Р. Дж Баркер - Костяные корабли [litres]

– Я мог убить его с завязанными глазами и накачавшись спиртным, Динил.

Он снова отвернулся.

– Я обрадовался, когда ты его убил.

– Но ты не рассказал, как все произошло? Ты ведь мог спасти меня от черного корабля, сказать, что это была честная дуэль. – Джорону отчаянно хотелось плюнуть.

– Я боялся. Думал, Каррад никогда не простит меня за то, что я не помешал его сыну напиться до бесчувствия в день дуэли, поэтому сказал, что в то утро меня с ним не было, а когда появилась история, что Риона накачали наркотиками, решил, что меня пронесло.

– Зачем ты мне это рассказываешь, Динил? Почему сейчас?

Динил сделал глубокий вдох, выдохнул, пожал плечами и посмотрел на перекрытия.

– Я один на корабле, хранитель палубы. Мне никто не доверяет. Ты стал для меня чем-то вроде друга, однако даже такой дружбы я не заслуживаю.

Неожиданно у Джорона появилась новая мысль.

– Тебя поэтому Каррад отправил сюда, ты стал одним из приговоренных?

– Конечно. Он глава шпионов Тиртендарн и с самого начала знал, что я позволил его сыну напиться в день дуэли. Он лишь ждал момента, когда месть принесет ему дополнительную выгоду. Но теперь ты все знаешь и должен понимать, что мы с тобой в одинаковом положении, и я не меньше остальных связан с тем, что мы делаем. Миас не нужно было меня отсылать, я исполню свой долг, потому что только так смогу вернуть себе расположение Каррада. Я принадлежу флоту, я флот – и долг мое все. Каррад сказал, что я должен его поддерживать, а он служил на флоте. Он заплатил за мое образование. – Джорон подумал, что никогда не видел, чтобы мужчина выглядел таким несчастным и загнанным в угол. – Что я мог сделать?

Джорону отчаянно хотелось ударить Динила, испытать удовольствие от того, как кулак врезается в его тело. Перед ним стоял человек, которого он мог обвинить в своей несчастной судьбе, причем он был одним из приговоренных к смерти. Джорон сжал кулаки, почувствовал, как напряглись все мышцы, но неожиданно в голове у него промелькнула новая мысль. Он вспомнил мальчика каюты Гавита и слова Миас, сказавшей, что, если он не пойдет с ними, избранник убьет его только потому, что он им неудобен. Мог ли Джорон усомниться хотя бы на мгновение, что если бы смерть Риона Каррада сошла ему с рук, если бы Динил сказал, что все было по правилам, он остался бы в живых?

Разумеется, нет.

Однажды поздно вечером кто-нибудь нашел бы его, устроил ссору в таверне или вонзил в бок нож в доках.

Джорон немного расслабился, разжал кулаки.

– Ты поступил смело, рассказав мне все это, Динил, – проговорил он.

– Я в любом случае тебя оскорбил, хранитель палубы. Единственного друга на корабле.

Джорон выдохнул.

Разве всего несколько дней назад он не думал, что стал лучше после того, как встретил Миас, – будто родился заново? Мог ли он ненавидеть Динила за то, что из-за него оказался здесь?

– Называй меня Джорон. По крайней мере, когда никто не слышит, чтобы Миас не стала нас отчитывать. Что она сказала? Мы должны забыть, кем были, когда оказываемся на борту черного корабля. – Он протянул Динилу руку. – Давай оставим все в прошлом.

Динил посмотрел на его руку, как будто она была чем-то чужим, потом на его лице появилась широкая улыбка, и он ее пожал.

– Мы снова будем друзьями?

– Да, друзьями. Возможно, мы проживем недолго, так что давай не будем одиноки, пока мы еще дышим.

– Давай, – сказал Динил, и Джорон почувствовал тепло его руки.

– Ладно, мне нужно заглянуть к ветрогону, а тебе проверить теплую одежду, если ты не хочешь, чтобы Миас назначила тебе веревку.

– Да, хранитель палубы, – сказал он и ухмыльнулся, выпустив руку Джорона.

Джорон посмотрел ему вслед и вдруг понял, что и его собственная походка стала немного легче.

Он прошел через нижнюю палубу и постучал в дверь каюты говорящего-с-ветром.

– Входи, Джорон Твайнер.

Комната сильно изменилась с тех пор, как Джорон попал сюда в первый раз. По его представлениям она по-прежнему была не слишком аккуратной, но в ней присутствовало ощущение определенного порядка. А еще лишенный жизни запах нагретого песка и выжженной земли пустыни, который у Джорона ассоциировался с землей сердец, куда в прежние времена отвозили огромные, сияющие сердца кейшанов, и все вокруг них заболевало и умирало, и по сей день ничего не росло, не исчез из каюты ветрогона, но изменился. Здесь по-прежнему было жарко, однако горячий воздух пах не смертью, а чистотой. Как летним утром, когда волны набегают на песок, дует ласковый ветерок, и ты знаешь, что заброшенные сегодня сети принесут богатый улов. Жар, полный обещаний.

Да и сам ветрогон стал другим. Вместо маленьких белых колючек появились бесцветные перья, скорее похожие на короткие жесткие волосы, да и плащ также изменился: он больше не был грязным, а прорехи аккуратно зашиты.

И у них был общий секрет.

Причина, по которой Джорон чувствовал, что ветрогон тщательно его изучает всякий раз, когда поворачивает лицо в маске в его сторону. Джорон знал, что этот говорящий-с-ветром не слеп, как остальные его соплеменники. Он видел под маской блестящие глаза, которых там не должно было быть.

Ветрогон открыл клюв, продемонстрировав пещеру с острыми зубами, и имя выбралось наружу в виде двух четких отдельных слогов – «Джорон», первый медленно и под ударением, второй короткий, будто он его откусил.

– Я пришел тебя поблагодарить, – сказал Джорон.

– Поблагодарить ветрогона? Никто не говорит ветрогону спасибо.

– Ну, Миас сказала, что на нашем корабле другие правила, и если бы ты не пришел к нам на помощь у башни, мы бы все погибли. Ты не должен был этого делать. Ты мог сбежать.

– И куда бы я отправился, Джорон Твайнер? Куда?

– Я не…

– Джорон Твайнер спас ветрогона.

– Я тебя спас?

– Во время ветрохвори. Давал кровь и время. Спас ветрогона. – Неожиданно он встал, хотя и не до конца, и, наполовину выпрямившись, раскачиваясь из стороны в сторону, шаркая, двинулся вперед. – Знаю, почему ты плачешь, – сказал он. – Все слышал. Ветрогон тоже много потерял.

Джорон испытал настоящее потрясение. Он поделился с ветрогоном своими тайными мыслями, думая, что тот мертв, или, по крайней мере, спит, но он все слышал. Впрочем, потрясение тут же сменилось любопытством.

– Что ты потерял?

– Родичей гнезда. Отца гнезда. Мать гнезда. Все ушли.

– Мне очень жаль, – сказал Джорон.

Ветрогон щелкнул в воздухе клювом, почти, но не совсем в его направлении.

– Почему?

– Ну, я…

– Ветрогон умирает, так? Ветрогон для этого существует. Он дает кораблям скорость, чтобы люди могли убивать. Люди умирают, когда ветрогон так делает. Все есть смерть, смерть, смерть.

Он снова щелкнул клювом и вернулся в свое гнездо.