Сергей Ким - Орден геноцида [litres]

Которые просто с волками делиться не хотят.

Ну, отменили крепостное право в большинстве княжеств, а толку? Обычный крестьянин как был бесправен, так и остался. «Магия рождает власть», как говаривал генералиссимус Цвикке.

Простолюдина можно ударить, можно убить, а любую понравившуюся девку – уволочь к себе в постель. Можно и не девку, и не в постель, но вообще кого угодно и куда угодно – мало ли в каких ритуалах может пригодиться человеческая кровь?

Что за это будет? В большинстве своем – ни хрена. Полицию содержит князь, для которого боевой маг всегда будет важнее какого-то простолюдина. И потому полиция закроет глаза. И князь закроет глаза.

Так и вершатся суды – с закрытыми глазами. Эй, Фемида! Мы чтим твои традиции – слышишь, нет?

Княжества вершат суд не по справедливости, а во благо себе. Княжества стоят на мощи бояр. Княжества стоят на лояльности бояр – не верности, всего лишь лояльности. Князь – либо лишь первый среди равных, либо глава клана, что правит всем уделом. А против своих не идут, даже если это полные ублюдки. Может, они и ублюдки, но они все равно остаются своими ублюдками.

Магия рождает власть – власть магов, на благо магов и ради магов.

Власть, что рождает безнаказанность.

Не поручусь за то, что все Винтеры были святыми, но гордость и бедность – это те черты, что были присущи нашему клану всегда. Наверное, и поэтому в том числе у нас никогда не было принято относиться к черни как к двуногому скоту. Стражам Шварцвальда не давали крестьян в кормление, потому что заставить простолюдинов жить близ Арафа не получится ни мечом, ни магией – страх всегда будет сильнее.

Стражам Шварцвальда всегда платили другие кланы и сам император Священной Лиги – Винтеры не разводили скот, они добывали себе пропитание охотой.

Лично я к этому вопросу относился нейтрально. Как, в общем-то, к любому вопросу, который меня особо не беспокоил и разрешить который было не в моих силах.

Винтеры не посягают на сложившийся миропорядок – мы ж не народовольцы какие-нибудь. Наш удел – сторожить царство живых от тварей с Той Стороны. Не меньше, но и не больше. Мы – вне политики.

Хотя политика, конечно, так порой не считает…

С другой стороны, чем слабее и меньше становился наш клан, тем меньше к нему становилось внимания власть имущих этого мира. Вон нас даже на княжеские приемы не зовут… Слишком мелкая сошка, вне любых политических раскладов и вне интриг соответственно.

Дядю это в общем-то никак не колышет – у него охота и твари, которых можно валить с ходу. А тварей, что встречаются на балах, так просто не свалить…

Вилли тоже особой тяги к приемам и прочим девчачьим вещам не питает – ее больше впечатлит подарок в виде бронебойной винтовки, чем платье или пара туфелек. А вот Хильда – знаю, втайне мечтает. Несмотря на весь этот свой образ бой-девки, верхом на мотоцикле и с дробовиком под рукой…

– Эй, решатель проблем, – тихонько окликнула меня Хильда, отвлекая от дорожных мыслей.

– Новое прозвище? – усмехнулся я.

– Может быть, – скорчила гримаску кузина. – Раз уж ты у нас, оказывается, такой маг и волшебник… То, может, и с мотоциклом поможешь?

– А ты мне что взамен? Натуру не предлагать.

– А по-братски помочь?

– Я ж сказал – твоей натурой брать не стану.

– Что ж ты за упырь такой, Курт, – закатила глаза Хильда. – А еще брат называется… Ладно, чего хочешь?

– Ну, так-то с тебя и взять особо нечего… – вздохнул я. – Так что просто будешь должна в случае чего.

– А чем это отличается от обычной братской помощи?

– Тем, что ты меня на хрен не пошлешь.

– Резонно, – согласилась кузина. – Тогда – по рукам.

Скрепили соглашение.

– Вот только в управе сказали, что мотоцикл отдадут лишь отцу, – кисло произнесла Хильда. – Как ты его при таком раскладе собираешься достать-то?

Ну и вопросы ты задаешь, сестренка… Да кабы знать еще…

– Что-нибудь придумаю, – пожал я плечами. – Доверься мне. А пока – терпи.

– Звучит не слишком обнадеживающе, – вздохнула Хильда, но затем оживилась. – Как думаешь, на кого будем охотиться?

– Рипперы, урсы – да кто попадется… Но это уже завтра.

– Ты уже сколько раз с папой ходил на большую охоту?

– Раз пять.

– Что-нибудь интересное было?

– Ты, наверное, будешь разочарована, Хильда, но большая охота – не шибко веселее охоты обычной, – хмыкнул я. – Просто дольше по времени.

– Я еще не ночевала так близко от Ожога, – с предвкушением произнесла сестра. – Хочу убить урса и сделать ожерелье из его зубов!

– А элха не хочешь пристрелить и рога его примерить? – рассмеялся я.

– Я тебя укушу.

– Ой, боюсь, боюсь…

– Э-э-эй! Вы долго еще там шептаться в хвосте будете? – окрикнула нас Вилли. – Давайте ближе! Папа про охоту говорит!

Подъехали поближе.

– Тяжелый предстоит год, – изрек дядя, задумчиво глядя вдаль. – Повышение налогов, природные катаклизмы, бандитизм, неурожай озимых культур…

– Про озимые ты сейчас серьезно? – моргнула Хильда.

– Абсолютно, – невозмутимо сказал Райнхард. – Так что если кто-то разлюбил ржаной хлеб – привыкайте к нему заново…

– Ну, папа!..

– А если серьезно, – продолжил дядя, – снега было мало, весна неровная – то оттепель, то заморозки… Так что гейсты скоро зашевелятся. Надо бы сразу мелочь прибрать и старшаков шугануть, а то они что-то сильно борзые стали.

– Это поэтому ты задержался? – спросила Хильда.

– Поэтому тоже, – хмыкнул Райнхард. – Объезжал с порубежниками границу, нарвались на пару урсов – пришлось внеплановую охоту устроить… Пару гнезд встретили, а у этих кретинов – ни взрывчатки, ни яда. Пришлось самому магией выжигать.

И снова – почему мы используем ружья и бомбы? Потому что они дешевы. Потому что их можно пускать в дело без всяких колебаний.

Прах дорог, а обычный порох дает очень мало энергии. Кончится энергия – и боевой маг перестает быть сверхбойцом, сравниваясь в силах с обычным пехотинцем, которых в армиях других стран десятки и сотни тысяч – ни щитов, ни усилений… Дядя ведь двадцатифунтовой винтовкой со штыком махать может совсем не потому, что такой силач, а благодаря магии. Кончится магия – и БАР превратится просто в очень тяжелое и неудобное ружье…

В бою магия – это козырь, но на охоте – всего лишь резерв.

– К вечеру доберемся до Ржавого леса. – Райнхард приставил ладонь ко лбу и посмотрел на солнце. – Дождя ночью быть не должно… Почистим окрестности, переночуем и завтра отправимся в глубь Ожога. Пройдем вдоль Черной речки и до Старой Крепости – там проверим норы и гнезда, а потом обратно.

Четыре дня – стандартный срок короткого рейда, если верить Охотничьим дневникам Винтеров. В Шварцвальде предки делали то же самое примерно каждые пару недель, а основную службу несли, объезжая границы Арафа, но здесь этим занимается порубежная княжеская стража – не мы…