Ирада Нури - Шанталь. Ход королевы [litres]

Тяжелый топор потянул Ангуса назад, и он, неестественно выгнувшись, рухнул на спину под общий возглас удивления.

Захлебывающийся собственной кровью, он был еще жив, когда я подошла к нему и выдернув из груди клинок, сорвала с окровавленной шеи королевскую «марку».

– Кесарю кесарево, Богу Богово, – процитировала я священное писание, которое странно прозвучало в этом, казалось бы, навсегда забытым Господом месте. – Горцы испокон веков славились своими честностью и благородством, заслуживающими безграничное уважение не только среди друзей, но и в стане врагов. Чрезвычайно гордые, они никогда не опустятся до подлости и предательства, предпочтя пасть как герои в честном бою, нежели жить подобно трусливым шакалам, воюя с женщинами и детьми. Ты был плохим королем, Ангус, но, позор на твою голову, ты оказался еще худшим шотландцем!

Раненый пытался что-то сказать, но от усилия кровь фонтаном хлынула из его горла. Он дернулся в последний раз и затих, уставившись раскрытыми глазами в потолок. Все было кончено.

Воцарилась тишина. Тяжелая, гнетущая. Казалось, что никто до конца не мог поверить в то, что вселяющего страх и ненависть короля больше нет. Ослабевшие ноги отказывались держать, и не подхвати меня подбежавший Патрис, я наверняка бы рухнула на труп поверженного врага. Как сквозь густой туман до меня доносился его голос, но я не могла расслышать ни слова.

Подставив плечо и бережно поддерживая за уцелевший бок, он заботливо подвел меня к ближайшей скамье, когда первым опомнившись от шока «судья» громогласно нарушил тишину:

– Нет! Никаких скамей! Король должен сидеть на троне!

– Прости, любовь моя, но он прав, – виновато прошептал Патрис. – Потерпи совсем немного…

Устало кивнув, я покорно позволила ему и подошедшему с другого бока Нино вести себя к тому месту, где стоял импровизированный трон. С трудом опустившись на него, я не удержалась и застонала, когда спинка соприкоснулась с раной. Боль отдалась во всем теле. Но на душе, как ни странно, было легко. Ни угрызений совести, ни сожалений о содеянном… Все было так, как и должно было быть. Мои враги собственными усилиями взрастили ту, в кого я превратилась, так что теперь пожинали плоды своих трудов. Ни больше, ни меньше.

– Это ты виноват! – зло прошептал Патрис, бросая убийственные взгляды на Нино. – Из-за тебя ее ранили! Как вам вообще могло прийти в головы вызвать Ангуса? А если бы он ее убил?

Кипя от возмущения, он наполнил до краев кубок красным вином и поднес его к моим губам:

– Вот, выпей. Это на какое-то время заглушит боль и поможет тебе восстановить силы.

– Тебе бы следовало больше доверять своей женщине! – не остался в долгу Нино. – Любой матрос на твоем корабле больше верит в способности Розы, чем ты!

– Прекратите оба. Немедленно! – прошипела я. – Иначе я за себя не ручаюсь!

Под взглядами собравшихся я протянула ушибленную руку, на которой начал наливаться здоровенный синяк, и мужественно осушила кубок до дна, действительно, очень скоро почувствовав себя намного лучше. Ноги и руки перестали трястись, и я смогла более внимательно осмотреться.

На лицах гостей читалось недоумение. Тело бывшего короля еще не успели унести. Для большинства его смерть стала огромной неожиданностью, ведь до сих пор ни один смельчак в здравом уме не осмелился бросить ему вызов. Только однажды Стазис из Эпира был готов сразиться с рыжим великаном, да и то тогда, когда тот был смертельно ранен и едва держался на ногах. А тут его как последнюю свинью прирезала тонкая девчушка, на победу которой не поставил бы никто. Но, видать, не зря она носила свою «марку», которая ей наверняка досталась не за красивые глазки. Теперь же их у нее было целых две, а такое на памяти берегового братства до сих пор считалось невозможным и давало их обладательнице поистине неограниченную власть.

Читая их лица как книгу, я протянула Патрису свой трофей и шепотом попросила помочь мне повязать монету на шею, что он тут же беспрекословно и сделал.

– Король умер, да здравствует король! – выступив вперед, громко объявил Нино, и словно только теперь осознав реальность происходящего, со всех сторон раздались приветственные крики и поздравления.

К моему уху наклонился Патрис:

– Что прикажешь делать с этим «красавцем»? – он подбородком указал на привязанного к стулу Бута, чей рот был заткнут кляпом, что, однако, не мешало ему мычать и вращать глазами подобно взбесившемуся хамелеону.

Я посмотрела на человека, по вине которого позабыла о том, что такое нормальный сон, в течение последнего года, когда, бросив все, вынуждена была бежать с Тахмиля из-за того, что этот подонок объявил на меня, как на животное, всеобщую охоту. Теперь же в роли трофея оказался он сам… Так какой же участи заслуживал этот, по всем меркам, недочеловек?

Я посмотрела на мешок с бумагами, которые по моему поручению Арно мастерски выкрал из-под самого носа Бута так, что ни он, ни его охрана ничего не заметили, и, оглядев собравшихся, твердо произнесла:

– Он ваш!

Повторять дважды не пришлось. У многих давно чесались руки расправиться с негодяем, шантажом и угрозами вымогавшим у них честно награбленное, и сейчас, получив разрешение, они, не откладывая удовольствия от расправы над предателем в долгий ящик, протянули петлю через одну из верхних балок и вздернули душегуба прямо тут же, в зале, над остывающим трупом его союзника.

Дело было сделано. Теперь, когда с двумя сильнейшими врагами было покончено, я, пожалуй, могла надеяться на спокойный сон, когда неожиданно прямо с порога раздался знакомый голос с характерным прононсом:

– О, да тут у вас веселье полным ходом! И как всегда, я пропустил все самое интересное!

Я повернула голову и встретилась с прищуренным взглядом Анри де Лефевра.

Подавив желание кинуться на шею старому другу, я осталась сидеть на месте. Ни ранение, ни новые обстоятельства к этому не располагали.

– Не ожидала встретить вас так скоро, капитан. Надеюсь, вы нашли то, что искали?

– Увы, – грусть отобразилась на лице капитана. Уголки губ в знак скорби опустились вниз. – Кажется, фортуна окончательно отвернулась от меня, дорогое дитя. Не только не нашел, но еще и навеки потерял свою драгоценную «Жюли» с половиной команды.

– Как же так? Что случилось?

– Все произошло так быстро, что никто толком не успел ничего понять. Когда мы добрались до нужного места, часть команды во главе со мной на шлюпках высадилась на берег, в то время как моя «девочка» продолжила стоять на якоре с оставшимся экипажем. Но не успели мы еще достаточно углубиться в заросли, как до наших ушей донеслись звуки выстрелов. Бросив все, мы сломя голову понеслись назад, но опоздали. На наших глазах красавицу «Жюли» на двух кораблях захватили проклятые испанцы, скрывшиеся в неизвестном направлении, оставив нас как последних дураков на пустынном берегу, где мы едва не стали жертвами туземцев, населяющих ту часть острова. Продолжать поиски не было смысла. Без корабля и оставшейся команды мы были беспомощны, как младенцы в люльке. Двое суток мы выстрелами отпугивали кровожадных дикарей, так и норовивших подобраться поближе и отведать плоти европейцев. Надежды почти не оставалось, как и патронов в ружьях. К счастью, на третий день с помощью разведенного на берегу костра нам удалось привлечь внимание проходящего мимо голландского торгового флейта (прим. разновидность корабля). Голландцы, как вам известно, всегда относились к французам лояльнее, чем к своим потенциальным соперникам англичанам, поэтому оказали нам любезность и высадили нас в Марселе, откуда мы и продолжили свой путь сюда на корабле знакомого капитана, попутно узнав, что разминулись со «Смерчем», отплывшим за несколько дней до нас. И теперь мы здесь, без корабля, без добычи и без малейшей надежды на будущее…