее Какофонию.

– Враки прав, Сэл. Это единственный способ спасти Империум. Ты никогда не понимала. – Она подняла черный меч только что исцеленной рукой. – И никогда не поймешь.

Я оттянула курок.

– Переживу.

Тяжелые конечности неловко перебирают по земле. Громкий голос вечной агонии. Я услышала импульс зверя за мгновение до того, как он оторвался от земли. Я обернулась, подняв револьвер, как раз вовремя, чтобы увидеть, как тварь с лицом испуганного человека падает на меня.

Он рухнул на меня всем весом, придавив оружие к груди. Сквозь бешеное движение, пока челюсти клацали, меч едва выдерживал напор, я разглядела ужас человека, лицо которого носил монстр. Тонкие черты, чистые голубые глаза. Империал.

Надеюсь, он не будет против.

Ткнув Какофонию в живот твари, я нажала спуск. Брызнуло инеем. Зазубренная сосулька вонзилась в высохшее туловище твари. Монстр застыл, слой льда покрыл лоснящуюся черную шкуру. Тварь упала на бок, человеческое лицо продолжало таращиться в вечном застывшем ужасе.