Сергей Ким - Орден геноцида [litres]

– А чего погнались-то? К чему такой риск?

– Ну, знаете, Дмитрий Петрович… – поморщился я. – Сразу было видно – головорезы опытные, таким человека прихлопнуть – что комара… И отпускать таких по городу свободно бродить? Нам тут еще жить, знаете ли, и в глаза простому люду потом смотреть.

В общем-то, говоря это, душой я особо не кривил. Ну да, первой в погоню бросилась Вилли, а я просто за ней последовал на всякий случай, чтобы чего не вышло, но в целом я убеждения кузины разделял…

Хорошая тварь – мертвая тварь.

– Тоже верно, – вздохнул полицейский.

– Одного из нападавших сестра опознала – Егорка Меченый. Бандюк знатный, в великом розыске.

– Помню, – поморщился Кот. – Живым взяли?

– Ага.

– Ну, живой он ненадолго…

– Двести рублей золотом были обещаны за него и мертвого, – многозначительно произнес я.

– Квитанцию сейчас выпишу, не извольте беспокоиться, – кивнул надзиратель. – Еще кто из «звонких»?

– Двое неизвестных, еще двое – братья Бирюковы, Семка и Прошка. По полста рублей за голову, живыми или мертвыми. Еще одного не опознали – ему из обреза башку снесло начисто.

Триста рублей только за эту троицу! И это не считая трех рублей, нашаренных в карманах и зашитых в подкладке одежды этой неудачливой шестерки – что-что, а несмотря на аристократическое происхождение, шмонать мы научились. Это сейчас дядя вполне себе благопристойный охотник, а вот в нашем возрасте вел достаточно… бурный образ жизни.

Ну и трофейное оружие конечно же, которое даже сразу можно было и не продавать – немного почистить, там подкрутить, тут подогнать… Трофеи в плохом состоянии продавать – это неприлично просто-напросто.

К тому же за грязь и разболтанные механизмы и цену собьют вполне справедливо…

Обрез, мосинский карабин и пять револьверов – три «драгуна» и два «вебли» в неожиданно приличном состоянии. А это, между прочим, еще рублей полтораста!

Полтыщи рублей за небольшую перестрелку, а? Как по мне – очень даже неплохо. Так что риск определенно стоил того… Прям хоть уходить из убийц тварей в охотники за головами.

– Если в розыске и на каторге уже был, то по «портакам» определим.

Да уже сами определили при осмотре. Там не то что татуировки – клейма разбойника и убийцы, так что наверняка в розыске, и наверняка награда причитается… Вот только без головы его будет муторно опознавать и муторно доказывать, что он тот самый (какой-нибудь) беглый убивец, за которого княжеская канцелярия обязана нам выплатить положенную награду.

Но это нам.

А вот околоточному надзирателю со своими явно будет проще сговориться…

– Дмитрий Петрович, а давайте вот как сделаем, – предложил я. – Запишите на нас только пятерых, а этого безголового неизвестного на себя возьмите. На награду претендовать не будем, слово Винтеров.

– Так. – Кот откинулся назад, переплел пальцы на груди и внимательно посмотрел на меня. – Ваше предложение понятно. А чем же я могу быть благодарен вам, Конрад Вольфрамович?

– Не мне, – веско сказал я. – Клану Винтер. Видите ли, в чем дело, Дмитрий Петрович… Не так давно случился некий неприятный инцидент с моей досточтимой сестрой Хильдегардой…

– А, – надзиратель слегка улыбнулся. – Да, мне известно об этом… незначительном инциденте. Но я уже говорил, что окончательно мы его будем улаживать с главой клана.

– А может, не стоит? – вкрадчиво произнес я. – Дядюшка ведь постоянно занят по службе… Да и к чему лишний шум?

«А если дядя придет разбираться, то без шума может и не обойтись», – мысленно добавил я.

– Как по мне, сей незначительный инцидент не стоит внимания главы клана – его вполне по силам решить и мне как первому в очереди наследования…

Не наследник – просто первый в очереди. Пока не объявят официально – лишь первый в очереди…

Кот задумался.

Получал он меньше дяди, хотя и тратил тоже наверняка меньше… Зато у него точно не было полулегальных прибытков, а взяток он не брал – это точно. А вот награда за поимку разыскиваемого преступника – штука совершенно официальная и солидная. Не факт, что за этого безголового мы вообще награду получим, а мотоцикл вызволять как-то надо – это де-факто он в личном владении Хильды, а так-то считается клановым имуществом. И уж за ту же половинную цену, что дядя его приобрел, его в случае чего и продать можно, а там больше пятисот рублей золотом, между прочим…

– А ваша уважаемая сестра, кстати, при задержании послала представителей власти по матери и в прочие малопривлекательные места человеческого организма, – заметил надзиратель.

– Она извинится, – уверенно заявил я. – И пообещает, что больше такого впредь не повторится.

– Ой ли? – усомнился полицейский.

– Ручаюсь.

Хотя на все сто я как раз-таки уверен и не был… Ну, это же Хильда все-таки. Ветер в голове и чесотка в кулаках. Но если теперь она будет в больших охотах участвовать, то, вероятно, все же поумерит в себе тягу к поиску приключений на свою пятую точку…

Ну, я на это надеюсь, во всяком случае.

– Игнат! – крикнул надзиратель в коридор. – Пригласи сюда леди Винтер.

Спустя минуту в кабинете Кота нарисовалась Хильда. Заранее проинструктированная мной, поэтому вежливая, улыбающаяся и не болтающая лишнего.

– Здра-а-авствуйте, Дмитрий Петрович! – медовым голосом пропела сестра. – Как ваше здоровье? Как супруга? Как детки? Легка ли служба?

– Спасибо, не жалуюсь, – подозрительно покосился на нее надзиратель, вставая с места и явно чуя какой-то подвох.

Я поднялся следом. Это, конечно, моя кузина, но и еще и дама, а сидеть, когда в комнату входит леди, – варварство.

– Вы уж простите меня, Дмитрий Петрович, за то недоразумение. – Хильда лучезарно улыбнулась. – Погорячилась тогда я чего-то… Ведь простите, а? Больше такого не повторится, обещаю!

– Ну-у-у… – протянул полицейский, и улыбка кузины как будто замерзла.

Она явно не верила в то, что простого извинения и правда будет достаточно, чтобы ей вернули мотоцикл…

– Вообще, конечно… – поморщился Кот.

Хильда нервно сглотнула.

– …почему бы и нет? – слегка улыбнулся надзиратель. – Я вижу, что ваше благородие искренне раскаивается… Так зачем же обострять ситуацию? Вы еще все-таки молоды, так что горячность вам простительна, а здравомыслие и выдержка должны быть всячески поощрены…

Полицейский наклонился, выдвинул ящик стола и достал ключ с брелоком. Бросил его Хильде – та ловко поймала его одной рукой.

– Скажите Игнату – пусть проводит вас до нашей конюшни. Мы туда вашего железного скакуна определили.

– Ура!!! – Хильда просияла и унеслась прочь, крайне несолидно подпрыгивая и уже на бегу прокричав через плечо: – Спасибо!