Гай Кей - Блеск минувших дней [litres]

– Перед Джадом вы можете об этом судить, – ответил Горо Калметта. – Но мы не будем это обсуждать. У меня есть другая мысль. – Похоже, он был немолод, но его голос звучал четко.

– Я слушаю, – произнес Фолько, – но мой капитан сказал вам правду: если вы не уступите сейчас и не уплатите назначенные налоги, если Авенье придется нанять меня и мою армию в следующем году, в Россо начнется ужас. Вас уничтожат.

– А если Россо предложит себя Акорси, господин Фолько? Что, если мы это сделаем? Ваша репутация честного правителя, который защищает свои города, известна всей Батиаре.

Приходилось признать, что это предложение стало неожиданностью. Возможно, оно не должно было ею стать.

Фолько слышал, как стоящий позади него Джан издал невнятный звук, но не оглянулся. Сейчас важен был каждый жест, это тоже было представление.

К сожалению, каким бы привлекательным ни выглядело это предложение, принять его было невозможно. Акорси и подвластные ему города защищала армия Фолько, и он платил своим людям благодаря вознаграждению за такие поручения, как это (точнее, в основном, за более серьезные, вроде тех, что предлагала Фирента). Наемнику могли простить неоднократный переход на другую сторону – все так делали, – но не ограбление самого города-заказчика которое его наняло. А забрать себе Россо – все равно что украсть его у Авеньи.

Кроме того, братья Риччардиано были его друзьями со времен их общей юности. Не лучшими друзьями, но между ними никогда не возникало вражды, даже когда Фолько отказался жениться на их сестре в пользу Мачеры и Катерины.

Тем не менее это было искушение. Огромное искушение. Россо стоял не у самого моря (Фолько все еще был нужен порт), но имел прямую дорогу к побережью и деревню в гавани, которую использовали для мелких судов.

Нет, подумал он. Это невозможно. Если только не будет больших перемен.

И в тот момент, когда он это подумал, кто-то сделал глупость.

Стрела из арбалета вонзилась в землю в трех шагах справа от него, потому что кто-то на стене все-таки попытался сделать поправку на ветер. На тот ветер, который здесь, внизу, не дул.

С некоторым сожалением, потому что мысленно он все еще представлял, как управляет Россо из Акорси, получает прибыль и доступ к морю, как возрастает его престиж, Фолько вскинул руку в сторону ворот. Теперь его голос был полон угрозы, это у него хорошо получалось.

– Как вы посмели?! Вы вынесли себе приговор этим предательством! Какой человек способен на такое?

– Я не отдавал такого приказа, господин! Не отдавал! – Голос Горо Калметты дрожал от страха.

– И я должен в это поверить? Вы – нарушители перемирия, проклятые Джадом!

– Нет! Это сделал один глупец!

Глупец – именно на это Фолько и надеялся. В подобные моменты всегда находятся один-два таких дурака.

– Тогда отдайте его мне.

Молчание. Потом:

– Он – сын одного из старшин нашей общины. Он… он всего лишь мальчишка, господин!

Теперь в голосе звучало отчаяние. Будто Калметта знал, что сейчас случится.

И был прав. Фолько все это уже проделывал и раньше – с некоторыми вариациями, но с тем же результатом.

– Мальчишки могут убивать мужчин, синьор Калметта, вам это известно. Они также способны уничтожить собственный город.

– Такого приказа не было!

– Вот как? Не было приказа. Если бы я умер, моей семье и моему городу было бы от этого легче?

– Мой господин, правда, я могу… – Голос Калметты оборвался.

Мир затих в утреннем свете. Фолько видел пчел среди цветов.

Он сделал несколько шагов вперед. Нужно, чтобы они видели, как он это делает, как он идет за ними.

– Вот что сейчас произойдет. Человек, который выпустил стрелу, будет сброшен со стены. Немедленно. Ворота откроют, вы соберете и пришлете мне налоги, которые должны Авенье, до того, как солнце сядет и мы уйдем на вечерние молитвы. Все налоги, синьор Калметта. Их сосчитают – и мы, и они, – я вас уверяю. Потом я уйду отсюда, и вы не пострадаете. Я обещаю вам это, даю клятву. Если этого не произойдет, следующей весной община Россо подвергнется нападению армии, гораздо многочисленнее этой, имеющей орудия, и мы не позволим вам сдаться. Мы вас уничтожим, синьор. При помощи пушек или посредством осады. Вы должны были слышать о разграблении, которое следует за этим, возможно, кто-то из вас уже пережил осаду в ином месте. Голод. Вы закончите тем, что будете есть пергамент и книги, будете варить кожу барабанов после того, как съедите всех крыс. А в конце начнете есть друг друга. Не навлекайте эту судьбу на свой город и на своих детей.

У Фолько всегда был хороший, сильный голос, и он умел им пользоваться, говорить твердо и убедительно.

Собственно говоря, то, что он описывал, было правдой. Если он вернется на следующий год, то именно для того, чтобы разграбить город, а трехдневный грабеж в их время был обычным делом. Фолько это не нравилось, но ему приходилось жить по законам войны, как и по законам мирного времени, а верность армии необходимо было поддерживать.

Он услышал другие голоса над воротами. Настойчивость, гнев, страх – так и должно было быть.

– Господин Фолько, – крикнул вниз Калметта, – один момент, я умоляю. Пожалуйста!

– Один момент, и всё! – крикнул он в ответ. – Потом я повернусь и уйду отсюда, но вы знаете, что я вернусь.

Фолько ждал.

– Господин, – тихо произнес у него за спиной Джан, – вам следует отойти на шаг назад и…

– Нет, – ответил он, по-прежнему не оборачиваясь. – Не сейчас. Скрести руки, широко расставь ноги. Покажи, что рассержен.

– Я и правда сержусь, мой господин, – сказал Джан.

Ветер в знаменах, аромат полевых цветов, плывущие белые облака, восходящее солнце. Чудесное время года, во многих отношениях.

Потом снова голос Калметты:

– Мой господин, мы решили, что будет… правильно уплатить требуемые налоги. Мы отправим представителей в Авенью, чтобы обсудить размер будущих выплат.

– Хорошо, – сказал Фолько. – Теперь тот, кто выпустил стрелу. Сбросьте его со стены. Сделайте это. От этого зависит судьба вашего города.

– Мой господин, разве вы не видите способа…

– Нет, – ответил он. – Не вижу.

Это было важно. Может, Фолько и хотел бы ответить иначе, но он жил в опасном мире и не прожил бы так долго, если бы не принимал меры, подобные этой. Необходимо было показать всем, что будет с тем, кто нападет на Фолько д’Акорси, – или попытается сопротивляться ему. Показать не только Россо. Это было послание всему миру, по крайней мере, их части мира. То, что произошло здесь этим утром, очень скоро станет известно повсюду.

– Он мальчик, господин! Правда. И он…

– Вы хотите, чтобы я вернулся? Я поставил вам два условия. Одно от имени Авеньи, другое от себя. Выполните оба, синьор Калметта, и жители могут считать, что им повезло, когда будут молиться сегодня вечером.