Кара Барбьери - Король гоблинов [litres]

Мне стало страшно. Я всегда воспринимала полукровку как веселого и доброго приятеля. Теперь же он казался воплощением демона, жутким созданием прямиком из царства мертвых.

Фьялар корчился на земле, прикрывая голову крыльями в тщетной попытке заслониться от оглушительного свиста. Сеппо воспользовался этим моментом, чтобы напасть. Однако еще на полпути тело подвело его, слишком истощенное после использования магии: кожа на руках полопалась, образуя небольшие вертикальные порезы. Кровь капала из них, заливая одежду. Раны напоминали красные глаза, из которых текли слезы ярости.

Мы с Лидианом переглянулись, бросились к Сеппо и начали трясти. Свист оборвался. Кровь на лице приятеля почти сразу перестала течь, раны на руках тоже закрылись, хоть и медленнее. Тогда он обратил свой гнев на непрошеных спасителей.

– Зачем вы это сделали? – закричал едва стоявший на ногах гоблин. – Я бы прикончил эту тварь!

– Скорее ты бы прикончил себя самого, – отрезал Лидиан.

Словно в подтверждение его слов Сеппо внезапно рухнул на колени и зашелся кашлем. На губах показалась кровь. Пришлось оттащить контуженого за капюшон к Розамунду и приказать лежать смирно. Хотя последнее, пожалуй, было лишним: оба парня вышли из строя и едва шевелились.

Остались только мы с Лидианом. В этот раз ради разнообразия мы сражались не друг против друга, а вместе против одного врага. Эта ситуация напоминала злую шутку богов – оказаться в ситуации, когда я буду защищать самого ненавистного человека на свете.

После нескольких неудачных попыток мне все же удалось вогнать стрелу в глаз Фьялара. Я действовала так, как учил отец: вдохнуть, установить хвостовик на тетиву, вдохнуть, натянуть тетиву, вдохнуть, прицелиться и на выдохе разжать пальцы. Стрела просвистела в воздухе и пронзила глаз. Однако она оказалась либо недостаточно острой, либо вошла неглубоко, так как огромный монстр остался жив, только замотал головой.

Я продолжала выпускать одну стрелу за другой, пока колчан почти не опустел. На плече висел запасной, тот, что бросил Сорен. К сожалению, противника не особенно беспокоили нанесенные пока раны. Он с легкостью стряхивал вонзившиеся стрелы, торчавшие под самыми разными углами.

Лидиан подбежал ко мне и занял оборонительную позицию.

– Нам не выиграть этот бой, – бесстрастно заявил он.

– Мы должны приложить к этому все усилия, – возразила я.

– Оглянись и скажи: разве мы уже не сделали все, что могли? – Лидиан указал на тела поверженных товарищей. – Нам повезло, что они до сих пор живы.

– Мы обязаны убить Фьялара, чтобы предотвратить конец света! – прокричала я.

– Восхищаюсь твоей целеустремленностью. – Собеседник покачал головой. – Всегда восхищался. Но мы не победим, если продолжим сражение. Лишь умрем понапрасну.

– Нужно хотя бы попытаться! Вдруг представится шанс?

Я чувствовала, что задыхаюсь, как от горячки боя, так и от отчаяния. Одежда намокла то ли от пота, то ли от крови и теперь липла к телу. Мышцы стонали от напряжения, кости ныли, а картинка расплывалась перед глазами. Я оперлась на опасно прогнувшийся лук, хватая ртом воздух.

Лидиан выглядел не намного лучше. Сеппо с Розамундом лежали рядом, но едва могли пошевелиться.

Как ни неприятно оказалось это признавать, ненавистный гоблин был прав. Мы погибнем, сражаясь в битве, которую заведомо не могли выиграть. Фьялар наскакивал на нас с яростью, но, к счастью, его удерживала цепь.

Мы с Лидианом отбежали в безопасную зону к раненым товарищам. Я наклонилась над стонущим Сеппо, отвела с его лба волосы и прошептала:

– Мы сделали все, что могли. Ты настоящий герой.

Лидиан же в это время со странным выражением рассматривал Розамунда, словно заметив его впервые. В самодовольном, насмешливом взгляде отражалось нечто похожее на теплые чувства. Я закинула руку Сеппо себе на плечи и махнула Лидиану. Тот взвалил на себя сына, и мы поковыляли в сторону убежища, где провели ночь.

Дойдя туда, мы уложили раненых рядом с Диаваль. Ее состояние не изменилось. Теперь бессознательных гоблинов стало трое: Роуз отключился по дороге, а Сеппо – только оказавшись в тепле и безопасности возле возлюбленного.

Мое собственное тело ныло, словно после побоев, и я сумела лишь разложить одеяло, чтобы не лежать на снегу, прежде чем рухнуть без сил. Веки налились такой тяжестью, будто к ним кто-то привязал по мешку с песком. Меня трясло от потери энергии, хотя серьезных ран не было.

Лидиан выглянул из укрытия, несколько секунд всматривался неизвестно куда, но наконец сокрушенно вздохнул и лег на место. Я демонстративно расположилась как можно дальше от него. Во время путешествия между нами всегда находился кто-то из спутников, сейчас же мы остались наедине. Наедине с тем, кто пытал меня во имя собственных извращенных представлений о справедливости. С тем, кто без колебаний поступил бы так снова. Я вздрагивала каждый раз при виде Лидиана, но сейчас он не мог мне навредить. Думаю, в данный момент я больше переживала за раненых друзей.

Но не успел страх за них овладеть разумом, как земля снова задрожала, спровоцировав падение камней и обломков льда. Воздух наполнился запахом гари, и на секунду воцарилась зловещая тишина. Дыхание затаили все живые существа: от крохотных насекомых до огромных инеистых великанов.

Из логова Фьялара раздался душераздирающий крик. Всего один, но такой пронзительный и мощный, что в ушах зазвенело, а земля вздрогнула. Звук напоминал сочетание всех худших шумов – скрежета ногтей по стеклу, визга пилы, стонов умирающих от пыток людей, боевых кличей гоблинов. А еще смеха Лидиана, когда он мучил меня в плену. И криков боли Сорена во время укуса змеи. Все они слышались в том возгласе огромной птицы, который длился и длился, заполняя собой пространство, сотрясая землю и разрушая миры.

Когда звук наконец оборвался, я осталась корчиться на месте. Напротив меня Лидиан лежал в той же позе.

– Еще два крика, – пробормотал он. – Первый предназначался мертвым, второй освободит скованного волка, а третий разбудит спящих великанов.

Но время шло, а новых воплей Фьялара все не было. У нас пока оставался шанс предотвратить Фимбульветр. Хотя оставался ли? Четверо из шести спасителей мира получили серьезные ранения, нам же с Лидианом не удалось справиться с огромным петухом.

В конце концов отяжелевшие веки сами собой сомкнулись. Однако вместо темноты я увидела ослепительный свет. Он шептал, звал куда-то и рассказывал, что следовало делать. Уже проваливаясь в сон, я подумала, будет ли так уж больно оказаться съеденной заживо?

Ощущение исходило из самой глубины души и принадлежало исключительно мне самой, в отличие от спрятанных способностей оленя и связывающей нити с Сореном. Оно пугало, но одновременно внушало уверенность. Мне не требовались сверхъестественные силы, магия или оружие, чтобы совершить задуманное.